Неделя пролетела незаметно. Завтрак и ужин нам приносили в комнаты, на обеде в присутствии короля мы стояли за спинами посла и его спутников. Прислуга нас побаивалась и на вопросы не отвечала. А вопросы были, по поводу необычных для нас продуктов или стирки белья. Прошло два дня, пока мы разобрались, что к чему. Пришлось просить о помощи посла.
Когда Советник позвал в свою комнату меня и еще троих моих товарищей, я понял, что пришло наше время. Я не удивился — ожидал, что наш визит в Левонию имеет своей целью не только установление дружеских отношений. Королева Этериэль замирала испуганной ланью каждый раз, когда видела Советника, это бросалось в глаза и наводило на определенные размышления. За прошедшую неделю королева только дважды присутствовала на обеде, причем король, на вопрос о причине её отсутствия, отмалчивался или переводил разговор на другую тему.
Мы пошли на набережную. Фресто показал нам группу молодых людей и приказал, развязав скандал в таверне, куду ребята только что вошли, выкрасть одного из них. Нам были даны четкие указания, что делать потом. Оказалось, что в порту стоит нанятый Советником бот, который за отдельную плату доставит пленника и одного из нас на шхуну, стоящую на рейде, под флагом Брославии. Мы выждали полчаса и тоже вошли в таверну. Группа молодых людей увеличилась еще на парочку — рыжего полуэльфа с девушкой. Двое из ребят оказались дроу — интересно, что они тут делают.
Нам еще не успели принести заказ, когда девушка встала и громко заявила, что ей срочно нужно в уборную, без стеснения сообщив об этом всем посетителям таверны. Я проследил, как она, покачивая бедрами, нетрезвой походкой покидает зал. Через минуту с улицы раздался свист, и компания молодежи отправилась на выход. Мы тоже встали, не особенно волнуясь, один из нас остался снаружи. Но выйти мы не успели. Идущий последним пьяный полукровка споткнулся и, пытаясь поймать равновесие, опрокинул кружку пива на сапоги Риса.
Я стоял последним и ждал, что Рис разберется с помехой, когда мы получили сигнал об атаке, и в голове у меня прозвучало: "Дракон! Они уходят!"
Одновременно с этим полукровка вонзил нож в сапог Риса и кувырком ушел за дверь. Мы остались внутри.
Пока Рис выдергивал кинжал, мы потеряли несколько драгоценных секунд. Дверь сдалась после третьего удара, и первое, что мы увидели — это как полукровка вонзил саблю в горло нашего товарища. Я успел выстрелить отравленной иглой, уверен, что попал, но рыжий отбросил меня порывом ветра. Я отлетел, приложился спиной и головой о стену соседнего дома и отключился.
Пришел в себя от запаха гари — Рис, Азим и Рек были мертвы. Я бросился вперед, не думая, что делаю, когда сверху раздался голос:
— Стоять! Шевельнешься, сожгу на хрен! — прошипел дракон, вытягивая шею в мою сторону. Я почувствовал, как загустел окружающий меня воздух, сковывая тело и не давая возможности вдохнуть полной грудью. Обездвиженный, я безучастно наблюдал, как рыжий полукровка медленно опускается на землю, синяя вспышка озаряет его и меня: дракон исчезает, а появившийся на его месте Повелитель кидается к упавшему и берет его на руки. Мое сознание затуманилось, и второй раз я очнулся уже на берегу. Первой моей мыслью было удивление, что я всё ещё жив. Связанные за спиной руки почти потеряли чувствительность, запястья горели огнем от попавшего под веревки соленого песка. Дергаясь всем телом, я пытался ослабить узлы, но сделал только хуже. Мои телодвижения привлекли внимание дракона, стоящего на коленях возле меня. Не церемонясь, он затянул узел еще туже и встал.
— Папа, пора отсюда сматываться, — прохрипел лежащий неподалеку от меня рыжий.
Полукровка — сын Повелителя? Я был уверен, что он мертв, сам попал в него, а яд, которым смазаны наши иглы — смертелен для всех. Отерон, так его зовут, единственный сын и наследник дракона. Я перестал вырываться — бесполезно, и поймал себя на мысли, что уже давно не слышу Советника. Пока мы были в таверне, его голос звучал в моей голове постоянно, требуя подробностей и отвлекая.
— Возьмем его с собой?
Ощутимый удар по ребрам заставил меня дернуться. Кляп во рту помешал мне выругаться, а хотелось. Очень. Повелитель коротко переговорил с сыном, подошел и… все. Дальше провал в памяти.
Меня окружала темнота, настолько плотная, что, казалось, протяни руку и коснешься вязкой субстанции. К рукам и ногам медленно возвращалась чувствительность, я пошевелился — свободен, не совсем, конечно, но, по крайней мере, ни цепей, ни веревок на мне нет. Голова болела, во рту пересохло, но все это мелочи по сравнению с тем, что я все еще жив. Нащупал под собой толстое шерстяное одеяло, голова лежала на набитой сеном наволочке, аромат сухой травы смешивался с запахом еды. Пахло мясом, вот только где оно, ничего же не видно.
Я сел, предварительно проведя руками вокруг. Из одежды мне оставили рубашку и штаны. Сапоги сняли, а жаль, там было довольно много чего спрятано. Голова кружилась и пульсировала болью в месте удара. Над ухом я нашел шишку — вот она, причина моего беспамятства.
