Когда Хоуп-Симпсон был молод и только начинал практиковать в Дорсете, датский врач Иоганнес Мюгге, уже завершавший свою долгую и славную карьеру, опубликовал монографию, где тоже показал, что пандемии гриппа чаще всего случаются в годы максимальной солнечной активности, а ежегодное количество случаев гриппа в Дании повышается и снижается в зависимости от количества солнечных пятен. В эпоху, когда эпидемиологию свели практически исключительно к поиску микробов, Мюгге признал – да и знал уже на своем горьком опыте, – что «тому, кто танцует не в ногу со всеми, скорее всего, отдавят ноги»[118]. Но он был уверен, что грипп как-то связан с электричеством, и пришел к этому выводу точно так же, как и я: благодаря личному опыту.
В 1904 и 1905 гг. Мюгге в течение девяти месяцев вел тщательный дневник состояния здоровья, а позже сравнил его с графиком электрического потенциала атмосферы, данные для которого собирал три раза в день в течение десяти лет в рамках другого проекта. Оказалось, что его тяжелые, похожие на мигрень головные боли, которые, как он точно знал, связаны с переменой погоды, почти всегда выпадали на день внезапного повышения или снижения напряжения в атмосфере или на день перед ним.
Но головная боль была не единственным побочным эффектом. В дни подобных электрических бурь он практически всегда плохо спал, не высыпался, страдал от головокружения, раздражительности, смятения, ощущения жужжания в голове, давления в груди и нерегулярного сердцебиения; иногда, писал он, «мое состояние напоминало предгриппозное, и во всех случаях по сути ничем не отличалось от начала реального заболевания гриппом»[119].
Были и другие, кто связывали грипп с солнечными пятнами или атмосферным электричеством: Джон Юнг (2006), Фред Хойл (1990), Даглас Уэбстер (1940), Александр Чижевский (1936), Коньерс Моррелл (1936), У. М. Хьюэтсон (1936), сэр Уильям Хамер (1936), Гуннар Эдстрём (1935), Клиффорд Гилл (1928), К. М. Рихтер (1921), Вилли Хельпах (1911), Уэйр Митчелл (1893), Чарльз Дейна (1890), Луиза Фиск Брайсон (1890), Людвиг Бузорини (1841), Иоганн Шёнлейн (1841) и Ноа Уэбстер (1799). В 1836 г. Генрих Швейх заметил, что все физиологические процессы сопровождаются выработкой электричества, и предположил, что электрические возмущения в атмосфере мешают телу избавиться от накопленного заряда. Он повторил распространенное тогда предположение, что накопление электричества в организме вызывает симптомы гриппа[120]. Это утверждение пока что никто не опроверг.
Интересно отметить, что в 1645–1715 гг., в период, который астрономы называют «минимумом Маундера», когда Солнце было настолько малоактивным, что на нем почти не наблюдали пятен, а в полярные ночи не было северного сияния – по рассказам канадских индейцев, «небесные огни покинули людей»[121], – не было и всемирных эпидемий гриппа. В 1715 г., после отсутствия в течение целого поколения, солнечные пятна вдруг снова вернулись. В 1716 г. знаменитый английский астроном сэр Эдмунд Галлей, которому тогда было шестьдесят лет, драматично описал северное сияние – он увидел его впервые в жизни. Но Солнце еще не было полностью активным. Словно проснувшись после долгого сна, оно вытянуло ноги, зевнуло и снова прилегло вздремнуть, показав лишь половину из того количества пятен, что сейчас появляются на пике каждого одиннадцатилетнего солнечного цикла. Лишь в 1727 г. количество солнечных пятен впервые за век превысило сто. А в 1728 г. по миру пошли волны гриппа – случилась первая за почти сто пятьдесят лет пандемия. Куда более распространенная и стойкая, чем когда-либо раньше в известной истории, пандемия проникла на все континенты, стала еще более жестокой к 1732 г. и, по некоторым сообщениям, продержалась вплоть до 1738 г., пика следующего солнечного цикла[122]. Джон Гексам, врач из английского Плимута, в 1733 г. писал, что «избежать [болезни] не удалось почти никому». Он добавил, что это сопровождалось «безумием среди собак; лошадей катар поражал даже быстрее, чем людей; а один джентльмен сообщил мне, что некоторые птицы, особенно воробьи, покинули то место, где он жил во время болезни»[123]. Очевидец из Эдинбурга сообщал, что некоторые люди страдали от лихорадки по шестьдесят дней подряд, а другие, которые вообще не были больны, «внезапно умирали»[124]. По некоторым оценкам, эта пандемия унесла жизни около двух миллионов человек[125].
