Взглянув на пустой ряд, Тингл выбрал писсуар рядом с № 176. Их дневного диктора, Большого Джона Фоккера Натчипала, Тингл терпеть не мог. Справляя нужду, он мог представить, будто мочится на безмерно мерзкого Натчипала. Через четыре полоски от него читала новости фантастически красивая и сексуальная Констант Тунг. Но ее он избегал — по крайней мере, в туалетах, — поскольку эрекция, возникающая при виде ее, затрудняла процесс.
На сей раз предусмотрительность не помогла. Он все-таки слышал ее голос и невольно думал о ней. Пребывая в весьма затруднительном положении, Тингл вдруг почувствовал, что слева от него кто-то стоит. Он повернул голову и увидел женщину в коричневом жокейском кепи, на котором стояла красная звезда в зеленом круге, и в длинном коричневом платье с узором из зеленых петельчатых египетских крестиков. Большая зеленая наплечная сумка была набита битком. Из-под платья торчали носы ярко-зеленых туфель.
Она была небольшого роста, около пяти футов восьми дюймов, стройная, с короткими черными волосами, блестящими, как мех морского котика. На тонком треугольном личике выступали высокие скулы. Большие темно-карие глаза, тоже как у котика, пристально смотрели на Тингла. Она была не менее красива, чем Тунг, но произвела на него совсем другой эффект — ее бесцеремонность его разозлила.
— Да? — сказал он ей.
Вошла еще какая-то женщина, помахала Кэрду, сказала «Доброе утро, Боб» и скрылась в кабинке.
— Извините, что беспокою вас здесь, — сказала та, что стояла рядом. — Мне не хотелось ждать, пока вы выйдете. Не люблю терять время зря. — Говорила она быстро, с легкой хрипотцой.
— Кто вы и чем я могу вам помочь? — буркнул Тингл. — От смущения и злости эрекция прошла, но он так и не смог ничего из себя выдавить. — Сдаюсь, — сказал он, застегнул брюки и сердито направился к умывальнику, а женщина за ним.
— Детектив-майор Пантея Пао Сник, — представилась она. — Я…
— Я знаю, кто вы, — сказал он, глядя на нее в зеркале. — Мой начальник, полковник Паз, сказал мне.
— Да, знаю. Я заходила к нему в кабинет через несколько секунд после вас.
Он подошел к сушилке для рук и нажал на кнопку. Сник последовала за ним со словами:
— Мне разрешено говорить о своей миссии лишь в самых общих чертах. Но я вправе требовать содействия и воспользуюсь этим правом.
Значит, она действует по поручению Североамериканского Суперорганического Совета. Или делает вид, чтобы ей оказывали полное содействие. Тингл, будучи Кэрдом, сам не раз так поступал. Но он не собирался разоблачать ее, если она и блефовала. Если она действительно от САСО, то ей, возможно, поручено расследовать слухи, подозрения или, не приведи Бог, факты относительно иммеров. В любом случае она прибыла сюда явно не для того, чтобы поразвлечься.
Страх шарил у Тингла внутри, ища, за что ухватиться.
Глава 11
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказала Сник.
— Ко мне в кабинет мы не можем пойти, — ответил он, когда сушилка выключилась. — Не думаю, что у вас имеется на это разрешение.
Он пошел к выходу.
— Не имеется, — сказала она, следуя за ним по пятам, — хотя я могла бы его получить. Но не стоит терять на это время. Мне нужно всего несколько минут, и чтобы никто нас не слышал.
Он повернулся к ней и встретился с ее большими карими глазами, которые словно старались прочесть что-то в его взгляде. Красивые глаза, подумал он, совсем неподходящие для офицера-органика. А может, как раз наоборот. Такие любого мужчину с толку собьют. Кто поверит, что за этакой мягкостью скрывается сталь?
Он сказал, что они могут поговорить в комнате отдыха тут же поблизости. Она поспешала за ним, быстро перебирая ногами, стараясь приноровиться к его широкому скорому шагу. Он и не думал приспосабливаться к ней. Если ей так дорого время, пусть хоть трусцой бежит. Он тоже ценит свое время.
В комнате никого не было. Он сел в большое удобное кресло, принимающее форму тела. Сник взяла стул, который укоротился на несколько дюймов, по длине ее ног, и устроилась за низким столиком напротив Тингла.
— Так что же вам от меня нужно? — спросил он, посмотрев на часы.
— Не хотите взглянуть на мое удостоверение?
— Нет, — махнул он рукой. — Полковник Паз сказал, что вы желали со мной поговорить.
Всю информацию о ней он рассчитывал получить, вернувшись к себе в кабинет, но хотел, чтобы у нее создалось впечатление, будто он ею не интересуется.
Она достала из своей сумки зеленую коробочку и положила на стол. Выдвинула экран, нажала на кнопку и вставила в прорезь луч своей звезды. Он прочел надпись, которая появилась на экране с обеих сторон, посмотрел на ее фото.
— Хорошо. Итак, вы именно та, за кого себя выдаете.
— Мне поручено разыскать дневального. Гражданина понедельника и Манхэттена. Это некий Янкев Гад Гриль. Доктор философии, преподаватель Йешивского университета, верующий еврей, шахматист, специализируется по творчеству Церинтия, христианина-гностика первого века старой эры.
