Марселин должна была пошевелиться, предложить свою помощь, но она могла только смотреть, как Энцелад помогает Клаудии встать и уводит ее к дверям, как Шерая стирает сигилы и молча, не говоря ни слова, уходит следом.
Оставляет их наедине с призраком Елены и правдой, которая грозилась окончательно сломать Марселин.
– Это правда, – прошептала она, смотря на пустой стул, где еще минуту назад сидела Клаудия, захваченная магией Елены. – Все, что ты говорил, – правда.
Стефан вздохнул, поднял отброшенный стул и упер ладони в спинку.
– Прости. Я не думал, что это будет… так тяжело. Не думал, что Елена настолько сильна.
Просто невероятно. Ее мать была магом, чью силу признавал даже Стефан. Магом, которая смогла обмануть его даже спустя два с половиной века.
– Ты поэтому учил меня? – чувствуя себя круглой дурой, спросила она. Все сознание вопило, что вопрос ужасно глупый, но Марселин хотела услышать ответ еще раз. – Поэтому постоянно был рядом?
– Нет, Марси, нет. – Он приблизился, опустился перед ней на одно колено и мягко взял ее ладони. – Проклятие запрещало мне говорить о том, что случилось с Еленой на самом деле и кем она была. Я не мог сказать об этом или даже написать. Не мог рассказать о том, что случилось, даже Фортинбрасу, представляешь? Но проклятие никогда не ограничивало меня в остальном. Я сам решил помочь тебе. Я не хотел, чтобы ты познавала магию самостоятельно, в одиночестве, потому что помню, как страшно и больно это может быть. Я хотел помочь, чтобы ты не страдала. Я хотел помочь, потому что полюбил тебя.
Стефан на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул:
– Прости. Мне не следовало этого говорить.
– Нет, что ты! – выпалила Марселин, наклонившись к нему. – Я рада это слышать. Правда. Я знаю, что стабильно портила тебе жизнь, и раскаиваюсь за это. Даже если мне постоянно придется извиняться и исправлять все свои ошибки, я буду делать это. Не хочу, чтобы ты думал, будто мне не жаль. Мне очень жаль, правда. Мне жаль, что я не поверила тебе сразу. Моя магия говорила, что ты не лжешь, а я…
Марселин поняла, что плачет, когда Стефан утер ее лицо от слез.
– Я не злюсь. Нет, на самом деле я немного злюсь, но в целом… Я знаю, что тебе жаль. Мы оба совершили достаточно ошибок, за которые будем еще долго расплачиваться, но…
Стефан, не отрывая взгляда, поцеловал костяшки ее пальцев.
– Я люблю тебя, Марселин. И если ты позволишь, я всегда буду рядом и сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива.
На этот раз Марселин не сомневалась – она и так потратила на сомнения слишком много лет, которые никто не вернет. Она знала, что ее колючее сердце все еще разбито, но, смотря на Стефана, видя легкую улыбку и взгляд, который всегда отзывался в ней теплом, не могла отступить.
– Я люблю тебя, – прошептала Марселин и мягко поцеловала его. – Я так тебя люблю, Стефан, и хочу быть рядом. Я хочу сделать все, чтобы и ты был счастлив.
Глава 29В безумии отрицать
Иногда Николасу казалось, что его просто не замечают. Возможно, дело было в том, что его до сих пор считали недостаточно взрослым. Или же в том, что он, даже не зная Фортинбраса, был на его стороне. Или, может быть, Николас на самом деле ничего из себя не представлял.
– Я думаю, ты преувеличиваешь, – наконец произнесла Твайла, задумчиво уставившись на лимонное пирожное в руке.
Нужно отдать Одоваку должное: несмотря на весь кошмар и хаос, в который катился мир, он не забыл готовить отличную еду и даже баловать каждого из них их любимыми сладостями.
– Форт даже мне не говорит о том, где он был.
– Форт?
– Ну… Йоннет его так называла. Да и я тоже. Ну не Предателем же его называть, – фыркнула Твайла, закатив глаза.
– Ага. Не Предателем.
Может, это одна из причин, из-за которой Фортинбрас вообще обращал на него внимание? Просто потому что Николас не называл его Предателем. «Да, круто, спасибо, парень, которого я совершенно не знаю». Он наверняка так и думает.
«Нико, – устало произнесла Рейна, – пожалуйста, хватит. Ты же знаешь, что это не так».
– Ну, к тебе-то вопросов нет. С тобой даже Гилберт не будет спорить.
«Верно, иначе мы просто убьем его, да?»
– Нет! Почему ты постоянно хочешь кого-то убить?
На этот вопрос Рейна не ответила, только рассмеялась, вновь растворяясь в его сознании.
– Ежедневные дебаты с сакри? – предположила Твайла, поймав его озадаченный взгляд.
– В которых она всегда выигрывает… Почему она просто не может помочь мне? Сказала бы хоть, что делать…
– Нико, – с улыбкой произнесла демоница, направив на него надкушенное пирожное, – тебе не нужно делать что-то особенное, чтобы привлечь их внимание. Вы одной магии и всегда будете рядом. Просто… нужно чуть больше времени. Это нормально. Масрур и Фортинбрас тоже не сразу привыкли друг к другу.
– Зато с Аннабель они очень быстро сблизились. Рейна мне рассказывала.
