На самом деле Лукас все же планировал, на разных этапах, сделать третью трилогию (хоть и не был в этом последовательным). Но когда пришло время создавать «Возвращение джедая», Лукас и актеры не горели желанием продолжать сагу. Они все уже пресытились ей. Как же тогда разгадать тайну загадку «еще одной» надежды – и как разгадать тайну любовного треугольника между Ханом Соло, Люком и Леей?
Лукас тогда решил, что «еще одна» надежда – это Лея и что двое из треугольника – близнецы. Несомненно, теперь проблемой стало влечение между близнецами в эпизодах «Новая надежда» и «Империя наносит ответный удар». Как известно, Лукас просто проигнорировал ее. А чтобы утвердить новый родственный статус героев, он придумывает для Леи весьма неуклюжую реплику: «Я знаю. Я всегда это знала». Как бы не так. По-видимому, Лукас надеялся, что раз уж сама Лея догадывалась о родстве, то зрители сочтут это правдоподобным или даже запланированным поворотом сюжета, а не притянутым за уши ухищрением, ломающим связность саги.
«Ты вырос хорошим человеком, Люк»
Зародившийся в воображении Лукаса сценарий мог развиваться в бессчетном множестве направлений. Большинство из них были бы хуже; сюжет стал бы менее интересным, если бы отцом Люка оказался Оби-Ван или если бы отца убили, когда Люк был ребенком.
Блестящая сценаристка Ли Брэкетт создала одну из последних и наиболее удачных версий сюжета, легшего в основу эпизода «Империя наносит ответный удар». (Текст можно найти в интернете.) К сожалению, Брэкетт вскоре после этого скончалась, но она упомянута среди соавторов окончательного сценария. И это справедливо, ведь в сценарий вошла немалая часть ее произведения. Интересно, что ее версия во многом отлична от окончательного текста Лукаса.
Например, в ее сценарии Люк благодаря посредничеству Оби-Ван Кеноби встречается с усопшим отцом – Призраком Силы, и этот отец – полная противоположность Дарта Вейдера. В повествовании Брэкетт это «высокий, красивый мужчина», и Люк глубоко потрясен их встречей.
Приведем диалог отца и сына:
Скайуокер: Ты вырос хорошим человеком, Люк. Я горжусь тобой. Твой дядя рассказывал тебе о том, что у тебя есть сестра?
Люк: Сестра? У меня есть сестра? Но почему дядя Оуэн не…
Скайуокер: Я сам попросил его об этом. Когда я увидел, что Империя наступает, я отослал вас обоих в разные концы Вселенной, для вашей безопасности.
Люк: Где она? Как ее зовут?
Скайуокер: Если я скажу тебе, Дарт Вейдер сможет добыть эти сведения из твоего мозга и сделать ее заложницей. Не сейчас, Люк. Когда придет время… Люк, готов ли ты принести мне клятву рыцаря-джедая?
Потом Люк повторяет: «Я, Люк Скайуокер, клянусь своей честью и доверием братства рыцарей использовать Силу только во имя добра, клянусь всегда отворачиваться от Темной стороны, клянусь посвятить себя борьбе за свободу и справедливость. Если я не сдержу этой клятвы, то поплачусь за это жизнью, этой и будущей».
Клятва глупая, как и вся сцена, в то время как придуманный Лукасом поворот «Я твой отец» правдоподобнее, острее, да и просто лучше. (Лукас определенно наведался за ним на Темную сторону.) Однако давайте подумаем, всегда ли Лукас делал правильный выбор. Не стоит уподобляться тем, кто огульно критикует масштабные, зрелищные и недооцененные приквелы, но нельзя не согласиться с тем, что любовные сцены между Энакином и Падме далеки от совершенства:
Энакин Скайуокер: Ты так… красива.
Падме: Это лишь потому, что я влюблена.
Энакин Скайуокер: Нет, это потому что я так влюблен в тебя.
Падме: То есть любовь ослепила тебя?
Энакин Скайуокер (со смехом): Вообще-то я другое имел в виду.
Падме: Но, скорее всего, это правда.
И другая реплика Падме тоже, мягко говоря, не идеальна: «Обними меня так, как обнимал у озера на Набу, в те далекие дни, когда не было ничего, кроме нашей любви. Ни политики, ни интриг, ни войны».
В других сценах, заслуженно обожаемых зрителями, Лукас проявил себя непревзойденным мастером – в первой трилогии он, вне всякого сомнения, чувствовал Силу. Но невозможно всегда находить верный путь. В версии Брэкетт Люк и Лея не брат и сестра, у Леи происходят любовные сцены с Люком и с Ханом, после чего она выбирает второго, а Люк остается умудренным и смиренным одиночкой. В этом определенно что-то есть.
Вероятно, Люк отыскал бы сестру-близнеца на какой-то другой планете, и она заново наэлектризовала бы сюжет. Если бы так случилось и такое развитие событий стало бы каноническим, то о версии, в которой Люк и Лея оказываются близнецами, мы бы сейчас говорили «Фу!» или «Что за ерунда!».
