Эрганлавдий восхищённо разглядывал её волосы, укрывающие, как кокон до самой земли.
– А любить?
Она вздрогнула.
Он подошёл и, взяв мягкую прядь волос, понюхал.
– Ты пахнешь вашим лесом. Ты будешь меня любить?
Она обернулась.
– Не знаю… прости.
– Ликорис, я тоже ещё не люблю тебя, хотя и поражён твоей красотой и хочу, как умалишённый, но придёт время, когда мы не сможем жить друг без друга. Я в этом уверен.
Она встала и опустила голову.
– Пусть будет так.
Он обнял её и, обратившись в паука, забросив на могучую спину, пополз вниз к замку, перебирая лапами так быстро, что волосы вороницы развевались далеко за плечами. Она не могла залюбоваться этой мрачной местностью, красоты радующей глаз здесь мало, в основном обычные камни, мхи, и кое где поблёскивали необычные камни от коричневого до чёрного цвета.
– Что это за камень? Его так много вокруг.
– Обсидиан, да, он повсюду, им богата наша земля. Мы изготавливаем из него мебель, посуду, игрушки, украшения и даже оружие.
– Интересно, такой необычный.
– Он прекрасен, есть снежный это чёрный с белыми вкраплениями, коричневый с чёрными, радужный.
– А это какой?
– Тоже чёрный, только, будто переливается радугой.
– Красиво! – единственное, что она нашла для себя не отталкивающего в этом сумраке, где никогда не светило солнце, даже такое бледное, как у них в вороньем государстве.
Они вошли в туман и вороница поёжилась.
– Разве ты не любишь туман? Он же тоже у вас повсюду.
– Да, но не всегда, иногда рассеивается. Ещё у нас всегда холоднее.
– Да мы же на востоке, но так как под землёй у нас нет солнца, туман постоянно и запах плесени, поэтому я так остро нуждаюсь в приятных ароматах.
– Но где же они здесь возьмутся, если у вас нет лугов и лесов? С чего брать ароматы? Не со мхов же.
– Ты права. Я не знаю с чего, но хочу этого всей душой. Наполнить мой замок приятными ароматами, купаться в них и вдыхать сладкий запах от вещей, как, например, пахнет твоё платье, волосы и ты сама.
– Это ненадолго.
– Почему? – он остановился и, сбросив её со спины, поймал передними лапами.
– Потому что дома я пользовалась мылом, сваренным из наших ягод, цветов, хвои. В воду мы также добавляем сухие растения и хвою, в вещи кладём ароматные травы, натираем ими волосы.
– А что тогда мне делать?
– Единственная возможность, раз ты мечтаешь об этом, отпускать меня в наше государство с твоими воинами, и я буду собирать, то, что знаю, подходит для этого. А твои мыловары и банщики будут варить, и добавлять в воду для купания. На первое время нам хватит моих благовоний из приданого.
– Я подумаю, – он забросил её обратно на спину и помчался к замку, который уже виднелся на скале. «Ян от неё избавился, чтобы защититься от войны из–за её красоты, то, как же мне тогда отправлять туда Ликорис? Надо найти решение».
Глава 3. Мир пауков
Прошло три дня, как Ликорис начала обживаться в замке мужа. Комната ей понравилась с богатым убранством, где вся мебель сделана из обсидиана. Камин на полстены обогревал помещение, так, что она ходила здесь в одной рубашке, в родном доме даже при кострище от каминов, нужно было ещё кутаться в меха. На нём стояли подсвечники из снежного обсидиана с толстыми свечами. На столе и трюмо такие же. В комнате было даже поздно вечером светло. Эрганлавдий ушёл на охоту ещё сразу по приезду. От слуг она узнала, что он во главе сотен своих воинов собирает землероек, потом пауки их консервируют, варят, жарят, сушат на зиму. Питание у них всегда скудное, поэтому толстых пауков ещё не видела. Ей уже захотелось свежего мяса, когда позавтракала в очередной раз сушёной землеройкой, но его в замке не было.
В дверь постучались.
– Войдите.
Вошёл невысокий паук, помпезно разодетый и поклонился.
– Госпожа, я управляющий гарема повелителя. Имя моё Мордвин.
– У него есть гарем? – Удивлению не было предела. Плюс ещё и увидела первого паука с большим животом.
– Да, то есть, уже почти нет.
– Это как? – её идеальной формы бровь изогнулась дугой.
– По нашим законам, в связи с появлением жены, наложниц повелителя казнят. Он эти три дня на охоте и мы не можем без него провести казнь, а сегодня повелитель прибудет и она состоится. Я пришёл к вам сообщить, чтобы вы были готовы к его прибытию. Почтовый паук уже доложил, что через час повелитель будет дома.
– Спасибо. Срочно пусть мне принесут ванну с горячей водой и сухих мхов.
– Зачем вам наши мхи?
– Не твоё дело, отдай приказ, пусть поторопятся.
Через короткий промежуток времени в спальню вошли слуги и внесли большую искусно вырезанную из чёрного дерева ванну, наполнили горячей водой до краёв, положили рядом мыло и сухой мох. Вороница разделась, вошла в ванну, понюхала мыло. «Странно совсем нет запаха, из чего же они его варят?» – взяла мох и, тщательно намылив, начала мыться. После надела на голое тело кружевной пеньюар из своего приданного, намазала жилку на шее благовонием и вышла. Слуги проводили её в главный зал и усадили в дубовое кресло с тёмно–бордовой велюровой обивкой. Ликорис не успела толком перевести дыхание, как вошёл муж. Она встала и поклонилась. Он широким шагом пересёк зал и, взяв её за острый подбородок, поднял лицо.
