– Желаю найти вам таких спутниц, которые полюбят каждого отдельно, – паук чмокнул сколопендру и отпустил.
– Ха, наверное, такие ещё не родились.
Они понеслись дальше и вскоре оказались у пещеры.
– Прощайте. Думаю, увидимся уже не скоро. Тебе надо стать хозяйкой в его замке, изучить их мир, уклад жизни и законы.
– Ага, а ещё постоянно трахаться с мужем и рожать детей.
Кластримия цапнула брата за ус.
Они сбросили сундуки, оббежали вокруг и унеслись. Их смех ещё долго раздавался эхом до них.
Паук подошёл к жене.
– У тебя замечательные братья.
– Благодарю.
– Готова?
– Да.
Он взял сундуки и пошёл в пещеру. Она за ним. Скатились по спуску и оказались в тёмном туннеле.
– Мы скоро переместимся в наш мир. Не пугайся, тебе покажется на миг, будто тебя заволакивает тьма.
Она кивнула.
Они прошли несколько пещерных отсеков и вошли в тёмное пространство. Кластримии показалось, что в голове загудело, мигая в веках, как свечи горящие и тухнущие, снова загорающиеся, и опять затухающие. Она зажмурилась и провалилась во тьму.
– Любимая, очнись. Мы уже в моём мире.
Сколопендра открыла глаза и огляделась.
– Это же та же пещера.
– Та же, но выход уже к нам. Сейчас опять будет крутой подъём.
Глава 9. Возращение в мир пауков
Они поднялись и она увидела тёмное пространство.
– У вас вообще нет солнца?
– Нет, наш мир находится под землёй.
Тебя это расстраивает? У нас бывают красивые световые вспышки мелких насекомых на болотах, розовые туманные всполохи, а когда рождается снежный обсидиан густыми насыпями, это так красиво. Тебе понравится.
– Звучит таинственно. Нет, дорогой, не расстраивает. Я твоя жена и полностью готова на твой мир. Уверенна, что скоро, он станет и моим.
– Спасибо.
Она улыбнулась, и в виде сколопендры это получилось так мило, что он приблизился и потёрся мордой. Они поползли в долину. По дороге встречались пауки и кланялись головами.
– Тебя все уважают.
– Конечно, я же главнокомандующий молодняка.
– А старыми воинами кто у вас командует?
– У нас нет старых воинов. Пауки, вошедшие в полную зрелость, уходят из боевых и переходят в добытчики обсидиана, воды, пропитания, постройки домов, охрану.
– Ясно… Интересно.
– Я поселю тебя в замке, заберу наложниц и уйду к повелителю, а как порешаю все дела, вернусь. Больше я в казармах не ночую.
– Хорошо. А что будет с твоими наложницами?
– Их сожгут на главной площади в центре долины. У нас только повелителю позволено было сжигать наложниц во дворе его замка.
– Жестоко, они же всего лишь женщины, посвятившие жизнь ублажению мужчины. Таковы наши законы.
– Понимаю, закон есть закон, но у вас и жёны подвергаются такой казни?
– Да, за оскорбление мужа и непокорность, а также за измену. Поэтому я приручал тебя в твоём мире, так как в моём то, как ты себя вела, опасно для твоей жизни.
– То есть ты боялся за меня? – её идеальные брови поползли вверх.
– Конечно, глупышка, я влюбился в тебя с первого взгляда.
– А я с нашей первой ночи.
Впереди на холме показался аккуратный замок, стоящий, как перчатка с двумя пальцами вверх в сизом тумане. Они доползли до огромных ворот из толстого металла цвета каштана, покрытых мхом. Над ними красовался чёрный металлический паук с обсидиановыми глазами. Вобин громко постучался.
Двое охранников, которые всегда поочерёдно находились в дозоре, сейчас стояли на заборе нижней башни. Они бегом понеслись к воротам, сняли засов и открыли.
– Хозяин!
– Как же долго вас не было дома!
– Теперь буду часто, и ещё возьму пару охранников. Это моя жена – госпожа Кластримия, дочь владыки сколопендр. Выведите моих наложниц через другой вход, а я пока отведу её в высокую башню. Охранники поклонились, понимая, что жена хозяина не должна столкнуться с наложницами.
– Приветствуем вас, госпожа.
– Всё сделаем, господин, не волнуйтесь.
Вобин провёл жену по узкой, каменной, винтовой лестнице в верхнюю башню.
– Твои покои будут наверху, мои – внизу.
– А общие?
– Общие посередине, – усмехнулся. – Милая, твои и будут общими. Я буду часто оставаться у тебя. Мои же мне нужны только для уединения и размышления.
Они прошли ветвистый змейкой коридор тёмный, как в могиле.
– Почему здесь так темно?
– Меня же не было, и в горящих факелах никто не нуждался. Теперь ты здесь хозяйка. Завтра я пришлю тебе двоих воинов из моего гарнизона уже подходящих по возрасту в переход на другую должность, и ты можешь гонять их, как тебе заблагорассудится. Говори, что и куда поставить, повесить или убрать. В погребе и на чердаке всё есть: много мебели, факелов, картин. А сейчас располагайся, разбирай свои вещи и отдыхай, – открыл деревянные двери цвета старого изумруда и пригласил её в большие покои. Кластримия отметила уютное убранство комнаты, ничего лишнего: шкаф, комод, трюмо с овальным зеркалом инструктированным чёрным обсидианом, и огромная постель под балдахином из прозрачного панбархата цвета безлунной ночи с тёмно–синим орнаментом.
