Не то чтобы Твайла так страдала и думала только о том, как бы поцеловать его. Но для человека вроде Кита этот способ был вполне действенным – одновременно выбивал из колеи и вправлял мозги, что и требовалось Твайле.
Она все еще чувствовала себя паршиво, но теперь хотя бы знала, что не одна такая. И, что странно, это действительно помогло немного встряхнуться. Разобраться с тем, что сказала Зельда, можно и потом. Вытрясти из нее ответы – тоже. Сейчас нужно было закончить начатое и желательно идеально.
Твайла улыбнулась, легко похлопала Кита по щеке, чем удивила еще сильнее, и быстро сменила облик. Все еще покрасневший Кит смотрел на нее с недоумением и, кажется, хотел сказать что-то, но Твайла напомнила, что им нужно действовать, и вышла из кабинки, а затем, убедившись, что в облике ничего не изменилось, и в коридор.
Она не успела пройти и двух метров, как столкнулась с кем-то и почувствовала крепкую хватку на руке. Демоница настороженно подняла голову и увидела невысокого юношу с черными волосами и острыми чертами лица. Такого даже не сразу приметишь в огромной толпе гостей: он казался совсем обычным, серым, но Твайле не требовалось вглядываться в его лицо, чтобы осознать всю опасность ситуации. Хаоса вокруг было слишком много.
Глаза юноши, еще недавно вполне человеческие, сменились: белки почернели, зрачки из серых стали темно-красными. Демонам были неподвластны чары, да и этот, стоявший перед ней, не был перевертышем – значит, где-то здесь есть тот, кто сумел подчинить себе магию.
Например, Иснан.
– Здравствуй, – улыбнулся Хибай, наклонившись к ней. – Я искал тебя, Твайла.
Глава 16Так бесполезно
Время для Сони будто замедлилось, если вообще не остановилось. Все вокруг происходило так неторопливо, словно на мир наложили эффект замедленной съемки, кое-где выдававший ошибку. Мутные светлые пятна изредка становились четче, превращаясь в лампы, огни магии. Голоса звучали будто из-под толщи воды и очень далеко, но в какой-то момент становились ближе, настойчивее, громче. Соня слышала каждое слово, но не могла понять, о чем говорили. У нее было чувство, словно она распадается на кусочки: плоть медленно отделяется от костей, жилы и вены рвутся, мышцы иссыхают и отваливаются, кости дробятся, крошатся в мелкую пыль и осыпаются на пол. Соня сказала Себастьяну, что отлучится всего на две минуты, но прошло уже десять. Или пятнадцать. Может, все двадцать. Соня не знала.
Она едва стояла на ногах и дрожала всем телом. С переменным успехом ей удавалось втянуть как можно больше воздуха и ощутить, что напряжение немного спадает. Но мгновением позже это отвратительно чувство возвращалось, и Соня вновь морщилась, цепляясь за бортик раковины так, что пальцы белели. Откуда-то потянуло гнилью.
Соня услышала шаги и, морщась и постанывая, попыталась привести себя в более приличный вид. Тонкая лямка платья немного съехала – искательница поправила ее, почти не обращая внимания на двоившуюся перед глазами руку. Постаралась пригладить растрепавшиеся волосы, но кто-то перехватил ее ладонь.
– Идем уже, – недовольно бросил Себастьян.
– Это женский туалет, – кое-как выдавила Соня.
– Мне просто бросить тебя? Тебе нужен целитель.
– Я в порядке…
Она не была в порядке. Соня ослабла настолько, что едва переставляла ноги и никак не могла сопротивляться Себастьяну.
Еще одна странность. Зачем он вообще пошел за ней?
– Что-то случилось? – шепотом спросила она.
Искатель остановился, обернулся и посмотрел на нее сверху вниз. Он умел смотреть так, что становилось неуютно, словно прожигал взглядом. Можно сказать, что это было его особым талантом. Но сейчас девушке не было неуютно. Неприятно и страшно из-за боли во всем теле, но не неуютно из-за взгляда. Себастьян пообещал Алексу, что поможет Соне, если что-то случится, но он бы не пошел за ней сам – отправил бы кого-нибудь другого. Он бы не поставил свой поиск под угрозу.
Соня сделала шаг назад.
– Соня, – предупреждающе произнес Себастьян.
– Ты должен быть там, – возразила она, делая еще один шаг назад.
– Знаешь, – продолжил Себастьян как ни в чем не бывало, – я не думал, что ты вообще до этого додумаешься.
Соня хрипло выдохнула и наконец поняла, что так сильно смутило ее: Себастьян слишком много улыбался. Он никогда не улыбался так же искренне или вежливо, как Алекс, всегда демонстрировал хотя бы каплю раздражения или презрения к собеседнику. Мгновением позже глаза Себастьяна стали красными, а склеры почернели.
– Почему с тобой так сложно? – с усталостью спросил Иснан, сбрасывая чужой облик.
Соня внутренне завопила. Она помнила ощущение, охватившее ее в их первую встречу у озера в парке, когда тело не подчинялось, и не хотела вновь испытывать его. Демон наступал, а искательница пятилась назад, отчаянно пытаясь придумать план.
