– Мы рады будем заключить мир, – сказал Найл. – И тогда наши народы смогут наконец сблизиться.
Но уже произнося эти слова, он проникся неким сомнением: а захочет ли вообще Маг, чтобы его подданные вот так запросто смешивались с иноплеменниками?
Через полчаса они опять ступили под прохладные своды Черной расселины и начали спуск в Страну Призраков. Капитан шел впереди. Найл решил сообщиться с его умом, чтобы тоже видеть в темноте. Идти вниз, а тем более с улучшенной видимостью, – это вам не вверх, так что обратный путь показался куда короче; вот уже виден сверху отлогий берег озера, где они делали привал. А вон и гельбы – стоят себе, как деревянные лошадки.
В три с небольшим они уже сидели в повозке.
– Куда теперь? – осведомился Найл.
– Видишь дым? – вопросом на вопрос ответил Герек, протягивая руку.
– Вроде да. – Найл и в самом деле заметил не то дым, не то клубы тумана.
– Там вход на нижние уровни.
– А что это вообще такое?
– Ну, я бы сказал, это промышленное сердце Страны Призраков.
В городе пауков промышленность практически отсутствовала, так что эта фраза ничего не прояснила.
Когда спустились на равнину, Герек заставил гельбов бежать рысцой.
– Не припоздниться бы. Карвасид, можно сказать, бредит пунктуальностью.
Забавно было подмечать такое слегка пренебрежительное – пусть и за глаза – отношение к своему повелителю; получается, никто не без огреха.
Не доехав с полмили до озера, они повернули влево, на дорогу менее наезженную; заметить ее можно было по колеям, выбитым в жестком грунте громоздкими тележными колесами. Дым теперь виднелся отчетливей, он уходил в небо рваным мутноватым столбом.
Еще через милю Герек молча указал вверх, и Найл увидел в синеватом небе громадную дыру, похожую на жерло какой-нибудь исполинской трубы.
– Что это? – ошарашенно спросил Найл, откидываясь на сиденье.
– Это курится вулкан. Мы называем его Холкерри, что значит Туческреб.
Неровный белесый столп что-то напоминал. Найл понял, что именно: то самое облако из сна, похожее на мерцающее ожерелье.
Облако рождалось в кратере диаметром по меньшей мере миль пять. Найл напрягся: они ехали буквально по кромке, и хотя склоны были достаточно пологи, в центре кратера зияла преогромная дыра, из которой, как из вулкана, поднимался не то пар, не то дым. Гельбы же семенили размеренной рысцой, как будто проделывали этот путь каждый день.
Последнее, кстати, секунду спустя подтвердил Герек:
– Вот сюда я езжу на работу.
По мере приближения к дыре Найл с облегчением увидел притулившееся на краю деревянное строение. Откуда-то снизу доносился безудержный рев, сродни голосу той подземной реки. Вокруг клубилась сернистая дымка (концентрация серы, кстати сказать, была сравнительно небольшая).
Дверь домика открыл мег с совершенно непроницаемой, каменной физиономией. Гельбы привычно просеменили внутрь, и мег закрыл за ними дверь. Герек соскочил с повозки, не дав Найлу последовать своему примеру:
– Ты лучше сиди где сидишь.
Гельбов он отвел в дальний угол строения, жестом позвав за собой паука.
Неожиданно стены домика поехали вверх. Найл не сразу сообразил, что это на самом деле опускается пол. Они миновали гигантский барабан с приводным ремнем, установленный сбоку шурфа, и продолжили снижаться. Непонятный рев при этом делался все громче, и к концу пути длиною в четверть мили Найл уже боялся, как бы не оглохнуть.
Они поравнялись с еще одним гигантским шкивом, покрытым лоснящейся черной смазкой. Найл смотрел на шкив с благоговейным трепетом: ремня такой величины он еще не видел.
Когда деревянная платформа стукнулась о дно, Найл уяснил, что ревет находящаяся на дне шурфа высокая металлическая конструкция. Белесый дым изливался из трубы на ее крыше; очевидно, шум создавался громадным вентилятором.
Отрадно, что на этом нижнем уровне Страны Призраков такое же синеватое свечение, что и наверху, хотя и заметно слабее. Герек снова сел в повозку и взял вожжи, и гельбы послушно тронулись вперед.
Воздух здесь был наполнен едким дымом, от которого слезились глаза и першило в горле. Он осязаемо, плотными пластами висел в полукруглом туннеле с закопченными стенами. Налетающий ветер бросал в лицо пахнущие жженым маслом песок и сажу. Одна частичка попала Найлу прямо в глаз; он кое-как проморгался. Протяженность туннеля составила примерно четверть мили; стоило из него выйти, как утих и ветер, который, судя по всему, всасывался вентилятором на дне шурфа.
Дорожка, по которой они сейчас шли, отстояла на несколько метров от железнодорожной колеи; справа от нее находились многочисленные ответвления и запасные пути с десятками прямоугольных, сужающихся книзу вагонеток. Слева от дорожки был глубокий карьер – вдвое больше того, что возле города жуков-бомбардиров. По дну карьера тоже пролегало хитросплетение рельсов, исчезающих в зеве туннеля на дальней стене.
В ушах все еще звенело после оглушительного рева вентилятора.
– А там что? – спросил Найл, указывая на туннель.
– Это спуск на третий уровень. Там у нас добывается уголь и железо. Если будет время, покажу.
Обещание Герека особого энтузиазма не вызвало: уже этот второй уровень казался промозглым и гнетущим. От спертого воздуха щипало глаза; трудно было дышать.
– А сам ты где работаешь? – поинтересовался Найл.
Герек развел руками.
– Да везде. Я слежу за работой машин на фабриках.
С минуту Найл не мог взять в толк, о чем идет речь. Лишь затем в памяти ожила почерпнутая в Белой башне информация, что фабрика – это такое здание, где изготавливаются товары.
Фабрики, на которые указывал Герек, представляли собой длинные приземистые строения с дымящими трубами.
– Взглянуть не желаешь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, направил гельбов в ближайший фабричный двор, где слез с повозки.
Слез и Найл.
Усыпанная золой земля под ногами сухо поскрипывала. На другой стороне двора, у забора, громоздились большие металлические конструкции, в которых тут же узнавались части железной стены города. Их здесь было навалом.
Вслед за Гереком Найл с капитаном прошли к зданию из шершавых серых блоков. Герек обеими руками потянул на себя дверную ручку. Из проема хлынули шум машин и жаркий запах смазки. Цех был ярко освещен сияющими на потолке трубками, а мужчины и женщины в сером стояли у всевозможных машин и станков с куполами и фартуками, мигающими фонариками и резкими звонками. Что примечательно, у некоторых мужчин головы были квадратные (как у того, что Найл видел поутру), а у большинства женщин – круглые глаза.
Стоявшая за ближайшим станком женщина, почувствовав от двери сквозняк, невзначай обернулась и при виде капитана чуть не подскочила; в глазах у нее мелькнул ужас. Герек ободряюще улыбнулся, и она снова повернулась к станку, выплевывающему металлические заклепки. Найл сделал вид, что разглядывает трубки на потолке и ничего не замечает. Ошарашенный вид женщины давал понять, что гигантского паука она лицезреет впервые. Иное дело та пара в Зале Развлечений, которая, завидев капитана, и бровью не повела. Это может означать одно: там, наверху, все уже в курсе, а здесь нет.
Неудивительно, что Герек сразу же выманил гостей во двор и поспешно закрыл дверь.
Они поехали дальше, минуя приземистые коробки фабричных цехов. Одно здание на углу резко отличалось – оно было меньше размером и раскрашено в яркие, веселые тона; правда, стены уже потускнели под сажным осадком.
– Что у вас тут?
– Был детский сад.
Мысль о детском садике в столь угрюмом месте вызывала довольно гнетущие ассоциации.
Повозка свернула за угол, перед опешившим Найлом предстало грандиозное квадратное сооружение, на первый взгляд прямо-таки дворец. В нем было три этажа, а каждый из четырех углов венчала башня вдвое выше основного корпуса. По всему периметру здания ярко горели окна; светом фонарей был залит и обширный центральный фасад с колоннадой.
– Здесь у нас живут рабочие, – пояснил Герек.
В его голосе звучала вполне понятная гордость. Что и говорить, это великолепие не шло ни в какое сравнение с лачугами тружеников города пауков.
– А зачем такой огромный дом?
– Он был построен в те дни, когда мы не испытывали нехватки рабочих рук.
Герек по ступеням лестницы провел гостей к двойным дверям центрального входа, за которыми открывался просторный вестибюль с удобными креслами и серым ковровым покрытием. Чем-то похоже на пустующую громаду бывшего отеля в городе пауков; те же следы былого роскошества: высокие зеркала, портьеры, люстры со свечами.
Через вестибюль они следом за Гереком прошли в широкий, устланный ковром коридор с чередой дверей. К ним спиной шла стройная девушка со щеткой и совком. Ее серую блузку и юбку Герек проводил хищноватым взглядом.
Проведя гостей в конец коридора, он толкнул дверь, откуда приятно пахнуло едой.
– Кухня.
В целом она напоминала ту, что и во дворце у Найла, только была просторней, а поваров здесь суетилось больше – все как один в фартуках и высоких белых колпаках.
Найла застал врасплох грянувший басовитый гудок.
– Это еще что?
Гудок прекратился.
– Сигнал об окончании рабочего дня.
Найл посмотрел на циферблат: пять часов. В городе пауков рабочий день длился до шести.
Герек отворил еще одну дверь.
– Это у нас главная столовая.
Помещение было огромным, с длинными деревянными столами и множеством стульев.
– А вон там, – он кивком указал в окно, на соседний корпус, – спортивный зал с бассейном.
Да, тут и сказать нечего. Но говорить что-то надо. И Найл произнес:
– Рабочим у вас живется очень даже хорошо.
– Да уж, не на что жаловаться, – улыбнулся Герек.
Коридоры разом наполнила оживленная толпа, хлынувшая из вестибюля. У многих мужчин были знакомые уже квадратные головы, а у женщин в основном круглые глаза. Вид у всех был непринужденный и веселый – как, в общем-то, и должно быть после рабочей смены. Что удивительно, люди общались голосами, а не телепатически. Но не было того хаотичного гама, что в паучьем городе заполонял будними вечерами квартал рабов. Здешние же труженики изъяснялись спокойно и уравновешенно, примерно как люди, расходящиеся с лекции в городе жуков.