— Дрыхнут, поди, в задней комнате.
— Заявить бы на этих свиней! — сказал Бровастый.
Бульдог подошел к фонтанчику и жадно напился. Потом выпрямился, дыша все так же тяжело.
— Попей. Не можем же мы стоять тут, пока он уезжает все дальше и дальше. Он увидит, что сзади света нет, и будет отдыхать.
Бровастый тоже напился, стряхнул пот со лба и сказал:
— Думаешь, надо обратиться за помощью?
— Хорошо бы. Но слишком рискованно. Надо поскорей изловить этого сукина сына.
— А что будет, если мы его не изловим?
Бульдог неприязненно взглянул на партнера:
— Сам знаешь что.
— Лишь бы только подойти к нему на выстрел!
— Ну, хватит прохлаждаться. Пошли.
Как только они вышли, Кэрд тоже нагнулся над фонтанчиком, которым не успел воспользоваться до этого. Он пил умереннее, чем иммеры, хотя жажда мучила его не менее сильно. У двери он стал на колени и высунул голову так, чтобы видеть своих преследователей. Теперь он преследовал их. Они не бежали, а просто шли быстрым шагом по конвейеру. Как видно, решили, что Кэрд, раз они его не видят, прячется за ящиком. И, конечно, надеются, что он совсем выбился из сил и будет отдыхать, пока они его не догонят.
Был риск, что они оглянутся назад, но приходилось рискнуть. Кэрд выбежал из конторки, заткнув отвертку и молоток за пояс. Поднялся по ступенькам на дорожку над восточным конвейером, перелез через перила и соскочил на ящик. Быстро слез и затаился между двумя ящиками. Теперь, если иммеры оглянутся, они не заметят света, вызванного его маневром, так близко от себя — если не обратят внимания, что их световой круг шире, чем должен быть. Кэрд молился, чтобы не обратили.
Высунув голову за свой ящик, он увидел, что иммеры перелезают через другой. Он подождал, пока они окажутся на той стороне, и перебрался через свой. Они шли, а он бежал. И догнал их, когда они лезли через очередной ящик. Молоток и отвертку он держал в руках.
Когда он оказался за спиной у Бровастого, шедшего позади, тот повернул голову. Кэрд стукнул его молотком по виску сильнее, чем намеревался. И бросил свои орудия, уже не беспокоясь о шуме. Бульдог, уже залезший на ящик, оглянулся, услышав грохот. Кэрд, одной рукой подняв Бровастого, другой выхватил пистолет из его кобуры.
— Стоять! — сказал он, отпустив тело Бровастого. Оружие было поставлено на полную мощность, и Бульдог знал это.
— Я не хочу тебя убивать, — продолжал Кэрд, — хотя и следовало бы. Вы-то собирались меня убить.
«Да прикончи ты его, — сказал Репп. — Гады они все, пускай одним гадом станет меньше».
«Не надо!» — крикнул Ишарашвили.
— Подними левую руку. Выше. Вот так. А теперь медленно, очень медленно, достань правой пистолет. Положи на ящик рядом с собой. Теперь отвернись и не смотри на меня, пока я не скажу.
Бульдог дернул шеей, но послушался и стал смотреть прямо перед собой. Помедлив немного, он взял двумя пальцами пистолет за рукоятку и положил его на ящик. Потом поднял правую руку, как и левую.
— Теперь слезь с ящика и отойди футов на двадцать. Руки держи высоко. Не оборачивайся. Я умею обращаться с этой штукой. И стреляю хорошо.
Бульдог подчинился. Кэрд быстро влез на ящик и положил его пистолет себе в сумку. Потом слез, подошел к Бульдогу и ударил его по макушке рукояткой своего пистолета. Бульдог обмяк.
«Не надо!» — снова крикнул Ишарашвили.
— Пошел ты, — буркнул Кэрд. Он снял диск-звезду с шеи Бульдога и тоже положил в сумку. Вдруг пригодится, хотя вряд ли. Он перекатил тело на западный конвейер и перелез к Бровастому. Спрятав в сумку его звезду, Кэрд и его переместил на западное направление. Молоток и отвертка могли еще понадобиться, и Кэрд подобрал их. Сумка раздулась и стала очень тяжелой, но Кэрд не собирался пока таскать ее на себе. Он постоял минуту, глядя на световое пятно и двух бесчувственных людей в нем. Потом лег. Он сам не заметил, как закрыл глаза, и только чей-то крик его разбудил.
Его окликал какой-то тип с дорожки.
— Внеплановая инспекция! — крикнул Кэрд в ответ. — Ваше счастье, что вы не спали! — Он сел и ухмыльнулся. Рабочий повернулся и ушел в конторку. Кэрду некогда было беспокоиться о том, что тот предпримет дальше. Скоро надо будет пересесть. Иначе конвейер пронесет его под Ист-Ривер и увезет в Бруклин.
После девяти пересадок Кэрд прибыл к месту своего назначения. Несколько раз ему приходилось ехать в обратном направлении. У одного рабочего он украл завтрак. Четыре раза он сходил, чтобы попить из фонтана, и дважды спускался по лесенке на нижний этаж. Он смыл бумагу с пораненной щеки, обмыл от грязи лицо и руки.
Он чувствовал большую усталость, добравшись, до выходной трубы. События этого дня и шести предыдущих, напряжение, неуверенность в будущем, драки, беготня и препирающиеся голоса внутри измотали его. Его до предела растянули на дыбе и до предела спрессовали в компакторе.
И все же, выйдя в Центральный парк рядом со статуей Алисы в Стране Чудес, он сразу почувствовал себя бодрее, и надежда ожила в нем. Ведь и Алиса, провалившись в норку, вышла невредимой из многих опасностей. Кэрд надеялся, что ему не придется путешествовать еще и по Зазеркалью.
