– Однако, – с тяжелым вздохом продолжил Гилберт, – королева Ариадна согласна помочь. Она…
Стелла заметила, как дрогнул его кадык, будто он в последнюю секунду проглотил слова, готовые сорваться с языка.
– Она верит тебе, – все-таки произнес Гилберт.
– Райкер говорил правду, – с мученическим лицом напомнила принцесса Сонал, заправляя прядь золотистых волос за ухо. – Мы все дети магии и хаоса, и только сальваторы с ракатанами могут пройти Лабиринт, чтобы добраться до источника, который удерживает богов в цепях.
– Три сальватора и два ракатана для каждого, – задумчиво пробормотал Стефан. – Выходит, девять человек. Коалиция не может не заметить пропажу девяти человек.
– Одиннадцати, – исправил его Фортинбрас. – Несмотря на мое желание, Клаудия не станет ракатаном для моей души. Она нужна, чтобы слышать Блуждающие Души и разговаривать с ними.
– Как мило, что теперь ты посвящаешь меня в свои планы, – ядовито улыбнувшись, вставила Клаудия.
– Его Высочество костьми ляжет, но не позволит Клаудии выскользнуть из-под его надзора, так что обязательно приставит кого-нибудь. Возможно, даже вас, господин Эрнандес. И, разумеется, Его Высочество ни за что не оставит без надзора меня, – закончил Фортинбрас, начав крутить кольцо на пальце. – Я удивлен, что вы так быстро согласились участвовать.
– Я делаю это ради всеобщего блага, – практически прошипел Гилберт.
– В таком случае, надеюсь, вы поймете, почему я так решил. Если мы собираемся войти в Лабиринт, то должны выбрать ракатаны, в которых уверены.
– В «Моем маленьком пони» такого сложного описания дружбы не было, – проворчала Пайпер, впервые за все время подав голос.
– А вы… – заговорил Кит, но, заметив, что на него обернулись, неловко кашлянул и начал заново: – Вы действительно собираетесь войти в Лабиринт? Типа, в те жуткие Дикие Земли, о которых говорила Пайпер?
– Если у тебя есть идея получше, мы слушаем, – устало произнес Николас.
– Я к тому, что это очень… Странно, наверное. Все три сальватора не могут оставить этот мир и отправиться в другой. Демоны могут напасть в любой момент.
– Демоны всегда нападают, – немного подумав, возразил Фортинбрас. – Каждый день. Каждый час. Но вы знаете, господин Риндер, что привлекает их? Магия, – тут же ответил он. – Магия, которую они могут поглотить. Мы – лакомый кусочек для демонов, и мы же единственный шанс на освобождение богов от цепей.
Кит уставился на него с таким выражением лица, которое Стелла никак не могла разгадать. Он то ли не понимал того, что сказал Фортинбрас, то ли посчитал его слова чушью.
– Не то чтобы я в восторге от этого, – проворчала принцесса Сонал. – Однако, пока вас нет… Я начну призывать лэндтирсцев.
Даже Гилберт выглядел удивленным, услышав ее заявление.
– Шерая поможет вам в этом, – с дежурной улыбкой ответил он, – однако прошу не забывать, что она все еще вам не слуга. Даже если бы вам хотелось обратного.
Шерая растерянно уставилась на него и уже хотела что-то сказать, когда Гилберт посмотрел на нее, подняв брови. Стелла решила, что у них состоялся какой-то безмолвный диалог, в результате которого Шерая медленно кивнула. Кажется, и она была зла.
– Вот, значит, как, – произнес Фортинбрас, вновь посмотрев на Гилберта. – Считаете, что Шерае следует остаться?
– Я был бы спокоен, если бы она охраняла мой дом, пока меня нет.
– Другого я и не ожидал, Ваше Высочество. Так вы признаете, что хотите просто следить за мной?
Гилберт промолчал.
– Хорошо, – невозмутимо продолжил Фортинбрас. – Пусть будет так. Но у нас осталось всего два часа, и я бы отложил наше увлекательное молчание на потом.
– Два часа на то, чтобы выбрать ракатаны? – удивилась Пайпер. – Я книгу дольше выбираю!
– А ты не знаешь, кто может привязать твои тело и душу к миру? – уточнил Фортинбрас с озадаченностью на лице.
– Ты уж подай пример, покажи, как надо.
Стелла подавила улыбку, когда Пайпер раздраженно всплеснула руками и откинулась на спинку стула.
– Хорошо, – повторил Фортинбрас и, задумавшись всего на мгновение, сказал: – Стелла станет якорем для моего тела, а Гилберт – для души.
Глаза Стеллы округлились, а сердце забилось чаще. Она ошарашенно уставилась на Гилберта, который посмотрел на нее в ответ.
Стелла знала, что Фортинбрас ей доверяет, но никогда не думала, что настолько. Он выбрал ее, чтобы она стала связью, которая не позволит кому-либо навредить ему.
Это, наверное, было логично. Стелла физически сильнее Клаудии и Эйкена, проклятие которого все равно уступало ее проклятию. Но это было и страшно. Вернуться в Дикие Земли, чтобы найти Некрополи, которые выведут в Лабиринт? Безумие, на которое был способен только Фортинбрас. Однако Стелла, несмотря на весь страх, пойдет за ним, потому что они семья. Даже если ей было страшно, она сделает все от себя зависящее, чтобы помочь Фортинбрасу.
Что странно, Гилберт воспринял эту новость без привычных ему колкостей. Он молчал почти минуту, в течение которых Стелла безуспешно пыталась разгадать его настроение, когда наконец произнес:
– У меня есть условие.
– Постараюсь выполнить его в соверш…
– Передай мне корону великанов и кольцо рода Лайне.
Повисла гробовая тишина. Горло Стеллы сжалось, когда Фортинбрас, практически не раздумывая, ответил:
– Встречное условие: Нотунг вновь будет моим.
– Хорошо, – тут же согласился Гилберт. – Корона и кольцо. Прямо сейчас.
Фортинбрас поднялся, громко скрипнув стулом, и подошел к месту во главе стола. Поколебавшись, он снял кольцо и положил его на стол, не сводя с Гилберта сосредоточенного взгляда. Затем, выждав еще мгновение, крутанул запястьем, и из воздуха появилась сверкающая драгоценными камнями корона великанов.
– Энцелад, – сказал Гилберт, забирая корону из рук Фортинбраса, – передай ему меч. Ты успеешь найти себе другое оружие?
– Возьму лук Дионы, – ледяным тоном ответил рыцарь.
– Ваше Высочество, – нервно дернув уголком рта, произнес Фортинбрас, – вы хоть понимаете, что…
– Да, я прекрасно все понимаю. И ты был прав, решив, что я не хочу оставлять Клаудию без присмотра, так что Энцелад сопроводит ее. Ты не против? – уточнил он у рыцаря.
– Как прикажет мой король.
Клаудия метнула убийственный взгляд и на рыцаря.
– Итак, – кашлянув, продолжил Гилберт, до сих пор держа в руках корону великанов, – у нас осталось всего два часа. И раз уж я вынужден согласиться с твоим крайне глупым решением, я бы предпочел знать, на кого могу рассчитывать в этом чрезвычайно рискованном плане.
Стелла и сама была не прочь узнать, но в ее голове без остановки крутилась мысль, что Фортинбрас выбрал Гилберта в качестве ракатана для души. Это же… Гилберт. Нервный, неуклюжий, чересчур требовательный Гилберт, который пытался допрашивать ее и набивался в друзья. Стелла не отрицала его силы и влияния, но ей не нравилось, что он так легко согласился с Фортинбрасом.
– Э-э-э, ясно, – почесав в затылке, произнес Николас. – Значит, отправляемся в Дикие Земли. Класс. Круто. Нет, я знаю, что делать! – прошипел он чуть тише. – Все, помолчи, ты не даешь мне сказать! Так вот… Эм…
Николас был готов провалиться сквозь землю от смущения.
– Якоря для тела и души, – для чего-то повторил сальватор, постучав костяшками пальцев друг о друга. – Та-а-ак… Думаю, Твайла может стать якорем для моей души, а… Э-эм, Марселин – для тела. Я ей доверяю больше, чем кому-либо другому здесь. Без обид, Кит!
– Почему я вообще должен обидеться?
Стелла услышала пораженный вдох и повернулась к Марселин. На долю секунды глаза целительницы запылали изумрудным, а после Стефан наклонился к ней и что-то яростно зашептал. Судя по тому, что Стелла ничего не услышала, он оградил их барьерами.
– Но если ты не хочешь… – начал было Николас, на что Марселин выпалила:
– Я согласна!
– Что? – возмутился Стефан. – Это слишком опасно!
– Я ему помогу, – нахмурившись, заявила Марселин.
– Боги… Хорошо, ладно! Я с вами, – мгновенно изменившись в лице, произнес Стефан.
– О, это будет весело, – саркастично выпалила Пайпер, закрыв лицо руками. – По-моему, экзамены легче этого выбора.
Вопреки своим словам, думала она не так уж и долго, всего минуту, по истечении которой, широко улыбаясь, сказала:
– Дядя Джон, я торжественно предлагаю тебе стать ракатаном для моей души. Хотя я против, чтобы ты совался в Дикие Земли, но если тут так важна связь…
– Торжественно согласен, – в том же тоне ответил Джонатан.
Теперь Первая думала гораздо дольше. Она то открывала, то закрывала рот, задумчиво пялилась то в пространство перед собой, то на Фортинбраса, из-за чего он, кажется, даже начал нервничать. Пайпер насквозь пропахла страхом, и Стелла впервые осознала, как его много.
– Для тела, Пайпер, – едва слышно напомнил Фортинбрас, когда ее молчание стало затягиваться.
Она громко вдохнула и, помолчав еще несколько секунд, начала:
– Эй… Кит, – выпалила Пайпер, широко раскрытыми глазами впившись в искателя. – Кит.
– Я? – моргнув, уточнил искатель.
– Ты.
– О. Да! Да, я. В смысле, если ты так хочешь, то да, я отличный искатель и лучший в мире телохранитель! Был у меня как-то поиск…
Стелла слушала не его торопливую историю, которую он явно выбалтывал исключительно из-за волнения, а прерывистое дыхание Эйса, застывшего на месте. Волчице потребовалась пара секунд, чтобы понять, почему он так удивлен, когда Эйкен, будто очнувшись, громко спросил:
– Погодите, а как же я?
Эйкен никогда прежде не ругался с Фортинбрасом, Стеллой или Клаудией так серьезно. Все их ссоры были незначительными, глупыми, детскими.
– Я могу помочь! – не отступал Эйкен, напрочь забыв о том, что они не одни. – Я знаю Дикие Земли лучше их!
– Эйкен, пожалуйста, хватит! – повысил голос Фортинбрас. – Я знаю, что ты силен, но это слишком рискованно. Ты еще ребенок.