Арктур рассердился.
– Тогда зачем мы здесь? Ничего не хочешь мне больше сказать? – Он был готов ко всему. Что прямо в эту минуту из ниоткуда появится армия отдела ПЭ, его уведут в неизвестном направлении, а брат даже не шелохнется, так будет смотреть на озеро, будто они не знакомы. Или сам схватит его, бросит в воду и не даст всплыть, а потом без малейшего сожаления вернется по пирсу на пляж, медленно, утопая ногами в вязком песке, пойдет к мобилю и поедет в академию, ни разу не вспомнив о случившемся.
– Ты прав, мы непродуктивно тратим время. И мне нечего тебе сказать. Ты знаешь правила, встреча с тобой обязательна. Но теперь ты уже можешь идти, а я еще побуду здесь.
Арктур не попрощался – он сбежал. Бежал со всех ног и боялся погони, боялся собственного брата, который стал еще холоднее, еще нелюдимее. Не было времени ждать – в смартполисе становилось небезопасно. Как можно скорее он хотел оказаться в колонии старика. Но знал наверняка, что придется ждать: связь с Кастором только через Леду, а до встречи с ней оставалось две недели.
15
Кастор строил базу тридцать два года, совершенствовал и модернизировал. Выживать в лесу ему помогли книги по инженерии, физике и химии, по медицине, психологии и воспитанию, труды про растения, животный мир и охоту. Потом на полках стала появляться художественная литература, книги взрослели вместе с детьми – от сказок до серьезных произведений для подростков. Кастор погрузился в мир чтения. А что еще делать долгими зимними вечерами, когда за окном воет пурга, а вокруг дома вырастают сугробы высотой с человеческий рост? От снега чистили только ограду и одну тропу позади дома к ручью, чтобы ходить за водой. Горный ручей никогда не замерзал, ледяные струи били из-под горы и с шумом неслись вниз к большой воде. Летом и зимой ручей снабжал коммуну чистой водой и рыбой, маскировал крики и смех детей. Хотя малыши быстро учились вести себя тихо и опасаться чужаков.
Двойняшки Алькор и Нави, дети Теят и Регора, стали смыслом жизни для Кастора. «Все ради детей», – повторял он себе каждое утро, и все, что он делал, действительно было только ради них. Мужчина дал клятву их матери, что позаботится о детях, научит жить, покажет им другую жизнь. Ради детей учился быть строгим, ласковым, терпеливым. Учился лечить простуду травами и ноющие суставы – лечебной грязью, учился делать из дерева игрушки, учился перешивать одежду из взрослых вещей, которых оказалось слишком много. Он брал ребят с собой на охоту, рыбалку, вместе с ними собирал грибы, ягоды, делал припасы на зиму, сушил, мариновал, солил. Они разбили огород, научились выращивать растения из тех семян, которые сумели достать. Лес давал все, что нужно для жизни. Даже соль Кастор научился добывать из сока борщевки. Еда стала в миллион раз вкуснее, и дети уплетали ее с большим удовольствием. У Нави даже появились щечки.
Кастор точно вел календарь, чтобы не сбиться во времени, которое то тянулось медленно, как резина, то пролетало в одну секунду. Особенно быстро проскочило первое лето. Из теплого мая они перенеслись в зябкий сентябрь, не успев как следует подготовиться к зиме, которая в тот год выдалась очень голодной.
Следующей весной ради детей Кастор вернулся в старый город, чтобы найти себе новых соратников. В колонии нужны были механики, строители, детям требовалась женская забота, а еще ровесники, с которыми они могли расти и развиваться, строить новое будущее. Кастор не сомневался, что со второй попытки ему это удастся, ведь теперь он знал тайну инъекций.
И теплым весенним днем он спустился с гор, ведя за собой малышей, не имея четкого плана. Кастор оставил их в библиотеке, где в первые дни скрывался сам, достал книги с картинками для самых маленьких, оставил еды и воды на два дня, а сам бродил по старому городу и не знал, как подступиться к смартполису. Он стоял на окраине в укромном месте, прячась от возможных дронов отдела ПЭ, и боялся сделать шаг. Если его схватят, то дети обречены. И нет ничего страшнее той ответственности за беспомощных детей, которую ты несешь.
Кастор не мог так рисковать, поэтому готов был вернуться в хижину. Но вдруг заметил, как к старому городу приближается одинокая мужская фигура. Нет, этот человек явно был не из отдела ПЭ: он еле волочил ноги, пиная камни, шел медленно, иногда замирал и будто разглядывал землю под ногами, а на самом деле плакал. Позже Кастор скажет, что сама Теят привела его в старый город. Отказавшись от привычных маршрутов, мужчина пошел бродить по окрестностям, чтобы справиться с горем утраты. В тот день он потерял жену, и ему оставалось три месяца лета до собственной смерти.
Встреча двух людей, которые потеряли все.
Кастор Антарес рискнул и вышел на дорогу, заговорил с незнакомцем, поведал, что сам потерял жену и всех, кто ему был дорог. Бывает в разговорах такой момент, когда чувствуешь, что можешь рассказать незнакомцу всю свою жизнь, а он выслушает и не осудит. Кастор вдруг понял, что может доверить этому мужчине тайну, а вот помочь не сможет, нет. И тот слушал, задавал вопросы, не верил и снова спрашивал.
