– Что? Ты жив? И… здоров? – её глаза распахнулись, а брови поползли вверх.
– Да, колдун исцелил меня и без этих цветов.
Она переводила с одного на другого встревоженный взгляд.
– Вы знали обо всём этом заранее? Вы могли исцелить его без этого цветка?
– Да, госпожа, я всё могу, на то я и колдун на протяжении тысячелетий этого рода.
– Вы несносные! Оба! Вы рисковали моей жизнью и честью ради тупой проверки моей любви и верности! Ненавижу вас. Эрганлавдий подскочил и схватил её за руки.
– Я хочу тебя.
– А я ненавижу тебя!
Он, улыбаясь уголками губ, продолжая крепко держать, показал взглядом выйти колдуну и Вобину. Те сразу ретировались. Паук начал с неистовой страстью целовать её в шею.
– Ненавижу, отпусти. Не хочу тебя.
– Хочешь… – быстро просунул руку ей в панталоны и потрогал половые губы.
– Ты уже вся мокрая.
– Отпусти, – она всё ещё пыталась бороться, но паук, завернул её лицом в постель, задрал платье, разорвал белоснежные панталоны и вонзился.
– Ненавижу. А через миг, – застонала от его резких толчков.
– Я хочу тебя, даже когда уже нахожусь в тебе, – порвал платье и, обнажив жену полностью, усадил на себя, продолжив яростный секс в другой позе. После уложил спиной и создал сладостную муку языком, а через некоторое время добил членом в этой позе до бурнейшего обоюдного оргазма.
– Ты будешь со мной навечно. Моя верная красавица.
Спустя какое–то время он водил пальцем по её животу.
– Откуда у тебя этот браслет?
– Владыка сколопендр подарил и передал тебе самые тёплые его пожелания, и что вы с ним не враги.
– Это хорошо. А кулон, откуда тот, что вылетел на пол, когда я порвал твоё платье?
– Это подарил его старший сын Корандий. Говорил, что восхищён мною и теперь тоже мечтает о такой жене.
Эрганлавдий рассмеялся.
– Такая жена только у меня. Девочка моя, завтра мы пойдём с тобой в твой мир.
– Зачем?
– Хочу, чтобы ты насобирала трав и кореньев, хвою, и ягоды с которых вы варите мыло.
– Хорошо.
– А сейчас я покажу тебе озеро, где часто купаюсь.
– Я не могу понять, ты теперь и ворон, и паук?
– Да.
– А бог пауков тебя простил?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Если б не простил, колдун бы не смог исцелить меня.
– А ты не наказал своих воинов, которые чуть не убили тебя?
– Нет, они ни в чём не виноваты. Любой бы на их месте убил ворона или орла забредшего к нам. Такого никогда ещё не было. Мы также как и государство сколопендр, отдельные миры от пернатых.
– А как же ты?
– Мне дано быть двойным оборотнем. Такова моя сущность.
– Ты как ворон прекрасен.
Его бровь изогнулась.
– А как паук?
Она промолчала и он усмехнулся. Вскоре они уже купались в озере. Ликорис понравилась эта таинственная местность: тёмное серебристое озеро вокруг высоких остроконечных скал смотрелось, как некий оазис среди окружающей черноты с множеством мхов.
– Хочешь увидеть мою тайну?
– Да, – в её глазах запрыгали искорки любопытства.
Эрганлавдий обнял её, нырнул, доплыл до дна и остановился у лап обсидианового паука. Ликорис распахнула глаза, еле сдерживаясь от неподдельного восхищения: такой мощи и объёма из этого камня ещё не видела, невероятное завораживающее зрелище. Паук шевельнул одной лапой, и вороница вжалась спиной в могучую грудь мужа, оглядываясь, с ужасом, заглядывая ему в глаза. Он одобрительно кивнул и она начала успокаиваться. Тут вся статуя встрепенулась, веки открылись и засветились багровым светом, освящая пару, как световой луч, огромный кривоватый рот искривился, обнажая острые зубы:
– Эрганлавдий, твоя жена красива, но… – статуя не договорила и мгновенно уснула, став снова безмолвным камнем.
Они быстро поплыли наверх и, вынырнув, вороница испуганно взглянула на мужа.
– Что это значит?
– Не знаю, – его лицо помрачнело. – Ты доказала свою верность и любовь, тем, что принесла цветок Мориса, не понимаю, о чём говорит его «но».
– Он вообще кто? Дух? Или в нём Бог?
– И этого не знаю, под водой же невозможно открыть рот и спросить.
– А у колдуна не спрашивал?
– Пока нет. Храню эту тайну ещё в себе.
– Странно всё это. У нас статуи не оживают.
– У нас тоже, эта единственная. Не переживай, идём домой, завтра рано выйдем в ваш мир.
Она кивнула. Они вышли из озера, он обратился в паука.
– Садись.
– А я не могу здесь летать?
– Не стоит. Воины могут не узнать тебя и ненароком выстрелить. Ты же не хочешь лежать в кровавых бинтах, как до этого я?
– Нет.
– Тогда забудь о полётах, по крайней мере, пока. Когда–нибудь мы вместе будем летать, но не сейчас, не то время, слишком свежа ошибка моих воинов.
Ликорис вздохнула и влезла ему на спину. Он так быстро пополз, что её волосы начали развеваться за спиной, как змеи.
В замке они перекусили свежими землеройками и легли в постель.
Эрганлавдий пролежал несколько минут и, схватив жену за руку, прислонил к стоящему члену.
– Я не могу уснуть.
Ликорис убрала плед и сняла рубашку.
– Сядь на меня.
В следующее мгновение он прижимал её бедра к своим чреслам и наблюдал за лицом жены, искажённым мукой желания. Его руки поднялись к полной груди и смяли. Она застонала. Эрганлавдий сдерживал с ней безудержную похоть, хотя желал большего и хотел почувствовать её язык на чувствительной головке, мечтал рвать на части во всех позах, но, не причиняя боли, а трахая до умопомрачения, однако не хотел напугать и отвратить этим от себя. Вороница содрогнулась и оргазмировала, и в этот раз он всё же не смог удержать похоть в узде, коря в душе себя за то, что начал делать. Снял её с себя и, схватив за затылок, приблизил ртом к члену. Ликорис распахнула глаза, однако, не сопротивляясь, открыла рот. Эрганлавдий вошёл на всю длину, делая характерные движения бёдрами. Она задыхалась: член сильно придавливал горло, но муж вдавился ещё сильнее, не давая возможности отпрянуть. Толчок, ещё толчок, вышел, перевернул её задом и вошёл в позе сзади, снова толчок, один, второй, третий, доходящий до ярости, бьющий до сильных хлопков тел. Жена молчала. Ей было хорошо, но также и страшно, поэтому решила полностью подчиниться и вытерпеть всё, что уготовил ей муж этой ночью. Он не успокоился, вышел, взял её на руки и усадил на стол, встал рядом, развёл ноги и опять вошёл, вбиваясь так сильно, будто никак не мог ей насладиться. И здесь половой акт не завершился, а продолжился на постели необычной для неё лаской: его язык оказался в ней, а член у её рта. Она вытянула язык и начала облизывать, понимая, что муж хочет этой позой от неё. Вдруг почувствовала, как он всосался в её плоть, на миг ей показалось, что он хочет съесть всё, что у неё там, внезапно нахлынувший страх, смешанный с возбуждением и зарождающейся похотью в ней самой, дал напряжение. Его член плотно втолкнулся ей в рот, двигаясь как до этого во влагалище. У неё закружилась голова, такого у них ещё не было: слишком откровенно, жарко, похотливо. Она опять оргазмировала, ощущая засасывание внутренних губ и выливаясь ему в рот, а через минуту, чуть не захлебнулась от его спермы. Отвращения не было, Ликорис чувствовала, как до сих пор продолжает вся изливаться, одновременно с ним. Эраганлавдий, перестав содрогаться, встал и отошёл к окну. Она привстала на локоть, разглядывая её широкую спину. Он молча открыл окно, глубоко вдохнул ночной воздух и замер. Прошло несколько минут.
– Эрганлавдий…
– Прости… – муж не оглянулся, чувствуя угрызения совести. «Она доверилась мне, полюбила, нежная, чистая, юная девочка, а я? Что сделал я? Драл её, как последнюю шлюху», – размахнулся и ударил в подоконник, который тут же рассыпался в щепки. Ликорис вздрогнула, однако, переселив себя, встала и подошла, аккуратно, дотрагиваясь до его спины.
– Не надо, не вини себя, я уже немаленькая и понимаю, что мужчины хотят большего, чем обычное лёгкое слияние.
Он не выдержал и, развернувшись, обнял её, приподнимая, как пушинку.
– Ты ангел, а я так издевался над тобой. Как ты всё это выдержала? У тебя не болит там?
– Чуть – чуть, но я же женщина, пройдёт, такая моя доля. Не осуждай себя. Я готова принимать тебя так, как тебе это надо.
Эрганлавдий зарыл лицо в её густые волосы.
– Я…
Она напряглась.
– Я люблю тебя.
У неё увлажнились глаза. «Он любит меня! Неужели я это услышала»
– Люблю так, что еле сдерживаюсь, когда ты рядом, чтобы не наброситься. Жду ночи, как умалишённый, и боюсь тебя напугать. Ты нужна мне вся без остатка.
– Я на всё готова.
– Не говори так, не позволяй мне всего. Я не выдержу.
– Ты хочешь меня и в анус?
– Да, но не смей даже думать об этом, наши законы запрещают такой вид любви к жене.
– Тогда чем мне заменить такое твоё желание?
От её вопроса его член опять окреп, и он надавил ей на плечи. Она подумала, что надо снова открыть рот, но Эрганлавдий чуть присел и вставил головку ей между грудью.
– Соедини грудь и крепко держи.
Ликорис постаралась скрыть удивление и сделала то, что муж просил, а через миг уже и сама часто задышала, когда его член начал тереться и биться у неё между грудями, увлажняя эрекцией кожу.
– Повернись задом, – его голос сел от похотливого безумия и продолжил такие же плотные трения между её упругими ягодицами, хрипя и крепко их, сжимая вокруг члена. Она понимала, что муж не переступит закон, однако всё же испугалась, пытаясь расслабиться на случай его вхождения туда. Он захрипел ещё сильнее и залил анус спермой.
– Ты так сильно меня хочешь туда?
– Нет, не хочу, вернее, очень хочу, но не туда, не бойся, я никогда тебя не трону в том месте.
– Потому что ты повелитель и не переступишь закон?
– Нет. Потому что я люблю тебя, и у нас к женам такой вид любви не приемлем. А сейчас ложись спать, – поцеловал в лоб. – Я на озеро, очень быстро, ты не успеешь даже соскучиться, засыпай, – и сразу выпрыгнул в окно. Ликорис вздрогнула и, вскочив, подбежала к нему, посмотрев вниз, отпрянула от увиденного. Муж в воздухе обратился в паука и, встав на все восемь лап, быстро пополз по двору к забору, переполз и был таков. «Зачем ему на озеро? Наверное, хочет узнать у обсидианового паука, что это за «но». Я тоже должна это узнать, а как?» – посмотрела по стор