Если грипп – это в основном электрическая болезнь, реакция на электрические возмущения в атмосфере, то она не заразна в общепринятом понимании слова. Закономерности ее эпидемий должны это подтверждать – и подтверждают. Например, смертоносная пандемия 1889 г. началась одновременно во многих удаленных друг от друга частях мира. Тяжелые вспышки в мае этого года случились сразу в узбекской Бухаре, в Гренландии и на севере провинции Альберта[126]. В июле грипп пришел в Филадельфию[127] и Хиллстон, городок в австралийской глубинке[128], а в августе – на Балканы[129]. Эта схема распространения настолько противоречит доминирующим теориям, что многие историки притворяются, что пандемия 1889 г. «на самом деле» началась только в конце сентября, когда охватила степи Западной Сибири и уже оттуда упорядоченно распространилась по всему миру, от человека к человеку путем заражения. Но проблема здесь в том, что болезнь все равно передвигалась быстрее, чем корабли и поезда того времени. Она добралась до Москвы и Санкт-Петербурга в третью или четвертую неделю октября, но к тому времени о гриппе уже сообщили в Дурбане (колония Наталь, Южная Африка)[130] и Эдинбурге (Шотландия)[131]. Нью-Брансуик (Канада)[132], Каир[133], Париж[134], Берлин[135] и Ямайка[136] сообщили об эпидемии в ноябре, Лондон (Онтарио, Канада) – 4 декабря[137], Стокгольм – 9 декабря[138], Нью-Йорк – 11 декабря[139], Рим – 12 декабря[140], Мадрид – 13 декабря[141], а Белград – 15 декабря[142]. Грипп распространялся взрывными, непредсказуемыми волнами вплоть до начала 1894 г. Словно что-то фундаментальное изменилось в атмосфере, словно какие-то неизвестные вандалы случайным образом поджигали леса по всему миру.
Один из наблюдателей на востоке Центральной Африки, до которой эпидемия добралась в сентябре 1890 г., утверждал, что гриппа в этом регионе Африки не бывало вообще никогда – по крайней мере, об этом не помнят даже самые старые жители[143].
«Инфлюэнца, – говорил доктор Бенджамин Ли из комиссии по здравоохранению штата Пенсильвания, – распространяется подобно наводнению, за считаные часы наполняя собою целые районы… Невозможно предположить, что болезнь, которая распространяется с такой поразительной быстротой, заново проходит процесс развития в каждом из зараженных и при этом передается лишь от человека к человеку или через зараженные предметы»[144],[145].
Грипп вел себя капризно не только на суше, но и на море. Сейчас, когда морские путешествия весьма быстры, это не так очевидно, но в прошлые века вспышки гриппа, возникающие на судах, которые в последний раз заходили в порт несколько недель, а то и месяцев назад, становились весьма запоминающимися событиями. В 1894 г. Чарльз Крайтон описал пятнадцать исторических случаев, когда целые корабли или даже сразу несколько кораблей во флоте страдали от вспышек гриппа вдали от суши, словно проплыли через гриппозный туман, а потом, при заходе в следующий порт, в некоторых случаях обнаруживалось, что в то же самое время грипп начался и там. Крайтон описал и один случай из современной ему пандемии: торговый корабль «Веллингтон» с небольшой командой вышел из Лондона 19 декабря 1891 г., направляясь к Литтельтону (Новая Зеландия). 26 марта, через три с лишним месяца плавания, капитана вдруг поразила тяжелая болезнь с лихорадкой. По прибытии в Литтельтон 2 апреля «лоцман, поднявшийся на борт, обнаружил, что капитан прикован недугом к постели, и, узнав о симптомах, сразу же сказал: „Это грипп, я только что переболел сам“»[146].
Один доклад 1857 г. был настолько убедительным, что Уильям Беверидж даже включил его в свое учебное пособие по гриппу в 1975 г.: «Английский военный корабль „Арахна“» курсировал вдоль берега Кубы, «вообще не контактируя с сушей». Не менее 114 из 149 человек команды заболели гриппом, и лишь позже стало известно, что в то же самое время вспышки случились и на Кубе»[147].
Скорость, случайность и одновременность распространения гриппа озадачивают ученых уже не одно столетие, и для некоторых из них именно это стало самым главным поводом подозревать, что причина болезни – атмосферное электричество, несмотря на известное присутствие хорошо изученного вируса. Вот подборка мнений, как старинных, так и современных: