Леда долго отсутствовала, а когда вернулась, то не проронила ни слова. Она обняла себя за ноги и положила голову на колени. По дыханию Арктур слышал, что она не спит, но не стал тревожить девушку. Он был занят своими мыслями.
В эту ночь все стало предельно ясно. Ренегаты выбрали свою судьбу, но Арктура она не устраивала. Колония Кастора спасалась бегством, чтобы дожить в глуши последние дни. И когда умрет последний из них, наступит конец. Это тупик. Они смирились и больше не искали другого пути, не пытались изменить судьбу. Об этом говорил Кастор. Им нужен будет тот, кто поведет их вперед.
«Я не этот человек, старик, – злился Арктур. – Я никогда не был частью колонии. Они семья, где мне нет места. Наши дороги уже скоро разойдутся».
Арктур решил, что судьбу ренегатов не разделит. Умирать в тайге в тоске и агонии, играя в прятки с отделом ПЭ, он не согласен. Кровь кипела жаром, когда он вспоминал ночи в лечебнице. Смириться с тем, что творилось в смартполисе, невозможно. Арктур был молод и самоуверен. Идеальное сочетание, чтобы придумать отчаянный план.
Всю ночь парень то дремал, то снова просыпался. Мысли бродили вокруг неопределенного будущего. Он решил, что вернется в смартполис, найдет союзников из числа тех, кого вызволит из лечебницы. Крики и голоса все еще отчетливо звучали в его голове, будто все случилось вчера.
За спиной ворочалась и что-то бормотала во сне Леда. Она тоже не могла найти покой этой ночью. Он будет скучать по ней, по Лилии и даже по Поллуксу. Грядущее расставание ощущалось горькой желчью на языке, и Арктур прогнал это чувство прочь. Но сегодня он рядом и останется с ренегатами до тех пор, пока они не обустроятся на новом месте. Он снова был им нужен.
К утру ветер пригнал тучи, они нависли черным покрывалом. Верхушки гор невозможно было разглядеть. Туманная серость спустилась с неба и застала путников на другом склоне горы.
– Мирах говорил о дождях, но обещал, что они придут позже. А теперь что? – бубнила Леда себе под нос.
Арктур поплелся сзади. Он слышал, как под ударами палки жалобно стонут и гнутся ветки. Пройдет несколько дней, и не останется следа от этой тропы, кусты опять раскинутся привольно, сплетутся и будут тянуться вверх, жадно принимая редкие лучи солнца.
Путники не успели уйти далеко от скальника, когда заморосил дождь. Ветер с макушек деревьев спустился вниз и дергал за волосы, щипал и кололся. Когда по земле забарабанили крупные капли, Леда резко остановилась. Кругом их обступал лес, который тянулся бесконечным лабиринтом, и не было никакой возможности спрятаться.
– Нужно найти укрытие. Разворачиваемся, – обернулась Леда, и вот уже Арктур стал ведущим. По протоптанной дорожке они почти бежали, а капли-пули расстреливали их с небес.
Углубление в скале еле-еле вместило в себя двух беглецов. Волосы промокли, но одежда осталась сухой. Арктур и Леда сидели, прижавшись друг другу, подогнув ноги, чтобы спрятаться от косых струй.
Ливень не длится долго, заволакивает все мокрой пеленой и уже через полчаса превращается в мелкую морось. Капли истончаются, и небо становится светлее. Но мелкий дождь может идти часами, а то и днями. Двигаться под таким дождем невозможно – одежда промокнет, и обязательно подхватишь простуду. Поэтому Леда обустраивала тайники в скалах, где много пещер. Там удобно было разжечь костер, переждать непогоду. А в этом углублении под скалой было тесно, и дрова все промокли.
Сыро и холодно.
– Не прижимайся к скале – она тянет из тебя тепло, – шепотом сказала Леда. И они оба отодвинулись от каменного великана, еще теснее прижимаясь друг к другу. Когда пространство меж двух людей сужается, сплетается дыхание, то кажется, что можно даже мысли читать.
«А дальше что?»
«Неизвестность».
«Я о нас с тобой».
«И я».
Лес учит терпению. Минуты тянулись и превращались в часы. Тучи не спешили расступаться. Солнце не могло пробиться сквозь облачную толщу, и сумерки наступили быстрее обычного. Арктур и Леда провели в укрытии целый день. Иногда дождь на время прекращался, и они выходили, чтобы размяться и найти пропитание. Но идти дальше не было смысла. Землю и траву покрывала влага, одежда и обувь мгновенно промокли бы. Да и дождь мог разойтись с новой силой.
Ночь прибрала к рукам сначала склоны, потом равнину, затем весь лес. Леда долго боролась со сном. Она склонила голову в противоположную от Арктура сторону и так уснула. Когда сон крепче окутал ее, Арктур развернул девушку к себе, обнял и всю ночь согревал своим теплом.
25
Экспедиция закончилась ничем. Арктур и Леда развернулись и пошли обратно. Они изменили маршрут в надежде, что тропы приведут их к заброшенной хижине. Но глухой лес оставался верен себе. Они добрались до базы первыми ранним утром третьего дня. Поллукс сидел на лестнице, он почти не спал трое суток. Сегодня с четырех утра он бродил по ближайшим тропам, потом бежал обратно в дом, проверял Лилию и снова блуждал по округе.
– Ну как?
