– Ты узнала, почему Данталион хотел тебя убить?
– Нет, я с ним даже не пересекалась.
– Хорошо, зайдем с другой стороны. Ты красишь свои волосы?
В миллионе воспоминаний, которые открылись ему, он не увидел ни одного подходящего момента. Соня не красила волосы самостоятельно, не обращалась к профессионалу. Даже в подростковом возрасте они были такими, но ни у кого не возникало вопросов. Фройтер предположил, что это были крайне мощные чары, не позволявшие увидеть неестественно красный цвет волос, но эриам разрушил их, и с тех пор Соня врала, что красит их.
– Нет, – наконец ответила она.
– Они всегда были такими?
– Да.
Перед Фройтером открывались ее поиски, Орден, зал Истины, жизнь в коалиции – все длилось меньше мгновения, исчезало даже быстрее, чем успевало полностью сформироваться, и с каждой секундой уходило все дальше. Фройтер тонул в воспоминаниях, с которыми не мог совладать. Случайные фрагменты будущего открывались детям Фасанвест куда охотнее, чем прошлое.
– Ты знаешь, кто такие «рожденные в крови»? – спросил маг, видя перед собой уже не Соню, а тысячи людей, с которыми она когда-либо встречалась. Лица сливались в одно, голоса становились громче, но через них все же отчетливо пробился голос Сони:
– Нет.
– В Испании последние два века ходили слухи о людях, оживленных чужой кровью. Их жизни – это результат идеального баланса между естественным хаосом в организме и магией, с которой могут управиться только сильнейшие. Вероятность выживания после такого крайне мала, почти ничтожна. Здесь нужен безупречный контроль и знания, о которых я…
Фройтер остановился, поняв, что уже не слышит собственного голоса. Все вокруг будто разом стихло. Темнота напала со всех сторон, и только редкие вспышки света где-то вдалеке подсвечивали мутные силуэты.
По спине Фройтера пробежал холодок. Ощущение, что тысячи холодных конечностей коснулись его, едва не вызвало крик. Весь мир будто сузился до ощущения ледяных прикосновений, липкого страха и недостатка воздуха. Фройтер не мог даже вдохнуть. Что-то давило на грудь, сжимало виски, будто на него надели железный обруч с шипами, и гудело, шумело, кричало над самым ухом.
И вдруг все исчезло. Легкие были полны воздуха, ледяные прикосновения пропали, давление на тело спало. Темнота постепенно отступала, но не уходила полностью. Появилось несколько силуэтов – три, кажется, – совсем размытых, чтобы удалось понять, кому они принадлежали. Голоса, звучавшие вразнобой, становились четче и понятнее. Фройтеру показалось, что он даже услышал несколько знакомых слов, но речь неожиданно стала затихать. Один из силуэтов, будто склонившийся над ним, стал немного четче. Фройтер разглядел седеющие волосы, съехавшие на нос очки и темную одежду, после чего рука человека накрыла его глаза. Пальцы были сухими, грубыми, все в мозолях. И черными, как сама ночь.
– Вот и все, – произнес мужской голос с хрипотцой.
Фройтера будто наотмашь ударили. Он отпрянул, оттолкнув руку Сони, – когда он успел взять ее? – и увидел девушку, испуганно смотревшую на него во все глаза. Он был в своей квартире, сидел за столом, и, кажется, прошло меньше секунды с тех пор, как он начал объяснять Соне значение «рожденного в крови».
– В чем дело? – обеспокоенно спросила искательница.
– Я… видел трех людей, стоявших рядом с тобой. У одного из них были черные пальцы, он накрыл ими твои глаза и сказал: «Вот и все».
– И? – выпалила Соня.
– Все. Больше я ничего не видел.
Девушка сникла, отведя глаза.
– Должно же быть что-то еще, – неуверенно пробормотала она.
– Должно, но я пока не знаю, как это отыскать. Мне нужно больше времени.
– Двух часов было мало?
– Что?
Фройтер моргнул, растерянно уставившись на Соню, и быстро отыскал часы на противоположной стене. Когда пришли Николас и Соня, было, наверное, около шести часов вечера, сейчас же стрелки показывали половину девятого.
– Я два часа просидел и ничего не сказал? – на всякий случай уточнил Фройтер.
Соня закивала головой.
– Я пыталась достучаться до вас, но вы не отвечали. Даже руку мою не отпускали.
Вопросов стало только больше, и они заинтересовали Фройтера сильнее, чем он был готов признать.
– Мне нужно больше времени, – повторил он, стараясь лишний раз не встречаться с Соней взглядом. – Я попробую найти что-нибудь в своих записях или в архивах зала Истины, договорились?
– Вы действительно поможете мне?
«Нет, я помогу себе понять, что это за чертовщина».
– Да, но не болтай об этом кому попало.
– Спасибо.
– Рано благодарить, – повторил он.
– А по-моему, самое время.
Фройтеру было не до смеха, но он выдавил кривую улыбку и все-таки посмотрел в глаза Сони. Никакого прошлого, только разрозненные фрагменты будущего: кто-то со светлыми волосами, одетый в строгий костюм и державший ее под руку, темные помещения, контрастирующие с ярко освещенными. Что-то приближалось, но Фройтер не мог понять, что именно.
– Возвращайтесь к Гилберту. Я сообщу, если найду что-нибудь. Если сама узнаешь хоть что-то – дай знать.
