[357]. А перегрузка сердца даже у еще более молодых людей наблюдается не только у спортсменов. В 2005 г. ученые Центров по контролю и профилактике заболеваний США, изучавшие здоровье подростков и молодых взрослых в возрасте 15–34 лет, к своему удивлению обнаружили, что в период с 1989 по 1998 г. смертность от внезапной сердечной смерти у молодых мужчин увеличилась на 11 %, а у молодых женщин – на 30 %; кроме того, смертность от кардиомегалии, расстройств сердечного ритма, легочного сердца и гипертонической болезни среди молодежи тоже увеличилась[358].
В XXI в. эти тенденции продолжились. Количество сердечных приступов у американцев 20–30 лет за период 1999–2006 гг. выросло на 20 %, а смертность от всех типов сердечных заболеваний у этой группы выросла на треть[359]. В 2014 г. треть пациентов в возрасте 35–74 лет, госпитализированных с сердечными приступами, была моложе 54 лет[360].
В развивающихся странах ситуация не лучше. Они уже последовали за развитыми странами по кривой дорожке электрификации, а в распространении беспроводных технологий даже готовы дать нам фору. Последствия неизбежны. Когда-то в бедных странах заболевания сердца не имели особого распространения. Сейчас же они – убийцы людей номер один во всех регионах нашей планеты, кроме одного. Лишь в Африке южнее Сахары в 2017 г. болезни сердца уступили пальму первенства по смертности болезням бедности – СПИДу и пневмонии.
Несмотря на то, что на борьбу с болезнями сердца тратятся миллиарды, медицинское сообщество до сих пор блуждает во тьме. Оно не выиграет эту войну, пока не поймет, что главный фактор, вызвавший пандемию, которая длится вот уже 150 лет, – это электрификация мира.
12. Преображение диабета
В 1859 г., в возрасте двенадцати лет, сын дровосека и торговки зерном в Порт-Гуроне, штат Мичиган, протянул телеграфный провод длиной в 1,6 км между своим домом и домом друга, организовав электрическое общение. С того самого дня Томас Алва Эдисон начал свое близкое общение с таинственными силами электричества. Он работал бродячим телеграфным оператором с пятнадцати лет, а в двадцать один открыл свое дело в Бостоне, устанавливая приватные телеграфные линии для бостонских фирм: он протягивал провода из контор в центре города по крышам домов и зданий к фабрикам и складам на окраинах города. В 29 лет он перенес свою лабораторию в маленькую деревушку в штате Нью-Джерси; к тому времени он уже сумел внести улучшения в телеграфную технологию и занялся доведением до совершенства недавно изобретенного телефона. «Волшебник Менло-Парка» прославился на весь мир в 1878 г., когда изобрел фонограф. Затем он поставил перед собой куда более амбициозную задачу: он мечтал осветить электричеством дома, вытеснив оттуда газовую индустрию с ежегодным оборотом 150 миллионов долларов. Для этого он изобрел электрическую лампочку, динамо-машины, которые вырабатывали электричество постоянного напряжения, и систему распределения электричества по параллельным цепям. В ноябре 1882 г. он запатентовал трехпроводную систему электрического освещения, которой до сих пор пользуемся мы все.
Примерно в то же время у Эдисона развилась редкая болезнь, известная как сахарный диабет[361].
Другой молодой человек, выросший в Шотландии, преподавал красноречие в школе в городе Бат; в 1866 г. он тоже установил самодельную телеграфную систему, соединявшую его дом с соседским. Через пять лет он уже переехал в Америку и оказался в Бостоне, где учил глухих говорить и стал профессором красноречия в Бостонском университете. Но его отношения с электричеством продлились всю жизнь. Один из его глухих учеников, с семьей которого жил Белл, однажды заглянул к нему в спальню. «Я увидел, что пол, стулья, стол и даже комод были полностью покрыты проводами, батарейками, катушками, коробками из-под сигар и неописуемой мешаниной из прочего оборудования, – вспоминал он много лет спустя. – Вся эта мешанина постепенно перетекла в подвал, а через несколько месяцев он добрался уже и до каретного сарая». В 1876 г., уже запатентовав несколько улучшений для телеграфа, Александр Грейам Белл изобрел телефон, прославившись на весь мир еще до тридцати лет. Его «бесконечные жалобы на здоровье» – тяжелые головные боли, бессонница, боль в седалищном нерве, одышка, боль в груди, нерегулярное сердцебиение и ненормальная чувствительность к свету – начались еще с первых экспериментов с электричеством в Бате.
В 1915 г. у него тоже диагностировали диабет[362].
Чтобы по-настоящему осознать, какой же редкой болезнью когда-то был диабет, я изучил антикварные книги в моей медицинской библиотеке. Сначала я заглянул в «Работы Роберта Уитта», шотландского врача, работавшего в начале и середине XVIII в. Диабет в 750-страничном томе не упоминался ни разу.