Когда Николас убедился, что Иснан является Вторым сальватором, владеющим Словом, он сказал, что Иснан ни в коем случае не должен пробовать чью-либо кровь. Даже маленькая капля, оказавшаяся у демона во рту, даст ему власть над другим человеком. Соня помнила, что в ту ночь Иснан вспорол кожу у нее на ладони и попробовал ее кровь сразу, а не собрал в какой-нибудь флакон. Сейчас он не имел власти над девушкой, но если она позволит ему хотя бы коснуться себя, все будет кончено.
Иснан на секунду замер, впившись в нее дикими глазами, а после бросился вперед, вскинув руку.
Соня прыгнула в сторону, замечая, как мир вновь начинает замедляться и бешено вращаться одновременно, и побежала к дверям. Иснан набросился сзади, схватил за волосы и потянул на себя. Острые когти царапнули плечо. Соня со всей силы рванула вперед, наугад ударив локтем. Демон тут же впился когтями ей в бок, и Соня сдавленно вскрикнула. Он толкнул ее на пол, быстро перевернул и сел сверху, прижимая ее руки к телу.
Все вокруг стало мокрым и красным от крови: пол, стены, потолок, даже лицо Иснана, склонившегося над ней. В воздухе повис медный запах, от которого становилось тошно, а каждая поверхность продолжала неторопливо, издевательски кровоточить. Мир терял краски, запахи и звуки, на второй план ушла даже боль, терзающая тело. Осталась только кровь, окрасившая все вокруг.
Что-то медленно проплыло перед ее глазами. Соня проследила за этим, а секундой позже ощутила, как нечто капнуло ей на лицо. Зрение постепенно прояснялось, и спустя мучительные секунды, если не минуты, Соня поняла, что рука Иснана была в крови. Демон держал ладонь над ее лицом намеренно, а, заметив, что она наконец начала хоть что-то понимать, нарочито медленно облизал пальцы.
Хибай растянул тонкие белые губы еще шире.
– Тебе повезло, что я нашел тебя первым, – произнес он, лишь усиливая хватку. Если так будет продолжаться и дальше, он оставит Твайле не синяки, а глубокую трещину в костях.
– Наоборот, – возразила она, сжимая пальцы на его запястье. – Это тебе не повезло, что нашел меня первым.
Твайла резко вскинула руку и ударила Хибая в лицо так сильно, что он мгновенно отпустил ее и зарычал. Прежде чем метнуться дальше по коридору, Твайла увидела, что оцарапала ему нос.
Демоница побежала в противоположную сторону, надеясь увести Хибая как можно дальше от Кита, и с каждым мгновением замечала все больше изменений, произошедших за пару минут ее отсутствия. Начать с того, что гости были просто не готовы к неожиданному визиту ноктисов.
Твайла на секунду замерла на месте, выскочив в один из залов, где была выставлена личная коллекция Андреаса. Запах крови едва не сбил ее с ног. Повсюду валялись тела: гостей, оказавшихся простыми людьми, которые всего лишь не успели вовремя спрятаться; ноктисов, разодранных оружием и магией; искателей и эльфийских охотников, наверняка среагировавших на нападение первыми. Все чары и барьеры, защищавшие экспонаты и личную коллекцию, были зверски растоптаны.
Демоница побежала дальше, запрещая себе оглядываться или останавливаться. Она слышала вой ноктисов, звон бьющегося стекла и стоны, – совсем близко, будто здесь было куда меньше мертвецов, чем она подумала изначально, – но не реагировала ни на единый звук. Твайла отбивалась от поломанных когтей и сгнивших клыков еще живых ноктисов руками, ногами и любыми предметами, которые успевала подхватить. Швыряла осколки с разбитых стендов в демонов, кусала их в ответ и рычала так громко, что они, наверное, могли принять ее за чудовище куда более страшное и сильное.
Ей едва не прокусили руку – Твайла только в последний момент успела отскочить в сторону и пнуть едва живого ноктиса в морду. Кто-то продолжал поднимать уже сраженных демонов и явно не собирался останавливаться. Кто-то питался крохотными частицами хаоса, которые были в телах гостей до их смерти, магией, пропитавшей это место вдоль и поперек, и человеческим страхом. Твайла была уверена в этом, потому что Маракс всегда был таким – он и стоял возле раскрытых дверей на террасу, расправив крылья и запрокинув голову к небу.
Даже если бы Твайла хотела, она не смогла бы быстро сбежать. Маракс обернулся и вытянул руку, крепко схватив ее за горло. Она все еще могла дышать, но не шагнуть куда-либо.
Демон вдруг улыбнулся, посмотрев ей за спину, и усилил хватку. Наконец догнавший ее Хибай положил руки на лоб Твайлы и отпустил хаос, который начал проникать ей под кожу. Это было чертовски больно: будто миллионы игл медленно вонзались в нее, задевая все самые чувствительные места, и кромсали ее на кусочки. Боль разрывала тело, наполняла собой легкие, текла по жилам вместо крови. Боль была единственным чувством во всех мирах.
Но неожиданно боль исчезла, и Твайла рухнула, практически не чувствуя собственного тела. Изо рта вырывалось хриплое дыхание, что-то мокрое стекало со лба по лицу и капало на ранее начищенный до зеркального блеска пол так громко, что Твайла боялась оглохнуть. Перед глазами двоилось: она видела множество ног, остановившихся рядом, кусочки чужих тел, хаотично разбросанных по полу, размазанные пятна крови, осколки стекла и щепки от разбитой мебели.