– Хорошо, договорились. Спасибо за помощь.
Девушка поднялась и направилась в коридор. Выждав всего мгновение, когда перед глазами пропали фрагменты будущего Сони, Фройтер встал и пошел за ней.
Николас едва не налетел на него и сразу же стал расспрашивать, насколько успешно все прошло, однако Соня остановила парня, сказав, что им нужно возвращаться. Николас еще несколько минут не отставал от Фройтера, и если бы тот не услышал, как тихо смеется стоявшая за спиной Лукреция, он бы даже попросил сальватора успокоиться.
Фройтер снова посмотрел на Николаса, и еще один фрагмент будущего промелькнул перед его глазами.
Маг дождался, пока Николас, обиженный на них за молчание, оказался за пределами квартиры и перенес себя и Соню как можно дальше. Фройтер закрыл дверь, щелкнул замком и обернулся к Лукреции. Она выглядела так, будто за прошедшие два часа Николас ни разу не заставил ее нахмуриться, но это сделал Фройтер.
– Что такое? – обеспокоенно спросила Лукреция, заметив его пустой взгляд.
– У людей ведь нет крыльев?
Глава 13Средь отверженных духов
За последние две недели демоны открыли всего три бреши, и все в безлюдных местах, магам не приходилось ставить барьеры и срочно уводить людей как можно дальше. Диона говорила, что демоны решили дать коалиции отдых, и вовсю пользовалась им, чего нельзя было сказать об Энцеладе. Он все еще тренировал Эйса, сопровождал Гилберта за пределами особняка и помогал выслеживать демонов. Лишь раз, когда Энцелад позволил себе отдохнуть и расслабиться, все пошло наперекосяк. Лукреция, все чаще появлявшаяся в особняке по разным просьбам Фройтера, предложила ему переспать, и он согласился. Но даже быстрее, чем Энцелад снял с нее одежду, в его комнату ворвалась Диона и заорала, что открылась новая брешь и Гилберт срочно требует их присутствия.
Энцелад не был расстроен, лишь слегка раздражен, но виду не подавал. Сорванный секс – это не так уж и страшно, он вполне мог предложить Лукреции попробовать еще раз. Но Диона доставала его вопросами о том, почему именно Лукреция, даже во время боя.
– Просто предложила переспать, и все, – повторил Энцелад один и тот же ответ.
– И все-таки…
Диона осеклась, коснулась спины Энцелада локтем и спустя долю секунды выстрелила. Свист стрелы заглушил треск чужих костей и дикий вой. Они всегда сражались спина к спине и постоянно чувствовали друг друга.
Брешь открылась на одном из безлюдных пляжей Новой Гвинеи, что значительно упрощало дело. Шерая и Айше, возглавлявшая эльфийских охотников вместо Йозефа, никак не могли подобраться поближе к бреши и оградить ее, чтобы прервать появление новых тварей. Николас, способный закрыть брешь, еще не появился, но Энцелад не зацикливал на этом внимание. Он вообще ни на чем не зацикливался и вместе с Дионой действовал как идеально отточенный механизм.
К моменту, когда Николас все же выпрыгнул из воздуха, вокруг Энцелада и Дионы лежали десятки поверженных демонов.
Сальватор бросился к бреши, на бегу поднимая руку, но неожиданно исчез. Мгновение спустя в место, где он только что находился, кто-то врезался, упав с неба. Николас возник за спиной крылатого демона и, не оборачиваясь, перебросил себя к бреши – искривлению у воды, которое отчаянно защищали темные создания. Крылатый демон, отбившись от атак первых рыцарей, прыгнул на Николаса.
Сальватор вновь исчез, оставив вместо себя вспышку фиолетового пламени.
Внезапно с брешью что-то случилось.
Она разорвалась, точно шов на одежде, из нее повалил черный дым, который постепенно начал уплотняться. Через несколько мгновений образовался силуэт. Женщина с серой кожей и темными волосами, стянутыми в узел на затылке, шагнула вперед. Красные глаза жадно прошлись по каждому, а черные когти с каждой секундой отрастали все длиннее.
Крылатый демон, нападавший на Николаса, – точнее, демоница, – остановилась напротив появившейся женщины и расправила крылья, будто пыталась защитить это темное создание. Рога крылатой демоницы были длиннее, кожа – белая как бумага, а руки и шею покрывали жуткие ожоги. Демоница тряхнула короткими черными волосами и широко улыбнулась, демонстрируя острые акульи зубы.
Нуаталь, которую выслеживала Кристин Гривелли, Энцелад узнал сразу. Оставалось понять, кем являлась вторая демоница, прятавшаяся за спиной Нуаталь.
Безымянная демоница вскрикнула, когда Николас ударил сзади. Фиолетовое пламя сорвалось с его рук и охватило женщину с ног до головы, пока сам сальватор закрывал брешь.
Шерая и Айше не давали Нуаталь броситься на помощь безымянной демонице. Диона бежала вперед, прицеливаясь меньше чем за секунду, но крылатая тварь отбивалась от каждой стрелы, не боясь ранить руки.
Энцелад почти полоснул лезвием меча по серому перепончатому крылу Нуаталь, когда она подпрыгнула и взлетела. Неизвестная демоница кое-как сумела сбить магическое пламя и подняла руки. Нуаталь нырнула вниз, схватила ее и резко взлетела, дико смеясь.