Он собирался затаиться где-нибудь в парке и переночевать. Смотритель Ишарашвили, чьей памятью он пользовался, знал несколько подходящих мест. А завтра он попытается уйти в дикие леса Нью-Джерси. Там, в восточной части штата, скрывалось немало беглых. Возможно, они примут Кэрда к себе. А если не примут, ему придется поголодать. Он не умел выживать в природных условиях. Даже в компании других он должен будет жить, как загнанный зверь.
И все-таки он будет жить. Когда-нибудь он вернется в город и введет новое удостоверение в банк данных. Пока что эта идея имела для него такой же вкус, какой предположительно мог быть у тараканьего дерьма.
В Центральном парке подобным мыслям не было места. Гроза, к изумлению Кэрда, прошла, оставив лишь несколько черных туч на западе. Воздух пьянил, а скорость ветра не достигала и пяти миль в час. Мир выглядел так, как он выглядит всегда после хорошего дождика — словно Бог переделал его по своему вкусу. Птица-кардинал заливалась своим «туирт, туирт, туирт — твок, твок, твок» с ветки дуба. Белка с апельсинового дерева честила большого черного кота, который храбро пробирался по мокрой траве.
Ясное небо означало также, что «небесным глазам» Центральный парк виден как на ладони.
Кэрда это не беспокоило. Он Шел по извилистой, окаймленной цветами дорожке мимо статуй Фродо и Смога, Ленина, Трусливого Льва и Дороти, Ганди, Дон Кихота, Спинозы, Рипа ван Винкля, Вуди Аллена и Джона Генри. Ему встретилось несколько человек, которые прятались здесь от дождя, а теперь вышли. Ни смотрителей, ни органиков пока не попадалось, хотя они могли быть где-то поблизости.
Пройдя несколько сот футов по тропинке под сплошным сводом ветвей, Кэрд ушел в сторону. Этот участок не был закрыт для публики, но мало кто отваживался по нему гулять. В парке он выделялся, словно бельмо, покрытое яркой, ядовитого вида растительностью. Каменные изваяния животных, затаившиеся в самой гуще папоротника и лопухов, казались какими-то бесформенными. Ландшафт изображал джунгли Амазонки так, как их видел старофранцузский художник Анри Руссо. Желтые глаза сверкали с пятнистых морд сквозь ветви чудовищных кустов. Носатая обезьяна, в которой дизайнер, кажется, воплотил черты нелюбимого им политика, глупо таращилась с дерева.
Кэрд продирался сквозь заросли, поднимаясь в гору. Он прошел мимо черного гранитного божка, приземистого, массивного, полуприсевшего на лягушачьих ногах, с оскаленным получеловечьим, полуягуарьим лицом, и оказался на вершине холма. Спускаясь с другой стороны, он увидел вокруг сплошные сосны и березы. Здесь обитали фигуры чудищ родом с дальнего севера: баба-яга, чернобоги, чудо-юдо, кощеи, лешие и кикиморы. У подножия холма Кэрд, по щиколотку в грязи, перешел через болотце, из которого торчали головы русалок, сказочных водных жительниц с длинными зелеными волосами.
Это был огороженный участок, который публика могла посещать только с экскурсоводом. Между изгородью и ручьем, впадающим в болотце, был проем шириной в два фута. Кэрд опустился на колени в воду, приподнял загородку и пролез под ней. По берегам ручья густо росли деревья, защищавшие его от «небесных глаз».
Еще полмили — и он придет к пещерке у подножия холма, хорошо укрытой в кустах.
Пройдя несколько сот ярдов по извилистому ручью, Кэрд увидел мостик. Пока что все шло хорошо. Еще несколько минут — и он будет в укрытии.
И тут Кэрд замер.
Под мостом, словно тролль, затаился органик.
Это была женщина. Она стояла, наполовину скрытая кустом, на правом берегу. Единственным утешением служило то, что она смотрела в другую сторону.
«Прячься!» — сказал Ом.
«Вперед! — свирепо вмешался Репп. — Убери ее! Не слушай этого трусливого койота!»
«Откуда ты знаешь, что она тут из-за тебя? — сказал Тингл. — Может, она любовника поджидает».
«Верно, — сказал Дунский. — Она может находиться здесь по целой дюжине причин. Может, просто пописать пришла».
Кэрд старался обращать как можно меньше внимания на шепчущие в нем голоса. Он повернулся и медленно полез вверх по берегу сквозь кусты и высокую траву. Однажды он спугнул стрекозу. Постоял на месте, пока она не улетела, и двинулся дальше. Вскоре он вышел на дорожку, ведущую к мосту. На какой-то миг он будет открыт для «небесных глаз», но сейчас он быстро перейдет дорожку и скроется в зарослях на той стороне. Если женщина-органик еще не вышла из-под моста, он уйдет.
Прячась за кустом, Кэрд посмотрел в обе стороны. Никого.
Он двинулся через дорожку и тут услышал громкое:
— Стой!
Он резко повернулся направо. Из-за поворота появился мужчина-органик с пистолетом в кобуре. Наличие оружия подсказало Кэрду, что оба органика ищут беглеца и этот беглец, возможно, Ишарашвили.
Не желая приводить органика к своему укрытию, Кэрд в панике повернулся и бросился бежать по дорожке. Он пересек мост, слыша, как мужчина кричит своей напарнице, чтобы та вышла и помогла ему. Посмотрев назад, Кэрд убедился, что органик пока не вынул свое оружие. Но скоро он это сделает.