Американский врач Джон Браун посвятил два абзаца этому расстройству в своих «Основах медицины», вышедших в конце XVIII в. В «Работах Томаса Сиденхема», который практиковал в XVII в. и известен как «отец английской медицины», я нашел одну-единственную страницу о диабете. Автор давал краткое описание болезни, рекомендовал диету из мяса и прописывал растительное лекарство.
Потом я открыл 500-страничный труд Бенджамина Уорда Ричардсона Diseases of Modern Life («Болезни современной жизни»), опубликованный в Нью-Йорке в 1876 г., когда Эдисон и Белл интенсивно экспериментировали с электричеством. Диабету были посвящены четыре страницы. Ричардсон считал его современной болезнью, вызванной утомлением из-за перенапряжения разума или каким-то шоком нервной системы. Тем не менее диабет все еще был редкостью.
Тогда я проконсультировался со своей «библией» болезней XIX в. Handbook of Geographical and Historical Pathology («Справочником по географической и исторической патологии»), который частями издавался в 1881–1886 гг. на немецком и английском языках. В этом огромном трехтомнике Август Хирш собрал историю известных заболеваний, а также их распространения и распределения по миру. Хирш посвятил диабету шесть страниц, в основном отметив, что это редкая болезнь и о ней мало что известно. В Древней Греции в IV в. до н. э., писал он, Гиппократ ее не упоминал. Во II в. Гален, греческий врач, практиковавший в Риме, посвятил диабету несколько фраз, но утверждал, что сам видел всего два случая.
Первая книга о диабете была на самом деле написана в 1798 г., но ее автор, англичанин Джон Ролло, сам видел всего три ее случая за 23 года медицинской практики.
Статистика, собранная Хиршем по всему миру, подтвердила, что эта болезнь – «одна из самых редких»[363]. Примерно 16 человек в год умирали от нее в Филадельфии, 3 – в Брюсселе, 30 – в Берлине, 550 – во всей Англии. Иногда случаи отмечались в Турции, Египте, Марокко, Мексике, на Цейлоне и в некоторых местах Индии. Но информатор из Санкт-Петербурга не видел ни одного случая за шесть лет. Практикующие врачи в Сенегамбии и на побережье Гвинеи не видели ни одного случая; не нашлось никакой информации о больных и в Китае, Японии, Австралии, островах Тихого океана, Центральной Америке, Вест-Индии, Гвиане и Перу. Один информатор сообщил, что за все время практики в Рио-де-Жанейро не видел ни единого случая.
Как же тогда диабет превратился в одного из главных убийц человечества? В современном мире, как мы увидим, ограничение потребления сахара играет важную роль для профилактики и контроля этой болезни. Но, как мы также увидим, винить один сахар в распространении диабета так же неверно, как и винить пищевые жиры в распространении сердечных заболеваний.
В 1976 г. я жил в Альбукерке, и один друг вручил мне недавно опубликованную книгу, которая изменила весь мой рацион еды и напитков. Уильям Дафти, автор Sugar Blues («Сахарного блюза»), проделал очень тщательную работу. Ему удалось убедить меня, что вещество, которое вызывает самое сильное привыкание и подрывает здоровье масс вот уже много веков, – это не алкоголь, не табак, не опиум и не марихуана, а сахар. Более того, он заявил, что четыре века торговли африканскими рабами были в основном вызваны потребностью удовлетворять привычку к сахару, на который «подсели» крестоносцы в XII и XIII вв. Европейцы, писал он, отняли контроль над мировой торговлей сахаром у Арабского халифата, и им постоянно требовалась рабочая сила, чтобы возделывать сахарные плантации. Его утверждение, что сахар «пьянит сильнее, чем пиво или вино, и действует мощнее многих наркотиков», подтверждалось увлекательной историей о его собственных загадочных болезнях и героических попытках отказаться от пристрастия к сахару, которые в конце концов увенчались успехом. Мигрени, загадочные лихорадки, кровоточивость десен, геморрой, высыпания на коже, склонность к лишнему весу, хроническая усталость и впечатляющий набор ломот и болей, которые мучили его пятнадцать лет, по его словам, исчезли за 24 часа и больше не возвращались.
Еще Дафти объяснил, почему сахар вызывает диабет. Наши клетки, особенно клетки мозга, получают энергию из стабильных запасов простого сахара, называемого глюкозой, – конечного продукта переваривания углеводов, которые мы едим. «Разница между хорошим и плохим настроением, здравомыслием и безумием, спокойствием и психованностью, вдохновением и депрессией зависит по большей части от того, что мы кладем в рот», – писал он. Далее он объяснил, что разница между жизнью и смертью зависит от точнейшего баланса между уровнем глюкозы и кислорода в крови, и один из гормонов, который поддерживает этот баланс, – инсулин. Если после еды поджелудочная железа выделяет недостаточно инсулина, то уровень глюкозы в крови возрастает до токсичного, и мы начинаем выделять ее с мочой. Если же инсулина выделяется слишком много, то уровень глюкозы падает до опасно малого.