– Это читерство. Аннабель всем нравилась.
– Откуда ты знаешь слово «читерство»?
– Я не дура, Нико. И не нужно так на меня смотреть.
– Я просто не думал, что… Ладно, проехали. Читерство так читерство. Я, может, тоже так хочу, – пробубнил он себе под нос.
– Ты отлично справляешься, – заверила его Твайла, с заговорщическим видом подвинув к нему тарелку с пирожными. – Ты уже столько раз помогал Пайпер, теперь вот и Форту помог. Надеюсь, ты сделал это не для того, чтобы привлечь их внимание?
– Нет, но… Я понятия не имею, что со мной не так. Может, они думают, что я виноват в том, что не сумел остановить Иснана?
Хотя это, конечно, было глупостью. Даже если Иснан все еще изучал Слово, он уже знал достаточно, чтобы доставить им уйму проблем. Нет ничего странного в том, что Николас старался избегать его – пугала сама мысль о том, что Иснан заполучит кровь сальватора, владеющего Движением.
Николас обреченно выдохнул, укладывая руки на столе.
– Чего это вы тут прохлаждаетесь?
Николас испуганно взвизгнул и вскинул руки, приготовившись защищаться, но нападения не последовало. Появившийся из пустоты Райкер сидел на краю стола и, качая ногами, словно ребенок, переводил взгляд с демоницы на сальватора. По крайней мере, Николас думал, что так оно и есть – светлая маска полностью закрывала глаза и нос Райкера.
– Нужно обсудить, какого хаоса кто-то украл мою внешность, чтобы навредить ведьме мертвых!
– Ты знаешь об этом? – оторопело пробормотал Николас.
– Я о многом знаю, Четвертый. Может, иногда мне и требуется чуть больше времени и сил, чтобы явиться к вам, но я всегда наблюдаю и знаю, где сокрыта правда.
Николас нервно сглотнул. Не очень-то приятно узнать, что за тобой постоянно наблюдают. Николас привык к вниманию Рейны, Твайлы и сотни драу, с которыми поддерживал дружественные отношения, даже к Гилберту привык, но Райкер…
Он был совершенно другим, одновременно казался частью этого огромного мира и чужаком, которому тут не место. Николас не мог даже представить, кем является Райкер. Ирау? Драу? Может быть, одна из сущностей из иных миров, как Егерь?
– Я должен поговорить с сальваторами, – добавил Райкер, с лица которого моментально слетела улыбка.
– Тебе придется найти достаточно убедительные доказательства того, что это не ты напал на Клаудию, иначе Третий тебя убьет, – заметила Твайла.
– Не думаю, что у него получится. Он силен, не спорю, но Арне на моей стороне.
Твайла вскинула руку, словно хотела ударить Райкера или хотя бы сорвать маску с его лица, но он исчез. Магия внутри Николаса беспокойно зашевелилась.
«Иди к Фортинбрасу», – скомандовала Рейна.
Пайпер предполагала, что ей придется очень долго объясняться. Возможно, даже с презентацией на тысячу страниц, в которой будет подробный отчет со всеми доказательствами, которые убедят дядю Джона, что она не сошла с ума. Хотя Пайпер точно знала, что он ей не поверит. Она даже самой себе уже не верила, но Кита это не останавливало.
– Дядя Джон сказал тебе все выяснить?
– Нет. Ну… Может быть?
– Боги…
Она понимала опасения дяди Джона, но использовать Кита – это как использовать козырную карту раньше срока.
– Брось, это было ожидаемо. В смысле, если бы я мутил с Третьим…
Пайпер поперхнулась на вдохе.
– Мы не мутим.
– Да, конечно, – легко согласился Кит с таким лицом, что становилось ясно, он ничуть не поверил. – Знаешь, я тоже постоянно сбегаю со всякими там предателями и вообще плохими чуваками, почти каждый день, так что понимаю тебя. Так вот, если бы я мутил с Третьим…
– А он в твоем вкусе?
– Нет!
– Тогда о чем ты вообще?
– Джонатану нужно знать, если Третий, например, как-то шантажирует тебя.
Пайпер нервно рассмеялась. Не этого она ожидала, когда Кит появился на пороге ее комнаты и с обреченным видом сообщил, что им жизненно необходимо поговорить. Пайпер подумала, что опять что-то случилось, но Кит сильно удивил ее, спросив, откуда она знала, как помочь Фортинбрасу.
«О, история вообще вышла очень смешной: он просто свалился, когда мы разговаривали с небесными китами, и начал давиться кровью. Мне пришлось тащить его в комнату, поить лекарствами и искать Ветон, чтобы она помогла. Забавно, правда?» Так она точно не могла ответить.
– С каких пор ты заделался личным секретарем дяди Джона?
– Как только научился разговаривать, – совершенно честно ответил Кит. – Он тебе не говорил, что моим первым словом было слово «поиск»? Я сказал «поиск», когда обычно дети говорят «папа», «мама» или «защитный механизм этого долбаного мира».
– О да, – с умным видом согласилась Пайпер. – Эти слова были первыми у меня.
Может быть, в тот самый момент, когда она открыла глаза в снежном лесу в другом мире. Ей было так больно, плохо и холодно, что она даже не помнила, какая мысль родилась в ее голове первой. Кажется, это произошло целую жизнь назад.