– Ты прекрасна! – его взгляд полоснул по груди в раскрывшемся пеньюаре.
– Я готова принять тебя.
– Нет, сначала я должен вымыться. Не хочу осквернять близость с тобой грязью и потом.
Она возрадовалась в глубине души, чувствуя вонь его пота, мокрых мхов, земли и крови землероек.
– Наша охота была удачной, мы сделали много запасов.
– Повелитель, в моей спальне вода в ванне ещё не остыла, – жена присела в маленьком поклоне.
Он отвернулся и пошёл на выход.
– Мне идти за вами?
– Да, поможешь мне вымыться.
Ликорис еле поспевала за ним, идя быстрым шагом почти бегом по двум длинным коридорам и крутым лестницам. Эрганлавдий как только вошёл в покои скинул с себя вещи.
– Скажи слугам забрать и постирать.
Она передала приказ, стоящим за дверью двум воронам.
– И принесите ещё пару вёдер с чистой водой, – а когда вошла обратно, увидела, что муж уже лежит в ванне с закрытыми глазами. Взяла часть неиспользованного мха, намылила и стала медленно мыть его грудь, шею, руки.
Он открыл глаза.
– Приятно, что это?
– Это всего лишь намыленный мох.
Эрганлавдий внимательно рассмотрел её приспособление к мытью.
– Интересная идея, – понюхал. – И пахнет неплохо.
– Я подумала, это лучше чем ничего. И кстати, ваши мыловары могут добавлять мох с вершин скал при варке мыла. Там он не такой вонючий, как в низине, и можно создать даже некий аромат.
– Хорошо, я прикажу им. А чем ты так приятно пахнешь?
– Благовонием из приданого.
– Великолепный запах. Помоги мне вымыть голову.
Ликорис кивнула. В комнату постучались.
– Вносите, – крикнула, и слуги бегом поставив вёдра, ретировались. Она зачерпнула тяжёлым обсидиановым ковшом тёплую воду и, полив его голову, тщательно намылила, помассировала и смыла. Паук встал, и только вороница хотела смущённо отойти, как он схватил её за руку, что она чуть не упала в ванну и, приложив к члену, ухмыльнулся.
– Его тоже намыль.
Она повторила все те же манипуляции, что и с головой и густо покраснела.
Эрганлавдий вышел из ванны, накинул покрывало для вытирания, промокнул тело и, скинув, встал перед ней.
– Иди ко мне.
Ликорис подошла.
Он развязал шнурок пеньюара, отбрасывая его в сторону.
– Я чист и хочу тебя.
– Я готова.
– Поцелуй его.
Вороница замерла, переводя взгляд на быстро увеличивающийся в размерах мужской орган.
– Я хочу этого, ты – моя жена, – его голос стал твёрже, и она склонилась на колени. Он подставил член к губам.
Вороница наклонилась и робко поцеловала.
– Ещё, покрывай поцелуями.
Она продолжила. «Это не противно, пахнет свежестью, и он – мой муж».
– Я должна, я обязана подчиняться, – прошептала, не поняв и сама, что говорит вслух.
Эрганлавдий схватил её и поднял, заглядывая в глаза.
– Ты ничего не обязана делать против своей воли! Ты – благородная вороница. Царевна. Красива, как богиня. Это я должен валяться у твоих ног. Полукровка, не ворон, не паук. Чёрт знает кто и что! Ты хочешь сегодня, чтобы я вошёл в тебя? – его взгляд начал краснеть, а на коже появляться паучья щетина.
– Да…
– Ты говоришь правду? Не в угоду мужу?
– Нет.
– Скажи, что ты хочешь?
Она замерла.
– Говори… – он затряс её за плечи.
– Я хочу почувствовать то, что было тогда, жар, который разлился в моём теле, когда ты был во мне.
Этих слов оказалось для него достаточно. Он поднял её на руки, уложил на постель, отбрасывая гладкое покрывало цвета безлунной ночи, расставил ноги и вошёл, сразу увеличивая амплитуду движений.
– Я так истосковался по тебе, – перевернул её и вошёл в позе сзади, сжимая талию, насаживая на себя ближе и ближе.
– А – а – а, – застонала она впервые и он не смог сдержаться, оргазмировав вместе с ней.
После они лежали на спине и муж поглаживал её плоский живот.
– Почему ты так покорна?
Она молчала.
Он встал над ней на руки.
– Ты готова на всё, даже на то чего не хочешь. Скажи мне, такую покорность тебе внушил брат?
– Я боюсь.
Паук непонимающе приподнял смоляные брови.
– Тебя.
– Что? Почему?
– Я никогда раньше не видела представителей вашего рода. И когда ты там съел лошадь, во мне что–то оборвалось.
Он сел спиной к ней.
– Я такой, какой есть. Но мне не нужен твой страх. Не нужна такая покорность.
– Я не могу полюбить тебя. Слишком мы разные. Мне тяжело видеть тебя пауком.
– Это изменить невозможно, – встал, набросил покрывало и вышел.
– Уберите ванну, – бросил слугам низшего ранга, – а вы принесите жене ларец из снежного обсидиана из моей комнаты, – отдал приказ воинам, стоящим у двери на страже.