о, оборачиваясь, никого не видела. Махатс больше не заходил, только за обедом говорил, что вот-вот начнет новый эксперимент. Ер появлялся только с одной целью, чтобы проводить ее из комнаты в столовую и обратно, а второго демона она видела лишь за обедом. К тому же Твайла успела запомнить их запахи и поняла бы, если бы кто-то оказался в комнате. Но сейчас было что-то другое.
Это длилось достаточно долго, чтобы она начала верить, что сходит с ума. Любой шорох пугал, даже если она сама была ему причиной. Спать становилось все труднее: Твайла держалась до последнего, но в какой-то момент просто лишалась сознания от усталости. При этом продолжала слышать посторонние звуки и знала, что в пределах комнаты кто-то есть.
Это было невыносимо. Мысли путались, все те планы, которые она уже успела придумать, забывались. Воздуха будто становилось все меньше, а истерики случались все чаще.
Когда слезы подступали, Твайла думала, что точно продержится еще несколько минут, но уже через мгновения билась в истерике. Она пыталась сломать ручку двери и расцарапать дерево до дыр, из-за чего ее пальцы постоянно были в крови. А потом снова возвращалось ощущение чужого присутствия, и она снова искала вторженца.
Но на этот раз, обернувшись, Твайла действительно увидела другого человека.
Перед ней стоял юноша с бронзовой кожей и золотистыми короткими волосами. Глаза и нос скрывала маска цвета слоновой кости. Простая одежда: шелковая рубашка с широкими рукавами, подвязанная узорчатым поясом, и узкие белые штаны; никакой обуви. На ладонях юноши было что-то нарисовано, и это что-то постоянно двигалось, но Твайла никак не могла рассмотреть.
Демоница напряженно следила за юношей. Он сделал шаг вперед и растянул тонкие губы в улыбке.
Было в нем нечто знакомое и чужое одновременно. Хаос не касался его, но и не избегал, скорее изучал с тем же вниманием, что и Твайла. Изредка мелкие крупицы становились виднее и окружали юношу, как черный песок, поднятый слабым ветром.
Он одновременно был частью этого места и чужаком, которого хаос пытался прогнать. Но юношу это, казалось, ничуть не волновало. Он пару раз повернулся, будто оглядывал комнату – хотя Твайла не понимала, как юноша мог что-то видеть в маске, полностью закрывавшей глаза, – и только после, замерев лицом к ней, сказал:
– Давно я этого не делал.
В его голосе слышалось многократное эхо, спокойствие и искренняя горечь. Твайла постаралась подавить неожиданно возросший страх: даже со своим ослабшим хаосом она понимала, что этот юноша старше нее на десятки, если не на сотни лет.
Перед ней был не человек, но и не демон.
– Даже с благословением Риндскавора путь занял какое-то время, но теперь я здесь.
Твайла свела брови к переносице. Только сумасшедшего, свято верившего, что Риндскавор действительно приглядывает за ним в пути, ей не хватало. Но, может, ее разум настолько ослаб, что начались галлюцинации, и юноша лишь был их частью. В это Твайла поверила бы куда охотнее.
– Времени очень мало. Трещины становятся все больше, и долго сдерживать их не удастся.
– Я не понимаю, – наконец подала голос Твайла.
– Беги отсюда, и как можно скорее. Этот безумец разгадает все твои тайны, будь уверена. Особенно ту, что связана с наследованием Силы.
Никто, кроме сальваторов прошлого и нынешнего, не знал, что она была наследницей Силы. Твайла даже не была уверена, что об этом знал Иснан, ведь Ренольд мог просто промолчать о столь важной детали.
– Он узнает, как магия сакри скрепляется с хаосом, – с явным волнением продолжил юноша, – и, я думаю, найдет способ распространить эту связь.
– Среди демонов уже есть тот, кто владеет магией сакри, – довольно резко заметила Твайла.
– Это верно, но разве сакри не выбирают достойных? Иснан все-таки был выбран. Махатс же хочет распространить магию Слова на многих демонов. Выбрать наследников против воли Ренольда.
– Это невозможно.
– Но вполне станет возможным, если ты не сбежишь. Решайся, Хебраска.
Она забыла, как дышать. Юноша не вкладывал в свои слова приказа или мольбы, но Твайла и без того застыла на месте, будто громом пораженная. Откуда он знает ее настоящее имя?..
– Меня зовут Райкер, – наконец представился юноша, прижав одну руку к груди и склонившись в поклоне, – и у меня совсем мало времени, чтобы помочь тебе сбежать. На большее я, к сожалению, не способен.
Твайла мотнула головой, надеясь, что видение исчезнет, но юноша никуда не делся.
– Кажется, ты мне не веришь, – разочарованно выдохнул Райкер. – Что ж, это ожидаемо. Как мне доказать свою честность?
– Сказать, кто ты и как сюда попал.
– Но ведь я уже представился. Этого мало?
Райкер открыл рот, будто хотел что-то добавить, но секунду спустя плотно сжал губы. Твайла не была уверена, что справится с ним, если он решит напасть, но на всякий случай подобралась и сжала кулаки. Однако Райкер вдруг начал ходить из стороны в сторону и заговорил:
– Я не знаю, как много могу тебе рассказать… Все это очень запутано, моя милая Хебраска.