В первый момент Тингл решил отрицать всякое знакомство с Грилем. Это было так далеко от того, чего он ждал, хотя Тингл сам толком не знал, чего ждать, что у него отнялся язык.
— Гриль! А, теперь я понял, почему вы хотели поговорить со мной. Я ведь играю с ним в шахматы. Но наши контакты, разумеется, были очень ограничены. Я не знаю его в лицо, и мы ни разу не разговаривали. Правила интертемпорального шахматного турнира очень строги.
— Я знаю, — кивнула она. — Однако Гриль сейчас находится в среде, по крайней мере мы так думаем. Он страстный шахматист, настоящий фанатик…
— И великий шахматист при этом, — вставил Тингл.
— …так что, возможно, захочет продолжить игру с вами. Не думаю, что он окажется настолько глуп, но страсть к шахматам может пересилить в нем здравый смысл. Ему может показаться, что если он передаст вам очередной ход через общественную полоску, то у него есть шанс уйти. Я говорю «может показаться», но у него в самом деле есть шанс уйти от органиков, если он так поступит. Если мы не получим немедленного донесения, мы не сможем навести на него спутник.
— И вы хотите, чтобы я сообщил вам или местным органикам, как только он выйдет со мной на связь? Если выйдет?
— Сообщите мне. Из этого, возможно, ничего не выйдет, поскольку Гриль может передать вам информацию в замедленном режиме и будет уже далеко к тому времени, как вы ее получите. Но все равно сообщите. Кстати, вы ведь пока ничего от него не получали, нет?
Вопрос на засыпку. Она, конечно, проверила уже все вызовы на имя Боба Тингла.
— Нет, не получал.
Если он не под надзором, на центральной базе связи записываются не все его переговоры. Если бы Тингл получил изображение шахматной доски с очередным ходом Гриля, он попросил бы перевести эту картинку в память, пока Гриль за ней не обратится. И в нормальных условиях Грилю передали бы ход Тингла в следующий понедельник. Если Гриль послал-таки Тинглу свой ход, то этот ход должен храниться и в банке среды, и в Манхэттенском Мировом Банке.
Сник должна была это проверить. И должна была, с помощью мониторов органиков среды, определить момент передачи. Зачем же тогда заставлять его, Тингла, доносить на Гриля?
А вдруг она преследует иную цель? Может, Гриль — только предлог, маскирующий ее настоящий интерес?
Тингл пожалел, что не ограничил свои игры с Грилем рамками какой-нибудь одной из своих ролей. И что играет с Грилем каждый день, в каждом своем воплощении. Завтра Сник придет по следу Гриля к Джиму Дунскому и увидит, что Боб Тингл и Джим Дунский — одно лицо. Как, возможно, уже знает, что Джефф Кэрд и Боб Тингл — одно лицо.
Нет, этого быть не может. Она уже арестовала бы его и сейчас потрошила бы в ближайшей камере допроса. Возможно, она действительно ищет Гриля.
Но с чего это вдруг воскресному органику поручили бы выслеживать понедельничного дневального?
Куда бы Сник ни метила, в четверг она его увидеть не должна. Впрочем, ей и незачем видеться с ним лично: фотографии Джима Дунского на экране будет вполне достаточно.
— Надеюсь, я не буду излишне любопытен, — сказал он, — если спрошу, почему розыск Гриля поручен вам. Чем его случай отличается от остальных? Насколько мне известно, дневальными занимаются органики текущего дня. Я никогда не слышал, чтобы для этой дели органику выдавали темпоральную визу.
— У нас имеются свои причины.
— Понятно. Иначе говоря, не мое это дело.
— Мне выделен специальный номер для связи. Х-Х. Легко запомнить. Если Гриль передаст вам ход, вы позвоните мне сразу? Без промедления?
— Разумеется. Х-Х, — усмехнулся он. — Да, легко запоминается. Двойной крест.
Она ничем не показала, что уловила намек[4] — возможно, просто сделала вид, что не поняла, выдержки ей не занимать.
— Янкев Гриль, да? — засмеялся он. — А знаете, что это означает на идише, Янкев Гриль?
— Нет. А это следует знать?
— Янкев — это Джеймс, то есть Джимми. А Гриль — это сверчок, или Крикет. Стало быть, вы ищете Джимми Крикета[5].
— Возможно. Но я не вижу в этом ничего забавного или несущего информацию. Я чего-то не улавливаю? — Она взглянула на часы и поднялась. Он тоже встал.
— Это просто шутка — шутки облегчают жизнь, смазывают колесики.
— А по-моему, это глупости. Законом они, правда, не запрещены…
— …но будь на то ваша воля, вы бы их запретили.
— Это антисоциально. Я вовсе не это хотела сказать.
Но что она хотела сказать, так и осталось невыясненным. Она ушла быстро, не попрощавшись, только оглянулась коротко и сказала:
— Возможно, мы еще увидимся, маха Тингл.
— Надеюсь, что нет, — пробурчал он под нос, однако при этом вздохнул. Сник была одной из самых милых женщин, которые ему встречались, — прелестный морской котик, но не вызвала в нем ни восхищения, ни вожделения — только страх.