– Вилдуц[23], хитрость в том, что тебя я спасти не смогу, как и Теят, Регора и всех, кого позвал с собой. Эту правду мне открыли такие же беглецы из другого лагеря. Они рассказали все тайны вакцины. Не веришь? Мне скоро тридцать семь, и я надеюсь, что доживу до глубокой старости. – Кастор разошелся и говорил горячо. – Спасти тебе я не в силах, зато ты можешь спасти уберечь своих детей и моих. Я позабочусь о них, но нам нужна помощь. Сейчас ты можешь уйти и дожить отведенное время, как прежде, а можешь сделать большое дело.
В смартполисе нашлось много людей, которые доверились Вилдуцу, как он доверился Кастору. Когда нет согласия с привычной реальностью, легко верить в призрачные мечты. Но Кастор не обманул, Вилдуца спасти не удалось. Он ушел в свой срок, как это запланировала система. Остальные жили столько, сколько позволил лес.
Новые ренегаты оживили колонию. На базе появилась техника, а с ней – больше безопасности, уверенности в завтрашнем дне. Они установили глушилки, чтобы сбивать с толку сигнал дронов, из лазеров создали маскировочное поле, чтобы с воздуха невозможно было разглядеть хижину, а на самом доме появились несколько солнечных панелей для выработки электричества.
Отряды отдела ПЭ были малочисленны, разведкой занималась техника. Датчики движения и тепловизоры реагировали на крупных зверей, а их развелось в дикой тайге очень много, поэтому курсантам отдела ПЭ приходилось просматривать записи вручную, что было чрезвычайно долго, а для ренегатов опасно. Рано или поздно в кадре мог оказаться кто-то из них, поэтому было решено установить подавители сигнала на километре вокруг основного дома. Внешне картинка видеопотока не менялась, поэтому отдел ПЭ ничего не подозревал, и с годами они перестали искать ренегатов в этой части леса.
Смех стал звучать в небольшой хижине, ренегаты жили большой семьей, объединенные перед лицом общего врага. За лето дом преобразился, и Кастор на самом деле стал мечтать о большой колонии. Новые жители строили планы на следующее лето, они мечтали возвести дома для новых семей, организовать большое поселение, завести хозяйство, жить долго и счастливо.
Вилдуц этого всего не увидел, но был рад, что его дети станут частью нового мира. Как героя, провожали его в день тридцатипятилетия и хоронили с почестями в середине кладбища, водрузив на могилу самый большой камень. И пели песни, читали стихи, открывая сердца новому миру. Никаких молчаливых похорон, когда тело заворачивают в черный пластик и выносят прочь.
16
– Путь до колонии долгий. Идти будем по бурелому в гору, а потом с горы, и так два раза, а потом еще вдоль реки по воде…
– Зачем вы ходите по воде? – Арктур удивился.
– Чтобы к базе не вели тропы.
Арктур понимающе кивнул, но Леда уже шла вперед. Под ногами скрежетали камни, потом гравийная дорожка закончилась, и мягкая сухая трава со мхом поглощали звуки. Густая ночь царила в лесу. Стояла прохладная сырая погода – весна здесь наступает позже.
Арктур слышал только свое сбившееся дыхание – подъем в гору давался нелегко. Он то и дело спотыкался, пару раз даже упал. В очередной раз он успел выставить вперед ладонь, и она врезалась в острый камень. В темноте невозможно было разглядеть рану.
– Ты в порядке? – раздался невдалеке шепот Леды. Не дождавшись ответа, она подошла ближе и достала фонарик. Арктур сжимал кулак, но так стало лишь больнее, а кровь быстро просочилась сквозь пальцы. Порез оказался глубоким. – Рану надо обработать и перевязать, а то может пойти заражение. У нас такое уже случалось.
– Ничего страшного, у меня еще есть наноорганизмы, поэтому заживет быстро.
Леда будто не сразу поняла, что он имеет в виду, ее жизненный опыт был иным. Луч фонарика скользнул по лицу парня.
– Перевязать все же стоит, сними повязку.
Парень стянул с головы повязку, и волосы упали на лоб. Девушка аккуратно сложила и туго перебинтовала ладонь. Ее пальцы коснулись запястья, и Арктур снова почувствовал тепло внутри, будто лед треснул, а под ним теплилась последняя искра. Такая перемена в девушке настораживала, но для Леды все было предельно просто. Раньше он был чужаком, теперь будет частью колонии. А там другие правила.
Они снова пошли молча. Спустя несколько часов небо начало светлеть, появились очертания облаков, потом они окрасились в легкий розовый цвет, приближался рассвет.
Долгое время Арктур без остановки покорно плелся за Ледой и только и мог, что смотреть себе под ноги. Перед глазами мелькали травинки, сучья, мшистые пни, шишки, кочки, ямы, корки льда, чернеющий снег… И так по кругу. Рука в месте пореза почти не болела, но рюкзак за плечами будто протер дыры на плечах и спине, ноги немели от усталости.
– Поднажми, а то не успеем, – торопила Леда. Подъем не заканчивался, гора казалась бесконечной, фигура дев