ильно Данталион ни ненавидел сигридцев и их дрянной мир, он любил вампиров достаточно, чтобы ради их благополучия идти на сделки с кем-либо из коалиции.
– Я принес тебе долбаное вино, – произнес вампир. – Тебе что, мало?
– Вино мне не нужно.
Королева приподнялась на носочках, положила ладонь ему на грудь, точно напротив сердца, и сказала, ядовито улыбаясь:
– И ты мне совсем не нужен. Разницу чувствуешь?
Данталион чувствовал только раздражение, но ответить не успел. Ариадна впилась в его губы так требовательно, что он неосознанно сделал шаг назад.
Это было просто безумием.
Королева фей, уверенная в своей божественной красоте и отличавшаяся острым умом, обычно только издевалась над ним. Ариадна была требовательной, заносчивой и считала, что весь мир может лежать у ее ног. Зачем ей какой-то вампир?
Не сказать, что Данталион никогда не задумывался о подобном исходе. Это могло быть мимолетной мыслью, вызванной раздражением из-за очередной придирки королевы. Всего на долю секунды, но Данталион мог представить, как сделает нечто, что поставит ее в неловкое положение или даже унизит. Спустит с небес, на которое она сама себя возвысила, не землю, к «щенкам», с которыми ей приходилось сотрудничать. Но это всегда было только мыслью.
– Расслабься, – выдохнула Ариадна в губы Данталиона, зарываясь пальцами в его коротко остриженные волосы. – Душой я тебе не клянусь.
– Сдалась мне твоя душа, – агрессивно пробормотал вампир в ответ.
– Рада, что мы пришли к соглашению.
Это не было соглашением, но Данталион почему-то не остановил ее, когда королева снова поцеловала его, на этот раз глубже и требовательнее, с большей страстью.
Он пришел сюда для того, чтобы вытащить Ариадну из раковины, куда она сама себя затолкала, а не для того, чтобы трахаться. Но Данталион решил, что одно другому не так уж и сильно мешает.
Клыки задели ее нижнюю губу. Ариадна застонала, вцепившись в воротник его рубашки и потянув на себя. Кое-как дотянувшись до стола, Данталион поставил полупустой бокал и, не переставая целовать Ариадну, положил ладони на ее спину и поясницу, прижимая ближе к себе.
Это было просто безумием, но Данталион не планировал останавливаться. Он мог бы убедить себя, что делает это ради вампиров, если бы не понимал, что ему нравится.
«Нравится» – очень странное слово, на самом деле совсем не подходившее, но Данталион не мог подобрать другого. Он мог представить себя в одной постели с кем угодно, но только не с заносчивой и эгоистичной королевой Ариадной.
Если бы она не хотела, она бы не позволила даже касаться себя. Она бы не позволила случайно задетому бокалу полететь на пол и разбиться, а Данталиону – оторвать ее от пола так легко, будто она ничего не весила. Она бы не позволила ему переступить порог спальни и не оказалась бы на кровати, примятая им.
Данталион опустился ниже и поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. Клыки царапнули нежную кожу, и спустя мгновение вампир почувствовал, как сильные пальцы сжимают его волосы.
Королева Ариадна всегда умела добиваться желаемого, и Данталион почти ненавидел ее за это. Но он целовал ее бедра, и там, где клыки случайно касались кожи, проводил языком. Он чувствовал, как она наклоняла его голову, все еще держа за волосы, и касался там, где Ариадна хотела.
Ненавидя себя за происходящее и одновременно наслаждаясь этим, Данталион кончиком языка коснулся ее лона, чувствуя, как бедра королевы начали мелко дрожать. Когда язык оказался глубже, дрожь стала сильнее.
Королева Ариадна и впрямь умела добиваться желаемого, и Данталион ненавидел себя за то, что так быстро дал ей это.
В последнее время Соня очень плохо спала. Постоянные поиски, которые им доверяли, вкупе с приличными физическими нагрузками не приносили желаемой усталости, из-за которой засыпаешь мгновенно, едва коснувшись подушки. Соня мучилась кошмарами, бессонницей и ощущением, что кто-то постоянно наблюдает за ней. Дошло до того, что она попросила у Марселин снотворное и последнюю неделю только так и засыпала.
Она доверила Алексу будить ее, и сейчас он, стаскивая Соню на пол вместе с одеялом, тараторил:
– Вставай-вставай-вставай! Помнишь аукцион, о котором говорил Николас? Его перенесли на завтрашнюю ночь. Николас хочет пойти туда, чтобы узнать что-нибудь про кристалл Масрура, но Себ ему запрещает, говорит, что сам справится. Ну, не сам, конечно, вместе с Зельдой, Китом и Твайлой, но Егерь говорит, что там могут быть разные опасные штучки, которые…
Он даже не делал пауз, тараторил так, будто в запасе у него оставалось меньше минуты, и старательно поднимал Соню на ноги. Алекс ни за что не разбудил бы ее в такое время из-за чего-то незначительного, и вывод напрашивался сам собой: он предполагает, что Соню могут заинтересовать вещи, представляемые на аукционе.
Соня не говорила о том, что узнала от Фройтера. Алекс и не спрашивал, лишь понимал, что теперь девушка ищет любые упоминания различных реликвий, связанных с магией и хаосом, и помогал ей как мог.