– Ничего, – ответила Леда, опустив глаза. Она мечтала прийти с хорошими новостями, но в этот раз ей не повезло. – Остальные?
– Никто еще не вернулся. Главное, вы здесь. – Поллукс расчувствовался, обнял Леду и похлопал по плечу Арктура.
Лилия спала чутко и, услышав голоса, босиком выбежала на улицу, бросилась на руки к Леде. Они закружились, затанцевали, и малышка громко рассмеялась.
День тянулся в томительном ожидании. Теперь уже трое бродили разными тропами вокруг хижины. К ночи вернулись Альдерамин и Фомальгаут. Оба получили небольшие травмы: один подвернул ногу на склоне, а второй ушиб плечо, когда поскользнулся на влажной земле. Дождь и слякоть вымотали вторую команду, и они тоже повернули обратно после первой ночевки, ничего не отыскав. Мирах был последней надеждой. Он появился еще через сутки. Изможденный следопыт вышел из леса, покачиваясь. Запас воды и пропитания давно иссяк, но парень продолжал идти вперед, потому что вернуться ни с чем не мог. В перелеске он заметил свежие медвежьи следы – зверь был крупный. Мирах понял, что пора отступать.
В трех направлениях разведчики ничего не нашли. Свою первую базу Кастор нашел случайно. Больше на этой территории пригодных для жизни домов не было. Потом в библиотеке среди книг он обнаружил старую карту и отметил на ней места, где, по его мнению, могли быть другие стоянки для охотников, зимовья. В книге одного лесничего он читал, что по всему лесу разбросаны такие места. Чаще всего они расположены у озер или у истоков рек. Мирах и Леда знали карту наизусть, но старик запрещал им ходить в разведку, слишком опасным было путешествие. К тому же в глубине тайги, даже проходя мимо, в пятидесяти метрах разглядеть небольшой домик не получилось бы. Лес густо разросся и умело хранил тайны. Путники отправились наудачу, доверились лесу, но он принимать их не хотел.
– Я отдохну пару дней, соберусь основательно и пойду опять. – Мирах говорил, будто лодку раскачивал. – На этот раз надо идти дальше, может, на семь дней: три дня туда, четыре обратно, другой тропой. Чувствую я, есть там наш новый дом.
– Каждый из нас думал, что найдет новый дом, пока лес враждебно не оскалился, – тихо заметил Альдерамин.
– Я тебя не пущу, – вскипела Леда. – Это самоубийство – идти надолго в лес в сезон дождей. Да и первые заморозки вот-вот наступят. Зимуем здесь.
– Самоубийство – оставаться на месте. Слишком опасно, отдел ПЭ найдет нас рано или поздно.
– Мирах прав. Я пойду с ним. – Поллукс чувствовал вину за то, что в первом походе отсиживался на базе, хотя его задача была не менее важной. Но ему хотелось себя проявить.
– Нет! Будем зимовать здесь. Разместим глушилки. Каждый день будем патрулировать тропы, – упрямилась Леда.
– Мирах и Поллукс правы. Оставаться здесь опасно, поэтому мы пойдем вторым отрядом и не вернемся, пока не отыщем новый дом. – Альдерамин и Фомальгаут уже приняли решение.
– А если никогда не найдете?
– Значит, никогда не вернемся.
И вдруг Леда сорвалась на крик, понимая, что осталась совсем одна против всех. Ясные зеленые глаза заблестели от слез.
– Нет, никуда вы не пойдете! А как же я, мы, Лилия! – Дальше слов было не разобрать. Альдерамин пытался ее успокоить, Поллукс перешел на крик. И весь разговор превратился в смерч, который закручивал в вихре всех вокруг. Вот уже Мирах заголосил раскатистым басом, и даже обычно молчаливый и спокойный Фомальгаут что-то пытался сказать. И все это продолжалось бы неизвестно сколько, если бы посреди комнаты не заплакала Лилия. Ее разбудили голоса, и она подумала, что плохие люди опять вторглись к ним и захватили дом, потому что ее родные так кричать не могут. Леда подбежала, подхватила ребенка на руки и прижала к себе.
– Все вернулись? – спросила Лилия.
– Да, Мирах пришел, теперь все в сборе.
И наступила полная тишина. Она длилась, пока девочка не заснула, но и потом говорить никому не хотелось.
– А что, если не уходить в лес, а вернуться в смартполис? – начал Арктур.
– Еще один самоубийца, – съязвила Леда.
– Серьезно. Я думал об этом. Вы уходите в тайгу, потому что думаете, что одни, но это не так. Нас много, я видел масштабы лечебницы: подземные этажи, сотни «неправильных» людей, нарушителей системы. На деле каждый из них мечтает о вашей жизни. Ренегатов может быть больше, и мы можем переломить существующие правила.
– Сумасшедший, – выпалил Поллукс. – И как ты собрался освободить их?
– Там нет охраны, – начал вспоминать Арктур. – Крепкие магнитные замки, камеры в коридоре, отличная система для пыток, и только один пункт управления, где сидят две девушки. Все автоматизировано, внутри санитары и кто-то из охраны. Возможно, я упустил из внимания еще кого-то. Всю грязную работу отдел ПЭ делает дистанционно. При допросе они будто подключатся напрямую к твоему мозгу. В лечебнице нет силовиков, потому что никто никому не сопротивляется.
– Как же так произошло, что у всех на глазах отдел ПЭ бесчинствует, а людям и дела нет? – Мирах ударил кулаком по столу от возмущения.