– Не называй меня так! – рыкнула демоница.
– Почему? Это ведь твое имя. Я ничего не путаю? Впрочем, если тебе так угодно, я буду звать тебя Твайлой. Особой разницы для тебя, по всей видимости, нет.
– Еще одно слово…
– Все-все, уже перехожу к делу! – замахав ладонями, протараторил Райкер. – Дело в том, что я… Ох, как бы тебе это сказать, чтобы не травмировать раньше срока?.. Я, строго говоря, посланник. Появляюсь там, где нужен, и несу вести, в которых нуждаются.
– Ты не человек, – все-таки констатировала Твайла. – И не демон. Не фея и не эльф. Кто ты такой?
– Я – Райкер, – терпеливо повторил он. – Посланник уранионов.
Твайла моргнула, уверенная, что произнесенное им слово укрепилось в ее сознании, но оно вдруг исчезло, будто его и не было.
– Что? – не сумев скрыть озадаченности, выдавила Твайла.
– Как мне доказать искренность своих намерений? – чересчур бодро спросил Райкер, проигнорировав вопрос. – Учти, мои возможности ограничены. Но, наверное, я могу рассказать тебе о чем-нибудь, о чем никак не могу знать? Например, о Башне и Третьем?
Сердце Твайлы сжалось. «Только не снова», – подумала она, быстро моргая и пытаясь скрыть слезы. В прошлый раз она сорвалась и совершила глупость, которая ей совсем не понравилась. Если и сейчас не сумеет удержать эмоции под контролем…
– Крепости – единственные безопасные места, – произнес Райкер, вновь завладев ее вниманием. – Добраться до них лучше до заката, но солнца нет, поэтому может быть трудно. За стенами оставаться опасно. Даже Третьему, хотя он, как я видел, отлично справлялся со всем, что встречалось ему на пути… Но жаль, что глаза все-таки обманули.
Твайла невольно отступила на шаг и пробормотала рассеянно:
– Понятия не имею, о чем ты.
– О том, что завоюет твое доверие. У меня осталось очень мало времени, и я бы хотел, чтобы ты наконец что-нибудь придумала.
Твайла не была такой уж дурой, чтобы хвататься за неизвестно кого, предложившего помощь, но при этом не способного ничего рассказать о себе, однако на секунду ей показалось, что Райкер – не неизвестно кто. Это чувство было таким мимолетным, что вполне могло оказаться наваждением, но таким сильным и всепоглощающим, что демоница едва не задохнулась.
Райкер точно что-то делал с ней, использовал магию или даже хаос, чтобы надавить и склонить на свою сторону. Но какой бы ослабшей ни была Твайла, она не собиралась сдаваться.
– Пусть будет по-твоему, – подытожил Райкер, расправляя плечи. – Я дождусь момента, когда ты поверишь мне. Но чем дольше ты сомневаешься, тем хуже вам обеим. Помни об этом.
И, вновь поклонившись, он исчез.
Райкер приходил, когда хотел, и спрашивал, готова ли Твайла довериться ему. Ощущение времени все еще было расплывчатым, и даже Райкер не мог сказать, сколько прошло на самом деле. Он вообще мало о чем мог сказать, а если и пытался, то Твайла не понимала его, будто они говорили на разных языках. Но постепенно чувство давления на тело ослабевало, а доверие к Райкеру возрастало. Твайла была уверена, что он влияет на нее и пытается подчинить себе, и потому старалась действовать осторожно. Спрашивала о пределах его возможностей, о благословениях, о которых юноша так часто говорил, – но Райкер, разумеется, не давал внятного ответа, – и о том, сколько времени у него осталось на самом деле.
На этот вопрос Райкер отвечал очень расплывчато: «Столько же, сколько у Башни».
Твайла ничего не понимала. Райкер говорил о каком-то месте, построенном на подсознании и страхах, о демонах, которые проникали в разум, и о рыцаре, чей меч скоро сгорит. Он постоянно говорил о Третьем, и как бы Твайла ни уговаривала себя не поддаваться острому желанию узнать о нем как можно больше, она ловила каждое слово и запоминала.
Но чаще всего Райкер говорил о том, что Твайла должна непременно выбраться на свободу вместе с Соней. Для этого требовалось лишь одно – понять, как и почему Райкер готов помочь.
Его возможности были довольно скудными, в основном ограничивались беспрепятственным перемещением в любом месте и сокрытии себя от посторонних глаз. Твайла знала, что теоретически он может явиться к любому человеку, которого она назовет, но поверят ли ему? И если да, то как Райкер укажет путь обратно?
Твайла вновь вернулась к постоянным раздумьям и теперь думала даже во время обеда. Краем глаза она следила за Соней, никак не менявшейся, и за Махатсом, продолжавшим восторженно говорить о своих экспериментах безо всякой конкретики. Ер и Эгун по-прежнему никак не вмешивались, только следили за ними.
Тогда в голове Твайлы наконец сформировался план.
– Ты можешь скрыть запахи? – спросила она у Райкера, когда решила, что пора переходить к следующей части плана.
– Запахи? – удивленно повторил юноша, сидевший на ее кровати. – Да, это я могу. От них и следа не останется.
– Нет, мне нужно, чтобы только демоны ничего не почувствовали. Нужно оградить запахи только на время, понимаешь?