– Еще как! – она сжала его руку, улыбнулась фотографам и выпятила потрясающую грудь.
Майк взял Эрику за руку и спросил:
– Как такая красавица оказалась в одной компании с Джексоном?
– Джон – мой старый приятель, и я подумала, может, будет интересно. Вот это да, ну и похотливые у тебя глаза!
– Тем скорее ты опустишь свои.
– Куда опустить?
– Назови сама.
– Хулиган!
– Мне нравится твоя блузка.
– Блузка – такое милое старомодное слово.
– Я его употребил, потому что вижу, что разговариваю с милой старомодной девушкой.
– Ха-ха.
– А что если удрать с общественного ужина и завалиться куда-нибудь вдвоем?
– Да, вроде хорошая мысль. Майк подмигнул.
– Я все устрою. Только переговорю с Джексоном и в путь.
– Вот это да, быстро ты дела делаешь.
– Ты еще ничего не видела!
– Так вот, – говорил Буч, – как закончим снимать, сразу же еду в свой дом на побережье и «выключаюсь». Если будешь в Л.А., добро пожаловать в гости. Там – девица, ну, которая со мной живет, но я всегда могу ее на время удалить, она отнесется с пониманием. – Он помог Клео выйти из машины. – Как ты на это смотришь?
– Я еще ничего не знаю, Буч. Поживем – увидим.
Стайка девиц бросилась к Бучу Кауфману за автографом, а Клео пошла в гостиницу. Она стояла в холле и смотрела на мужчину, который шел к ней навстречу с другого конца вестибюля. Он был очень похож на Майка. Та же легкая походка. Он обнимал высокую блондинку, и когда они подошли поближе, у Клео сжалось сердце – это был Майк.
Он болтал с Эрикой – двусмысленно-игривый разговор должен се подогреть. Потом заметил пару потрясающих ножек, а когда его взгляд добрался до лица, Майк понял, вот зараза… перед ним – Клео!
Майк резко остановился, но было поздно, Клео его тоже видела. Он отдернул руку от блондинки, а мужчина, который вошел в вестибюль – Майк узнал в нем актера Буча Кауфмана – взял ЕГО Клео за руку.
– Господи! – ахнул Майк.
– В чем дело? – спросила Эрика. – Почему мы встали? Пока Майк судорожно искал выход из положения, Клео не стала долго думать и подошла со своим кавалером.
– Здравствуй, Майк, – бросила она. – Рада, что у тебя все хорошо.
Он открыл рот, чтобы ответить, но она уже спокойненько под руку с Бучем удалилась. Вот стерва! И ради этого он тащился через Атлантический океан!
– Кто это был? – спросила Эрика.
– Только моя жена, – горько сказал Майк.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Портье подозрительно смотрел на Маффин.
– Я жду мистера Марти Перла, – важно произнесла Маффин.
– Не только вы, но и многие другие девушки, – ответил он, скребя в голове, и запустил глаза в декольте.
– Мистер Перл меня пригласил. Я буду ждать в холле, пожалуйста, дайте мне знать, когда он позвонит. Меня зовут Маффин.
– Как?
– Маффин. М-А-Ф-Ф-И-Н.
– Не будете же вы всю ночь болтаться в холле. Почему бы вам не отправиться на улицу, где другие девушки?
– Я не поклонница, – сердито возразила Маффин. – А близкий друг. Пожалуйста, дайте мне знать, когда он позвонит, чтобы я поднималась.
– Она повернулась и пошла на место, откуда был виден портье, села и вздохнула с облегчением.
Все оказалось непросто. После того как их на приеме с Крошкой Марти сфотографировали, они бродили среди гостей, старательно избегая Джона. Многие ее знали, она подходила поболтать то к одной группке, то к другой, пока наконец Джон не отвел ее в сторону:
– Иди-ка полюбезничай с Джексоном, заговори его, пусти в ход свои чары. Может, он нам и пригодится в Америке.
– Нет! – огрызнулась Маффин. – Надоело мне со всеми любезничать, ты мне надоел со своими махинациями. И враньем!