Вобин поцеловал её, прижимая к себе.
– Сейчас мои слуги внесут сюда твои сундуки, канделябры с дюжиной свечей, а чуть позже ванну с горячей водой.
Она кивнула.
– Спасибо, муж мой.
Он вышел, распорядился, что принести жене и, взяв за руки своих наложниц, стоящих уже за воротами, пошёл по тропе вниз.
– Господин, куда вы нас ведёте?
– Мы же никогда ещё не выходили из замка, с того момента, как нас подарило наше селение вам.
Он промолчал, на лице залегла тень. Ответить им нечего. А что сказать? Что ведёт их на казнь? Язык не поворачивался, одеревенел. В голове встали их идеальные обнажённые тела, ублажающие его, рты затягивающие член до самого горла, расширенные анусы, куда он жёстко толкался и далеко не раз. Они вышли на главную тропу, ведущую к центру долины к страшному чёрному столбу, наводящему ужас каждой наложнице. До него надо ещё преодолеть немалое расстояние и паук обратился.
– Обращайтесь.
Паучихи мгновенно приобрели основной вид.
– Ползите за мной.
Пауки, занимающиеся бытовыми делами, провожали их задумчивыми взглядами. Каждый понимал, что главнокомандующий молодняком ведёт наложниц на казнь. Ни один паук никогда не выводил своих шлюх из дома в долину, по какой либо другой причине.
– Смотри, Вобин с наложницами. (Они отличались от других паучих обручами на голове со снежным обсидианом)
– Он будет сжигать их.
– Ползём на площадь.
– Давай, яркое зрелище, – перешёптывались пауки и сползались за ним, создавая некий чёрный шлейф. Вскоре даже многие жёны, побросав все дела, окружили смертельный столб. Наложницы Вобина догадались, куда он их привёл, и завыли.
– Господин, почему?
– Ведь вы ещё не женаты, пощадите!
Он молча подвёл их к столбу.
– Обращайтесь обратно.
Паучихи обратились. Разорвал на них платья, оставив нагими. (Всех наложниц казнили всегда обнажёнными в знак их развратности, кроме покойной Ласки, так как она не предназначалась изначально в таковые)
Окружающие напряглись, вытянув шеи, жадно разглядывая красавиц с пышной грудью, которых имел главнокомандующий.
– Пауки и паучихи. По приказу повелителя я был эти дни в мире сколопендр. Их владыка отдал в жёны мне его дочь – прекрасную сколопендру Кластримию. Она уже в моём замке. Древний закон гласит: «Женившийся паук сжигает бывших наложниц». Раньше это делал колдун, но сейчас, я что–то не вижу его здесь, и это бремя теперь ложится меня. Я готов.
Его наложницы сразу замолчали, зная неумолимый закон. Страх сковал тела. Вобин привязал их спинами к столбу.
– Пауки, принесите сено и факел.
И когда всё было готово, он поднёс огонь к сену, стараясь не смотреть на наложниц.
– Эти утехи сгорят вместе с ними, и я очищусь от низкого разврата. Теперь у меня законная жена – чистая, как слеза, нежная, как ручей, и покорная, как и все жены пауков! – пауки внимали его словам.
Огонь полыхай, сжигая несчастных. Их истошные крики разнеслись по долине.
Все пауки склонили головы перед главнокомандующим, свято соблюдающим законы, также как и весь клан. И когда уже почти всё завершилось, вперёд вышел глава деревни.
– Главнокомандующий молодняком колдун не пришёл, потому что он почил. Подробностей мы не знаем.
Вобин изумлённо уставился на всех, но сдержался и пошёл по дороге, ведущей к замку повелителя.
Эрганлавдий и Ликорис услышали душераздирающие вопли из долины и выглянули в окно, увидев костёр вокруг столба казни.
– Кто–то женился.
– Это горят наложницы?
– Да, дорогая.
Она отошла от окна, это зрелище не приносило ей удовольствия, хотя оно частенько происходило, но всё же вороница изначально не из этого мира, и мысль, что сжигают женщин, огорчала.
Повелитель, почувствовав её состояние, обнял.
– Душа моя, что с тобой? Это же всего лишь наложницы – развратные шлюхи, делающие такое, что тебе и не снилось.
Она промолчала.
Эрганлавдий, чтобы отвлечь её от грустных мыслей, усадил на стол, поднял платье, снял панталоны, раздвинул ноги и, несколько раз проведя по нежным лепесткам, ввёл пальцы внутрь.
Ликорис легла полностью назад и вскоре застонала, а через несколько минут он приблизился и вошёл в неё, двигаясь плавно, создавая нежную радугу желаний.
Спустя некоторое время, к ним постучались.
– Кто?
– Повелитель, это Маргач.
– Говори через дверь, я занят.
Тот сразу догадался чем и, потоптавшись на месте, потеребив халат, выпалил:
– Повелитель, внизу во дворе Вобин. Он ждёт, когда вы поговорите с ним.
– Отлично, пусть проходит и подождёт. Я скоро буду.
Паук убежал передать приказ.
Эрганлавдий сделал пару резких глубоких толчков и, рыкнув, оргазмировал.
– Не перестаю хотеть тебя круглосуточно, будто мы только вчера поженились.