Алекс дотащил ее за собой в одну из гостиных и с громким хлопком закрыл дверь. Соня сонно посмотрела на Николаса, вжавшегося в кресло, и Себастьяна, угрожающе нависшего над ним. Кит и Твайла пихали друг друга локтями и, кажется, спорили. Почти привычная картина, если бы не Себастьян: он выпрямился, посмотрел на Алекса, проигнорировав Соню, и грязно выругался.
– Иди отсюда.
– Ты не можешь просто выгнать меня, – оторопело возразил Алекс.
– Могу и выгоняю.
– Но…
– Никаких «но». Иди отсюда. Ты тоже, Соня.
– Нет, погоди, милашка, – неожиданно вмешалась Зельда и с хищной улыбкой добавила: – Nacido en la sangre.
Соня едва не задохнулась от возмущения.
– Я не…
– Рожденная в крови. Твари не упустят возможности взглянуть на нее.
– Мы и так рискуем, выдавая Твайлу за Эллина, – возразил Себастьян.
– Я еще не согласилась! – крикнула демоница.
– Скажи, милашка, – проговорила Зельда, размеренным шагом приближаясь к Соне, которая начала медленно пятиться назад, – тебе ведь интересно узнать, в чем тут дело? Я могу поклясться, что помогу отыскать ответы, если в ответ ты поможешь мне. Все очень просто! Нужно лишь составить нам компанию.
– Зельда, хватит, – приказал Себастьян, оставив бледного от страха Николаса в покое.
– Но я права! Вместе с Китом и Твайлой они перетянут все внимание на себя, а я в это время быстренько найду то, что ей нужно, и потом мы схватим засранца, стоящего за этими смертями! – вскинув руки в победном жесте, вскрикнула Зельда. – Я гениальна!
– Ты идиотка, – возразил Себастьян, – потому что если ты хочешь использовать Соню, то…
– Я с вами, – заявил Алекс, перебив его.
– Твою мать… Вот об этом я говорил, Зельда!
Соня ничего не понимала, даже не слышала. Ее колотила крупная дрожь, легким не хватало воздуха. Мир словно сузился до одной точки, которую она никак не могла определить – все вокруг размывалось и будто бы растворялось. Соня знала, что все еще стоит в гостиной, что Алекс, споривший с Себастьяном, совсем рядом, что Николас, Кит и Твайла тоже здесь, но ничего не ощущала.
Ничего не видела, не слышала, не понимала.
Она была в ужасе.
Глава 15Не позволяя услышать друг друга
Соня не заметила, как согласилась. Каким-то образом Зельда убедила ее, пообещав помочь найти ответы на интересующие вопросы. Эльфийка все твердила, что точно знает, к кому нужно обратиться, но для начала они должны узнать, с кем работает Эллин. Детали поиска Себастьяна и Зельды до сих пор не раскрывались, однако им удалось привлечь достаточно искателей и эльфийских охотников, часть из которых тоже присутствовали на аукционе и притворялись гостями, а остальные ждали не так далеко от дома Андреаса.
Незадолго до аукциона Николас вместе с Соней навестил Альтана, который сказал то же самое, что и Фройтер: в Соне невероятным образом сплетались магия и хаос в таких количествах и манипуляциях, с которыми мало кто мог справиться. Она действительно умерла в младенчестве, но как и почему все же оказалась жива – вопрос, ответить на который мог лишь тот, кто сотворил с ней это.
Зельда достала им приглашения, искательница одолжила у Лили красное облегающее платье с вырезом и убедила себя, что готова. Поначалу все шло достаточно хорошо и спокойно, если не считать ужаса, просыпавшегося внутри Сони из-за дома, в котором они оказались. Дело было не в интерьере самого особняка, а в отдельных его деталях. Соня не скрывала восхищения, разглядывая огромные сверкающие люстры, напоминавшие скопления звезд, и красивые картины, часть из которых была зачарована и постоянно двигалась. Каждый коридор или зал, через который они проходили, был роскошен и сиял чистотой. Но вместо трофея на стене – голова ноктиса. Вместо коллекции сигридских кинжалов – выбеленные кости и клыки неизвестных созданий. Вместо вполне обыденных предметов интерьера, вроде ваз для цветов, посуды, фотографий, – части тел демонов, драу, людей. Соня даже видела изящную женскую руку с идеальным маникюром и свадебным кольцом, выставленную как экспонат.
Себастьян ее ужаса не разделял и приказал держать себя в руках. Они останавливались возле различных экспонатов, картин, книжных шкафов и пьедесталов, разглядывали реликвии и оружие. Пару раз даже встречались книги, написанные на древнесигридском языке. Соня смогла прочитать название только одной: «Легенды и предания Великой Земли Умалан». Когда она спросила, знает ли Себастьян что-нибудь об этом, он просто увел Соню в другой зал.
С каждой секундой волнение и страх возрастали. Соня не знала, сколько еще выдержит. Казалось, будто все смотрели только на нее. Если их вовлекали в разговор, она едва могла связать два слова. Себастьян постоянно ее спасал, а потом отчитывал, требуя, чтобы она собралась.
Алекс справлялся лучше. Иногда они пересекались, но делали вид, что незнакомы. Чаще Соня краем глаза замечала его светлую макушку неподалеку, а потом слышала в какой-нибудь компании гостей взрыв смеха и замечала там Алекса и Зельду. Каким-то образом Алекс раз за разом шутил так, что смеялись все, поддерживал любую тему и позволял Зельде опираться на его плечо.