Мудро сказал музыкант Скриллекс[10]: «Будущее – это случайность. Это случайность, потому что ты исследуешь… Ты его не видишь – ты просто должен отправиться туда, где никогда не был». И, конечно же, постановщик эпизода «Пробуждение Силы» Джей Джей Абрамс принял целый ряд оригинальных решений, а мог бы свернуть на множество иных путей (что едва не случилось). После выхода этого фильма пришлось думать над сюжетом эпизодов VIII и IX, и понятно, что в значительной степени они не были предопределены. Верно сказал об Абрамсе кинокритик Энтони Лейн: «Не хочется об этом говорить, но он критик, потому что все создатели и особенно воссоздатели должны быть критиками».
«Мне это не нравится, и я в это не верю»
Рассмотрим классический пример принятия решений при конструировании сюжета «Звездных войн». Это произошло в критически важный момент проработки сценария «Возвращения джедая». Разгорелся творческий спор между Лукасом, находящимся тогда на пике своих экстраординарных способностей, и Лоуренсом Кэзданом, одним из самых ярких (и, по моему мнению, глубоких) сценаристов последних пятидесяти лет.
То было столкновение двух мастеров-джедаев с противоположным представлением о том, каким должен быть фильм:
Кэздан: Думаю, тебе нужно убить Люка и сделать Лею главной героиней.
Лукас: Ты же не хочешь убивать Люка.
Кэздан: Ладно, тогда убей Йоду.
Лукас: Я не хочу убивать Йоду. Совсем необязательно убивать кого-то. За окном как-никак 1980-е. Сейчас не принято убивать всех подряд. Это некрасиво.
Кэздан: Я тоже не хочу никого убивать, но нужно придать истории некоторую остроту…
Лукас: Убивая, мы только отпугнем зрителей.
Кэздан: На мой взгляд, фильм приобретет больший эмоциональный вес, если зритель потеряет кого-то из тех, кого полюбил. Впечатление будет сильнее.
Лукас: Мне это не нравится, и я в это не верю.
Кэздан: Ну что ж, пусть так.
Лукас: Мне никогда не нравилось, когда в кино убивают кого-то из главных героев. Это же сказка. Хочется, чтобы все жили счастливо, чтобы ни с кем ничего плохого не случилось… Весь смысл фильма, главное чувство, которое я пытаюсь передать в его финале, это подъем, подъем эмоциональный и духовный, абсолютная радость жизни. Это лучшее, что вообще можно сделать.
По моему убеждению, Лукас выигрывает спор нокаутом. Он произнес поистине бесценные слова: «Мне это не нравится, и я в это не верю». Бесценны они в том числе своим порядком: заявление «не нравится» идет первым и является объяснением последующего «не верю». То есть когда тебе что-то не нравится, ты, скорее всего, будешь склонен не верить этому. У психологов это называется «мотивированное суждение». (Столь же хороши слова: «Не принято убивать людей. Это некрасиво».)
Мне не нравится то, что сказал Кэздан, и к тому же я в это не верю.
Но в конце концов Йода погибает (в некотором смысле). И конечно, в эпизоде «Пробуждение Силы» желание Кэздана исполняется – Хана Соло убивают. Как сам Кэздан заметил в 2015 году: «Я всегда настаивал на том, что нужно убить кого-то из главных героев, чтобы придать истории вес. Если все всегда заканчивается хорошо, значит, никакой опасности и не было. И нам пришлось бы заплатить за это». Кэздан сделал такой выбор.
Со всем уважением к нему: выбор ошибочный! Когда одна моя знакомая увидела, как погибает Хан Соло, то в полном отчаянии воскликнула: «Все! Больше не буду смотреть эти фильмы». После просмотра того эпизода она десять минут проплакала в ванной. Лично я продолжаю смотреть сагу, но мне никогда не нравилось, когда в кино убивают кого-то из главных героев.
Парсеки
Разумеется, все помнят бессмертную фразу Хана Соло о «Тысячелетнем соколе»: «Это тот самый корабль, который прошел Дугу Кесселя менее чем за 12 парсеков». Невозможно устоять перед конкретностью этих слов, они кажутся удивительно привычными, и сочетание «менее чем за 12 парсеков» не режет слух. Однако парсек – единица длины, а не времени, то есть фраза не имеет смысла, и потому пришлось искать хитроумные объяснения. В то же время совершенно непонятно, о чем вообще говорит Соло. Какая такая Дуга Кесселя?
Реплика, с фирменной самоуверенной ухмылкой произнесенная Харрисоном Фордом, многое объясняет в успехе саги. Это воплощение того, что Лукас называл главным отличительным свойством его фильмов – «искрометного легкомыслия». (Он добавлял, что озадачен этим, поскольку сам он по характеру совсем не таков.) Романная версия далеко не столь хороша: «Это тот самый корабль, который прошел Дугу Кесселя менее чем за 12 стандартных единиц времени!»
Может быть, «Звездные войны» – всего лишь песчинка. Но в них действительно уместился целый мир.
Эпизод IIФильм, который никому не нравилсяОжидаемый провал обернулся знаковым произведением эпохи
Там ходит высоченный парень в костюме собаки.
Все это полная ерунда.
Был ли успех «Звездных войн» предопределен? Неужели все было так однозначно? Вы уверены?