Медленно встал и подумал, что было бы неплохо исследовать свою камеру. Шесть на шесть шагов — вот размер моего мира. Две двери, обе заперты, окна нет, только под самым потолком вентиляционное отверстие, из которого в комнату проникал чистый прохладный воздух. Я догадался об этом по легкому сквозняку.
Дверь приоткрылась, и в свете факела, горящего с той стороны, я увидел
направленный на меня арбалет.
— Оставайся, где сидишь. Двинешься — пристрелю, — отрывисто проговорил один из стражников, пока второй ставил на стол в углу поднос с едой и, что меня порадовало, горящей свечой.
— Жри, убийца.
Я промолчал — удивительно было бы услышать что-то другое. В миске лежало тушеное мясо, а в кружке вода, я отпил половину. Шанс, что меня отравят, был минимальным. Если бы Повелитель хотел меня убить — уже был бы мертв. Голова все еще кружилась, есть не хотелось совсем, вместо этого я лег и провалился в сон.
Первый день в плену прошел… нормально, а вот к вечеру я почувствовал, что проваливаюсь в дыру. Пояс с фиалами забрали вместе с оружием и сапогами. Последний раз я принимал отраву четыре дня назад, и по идее, должен был еще несколько дней оставаться в норме. Что-то пошло не так, за свою жизнь я много раз оставался без допинга, иногда месяцами пропадал на заданиях. Тут возможны два варианта: либо меня все-таки отравили, либо Советник стал добавлять в настойку более сильные добавки, я уже думал об этом раньше, но никогда еще не испытывал такого, как сейчас. Руки дрожали, мысли путались, судороги выкручивали мышцы. Меня бросало то в пот, то в жар, и внутренности скрутило так, что хотелось завыть в голос, и только остатки гордости не позволяли этого сделать.
Сколько продолжался этот кошмар — не имею ни малейшего понятия. В какой-то момент я перестал понимать, где нахожусь, периоды беспамятства становились все продолжительнее, чередуясь с короткими промежутками боли и страха. Несколько раз заходили стражники, но реагировать на них не осталось сил. И на еду тоже — рот пересох так, что вместо стонов, которые я уже не мог сдерживать, вырывались хрипы.
Я очнулся, когда чьи-то руки меня посадили и поднесли к губам кружку с вином. Не сразу сообразил, что от меня хотят. Перед глазами все плыло, яркий свет слепил, но я заставил себя выпить все, что было в кружке. Голос я узнал — Повелитель сам кормил меня с ложки размоченным в бульоне хлебом. Смешно? Тогда мне было не до этого. Мне полегчало достаточно для того, чтобы ответить на пару вопросов Повелителя. Среди моих «гостей» оказался Дмитрий, и вот он, главный сюрприз — он родной сын Отерона, который тоже был здесь, рыжий цвет волос исчез — "маскировка? зачем?" — и внук Повелителя.
Одноглазый, которого я сначала принял за охранника, сел на кровать и, по просьбе дракона, стол растирать мне руки. Ясный синий цвет радужки, точно, как у нашего посла, навел на некоторые размышления: похоже, что в нем тоже есть наша кровь. Уж очень необычный для людей цвет. Когда все ушли, я вспомнил, где мог его видеть — у короля Левонии такой же. Его брат? Но ведь официально объявили, что он пропал, и лицо… было мне знакомо. Отец нынешнего короля, Станислав, после войны…. Да, похож, очень похож на него мой одноглазый гость. Я рассмотрел его хорошо, пока он держал меня за руки, и я уже не сомневался, что он брат короля.
Так что же здесь происходит? Пока ясно одно — не все наша разведка раскопала.
Пока я даже не пытался анализировать факты, не то состояние. Если выживу, обязательно обдумаю все, что узнал.
Время в плену тянулось медленно, через день мне стало легче, я заинтересовался предложением Повелителя начать новую жизнь. Он удивил меня еще раз — сыну бога я принес клятву не задумываясь.
Итак, я теперь живу у Повелителя в Академии, он требует называть его мастером Валерианом и относится ко мне без предубеждения. Я опасался, что принц Отерон не примет меня, что наша стычка в таверне будет иметь негативные последствия, но он сказал:
— Ларсель, ты солдат и действовал по приказу. Мстить лично тебе глупо, тем более, что тебе предстоит охранять моего сына. Отец принял твою клятву, а я полностью доверяю его мнению.
За неделю я перечитал массу книг, возобновил тренировки, правда, в помещении это не то, но выйти я пока не рискнул. Аглая, приходящая уборщица и кухарка Повелителя, сначала напугала меня своей чрезмерной заботой и жалостью к "бледному, заморенному супостатами ельфу". Слово «супостат» пришлось искать в словаре, благо, у мастера хорошая библиотека.
Кормила она меня на убой, не иначе, и все время заглядывала мне в глаза. Я не удержался, спросил. Оказалось, она считала, что мои глаза желтые от истощения, и проверяла, не поменяли ли они цвет.
Пришлось объяснять, что для нас такой цвет нормален и не зависит от количества съеденного. Старушка расстроилась, невольно я разбил её мечты увидеть меня с зелеными глазами. Но кормить меня не перестала, и только вздыхала, умиляясь моему хорошему аппетиту.