– Перестань, Мафф, – взмолился Джон, – это очень важно.
– Плевать. Оставь меня в покое.
– Глупо ты себя ведешь.
– Как хочу, так и веду себя, а ты пошел на фиг.
Они обменялись свирепыми взглядами, и Джон зашагал к Джексону, а Маффин зашагала к выходу и взяла такси.
Завтра она помирится с Джоном, если захочет. И если он найдет хорошее объяснение телефонному звонку Джейн. Сегодня же для разнообразия она будет делать то, что ОНА хочет.
Портье поманил ее к себе.
Люкс 404, – сказал он. – Четвертый этаж.
– Спасибо. Я ведь говорила, что он меня ждет. – Маффин направилась к лифту. Ее била нервная дрожь. Вот умора! Она не помнила, когда с ней в последний раз такое творилась.
Крошка Марти ждал ее у входа в номер. На нем был только белый махровый халат.
– Скорей! – он увлек ее в комнату, захлопнул дверь и заперся. Потом вдруг набросился на Маффин и стал ее долго и неумело целовать.
– Ты меня заставляешь дрожать! – воскликнула Маффин.
– Ты такая сексуальная! – ответил он. – Пойдем в спальню, посмотрим мои пластинки.
Они побежали в спальню, держась за руки и хихикая. На кровати были разложены пластинки – везде на конвертах – Крошка Марти.
– Я записал десять дисков, – гордо сказал Крошка Марти, – два из них – золотые.
– Потрясающе. Мне раздеться?
Крошка Марти завороженно смотрел, как Маффин сбрасывает сапоги, потом брюки, потом – блузку.
– Ты такая красивая, – сказал он и потянулся к ее задорно торчащим грудям.
Она развязала у него на купальном халате пояс.
– Обалденный у тебя Джон Томас! – воскликнула она.
– Какой Джон Томас?
– Знаешь… твой, что.
– А… Фу ты, спасибо. Поставить пластинку?
– Да. Здорово.
Крошка Марта поставил «Пик тинейджера», и Маффин завизжала от восторга.
– Мы будем это делать? – спросил Марти.
– А почему нет? – сказала Маффин, легла на постель и стала ждать, раскинув ноги.
Марти осторожно на нее забирался. Маффин его подбадривала.
Он быстро кончил, Маффин тоже. Они снова поставили «Пик тинейджера» и начали сначала.
За час они четыре раза повторили свой номер, и Маффин, задыхаясь выпалила:
– Ты супермен! Замечательный! Я тебя люблю!
А Крошка Марти, вспомнив свой сексуальный опыт с тремя угрюмыми проститутками, сказал:
– По-моему, нам надо пожениться.
– Да, – сказала Маффин, эта мысль ей пришлась по душе. – По-моему, тоже. Давай поиграем друг с другом и поговорим об этом!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Клео никогда много не пила, но на этот раз решила, что пришло время напиться. Если обычно она ограничивалась рюмкой-другой белого вина, то теперь лихо перешла на двойные порции виски. – Давай лучше вернемся ко мне и до чертиков накуримся, – предложил Буч.
– Я хочу напиться в дым, – упиралась Клео. – Праздную конец моей семейной жизни и мне охота разгуляться.
– Я об этом и говорю.
– Сексуальный маньяк!
Они начали с приема у Крошки Марти, затем – коктейли в Фулеме, затем – вечеринка у киношников в Мейфэр, где наткнулись на Рамо, и тот к ним присоединился со своими двумя девицами.
К этому времени Клео уже порядком набралась. После двойных порций виски было шампанское, а затем – бренди, и теперь все почему-то оказались в люксе у Рамо, и кто-то совал ей под нос пузырек, а она пыталась объяснить, что не переваривает этот запах… не переваривает и все.
Куда к черту запропастился Буч? Кто-то пытался стащить с нее платье от «Хлое», и наконец до нее дошло, что это Рамо и, шатаясь, она встала на ноги и потребовала, чтобы ее отвезли домой.
– Но дорогая, – втолковывал Рамо, – Буч – в спальне с девочками, остались только мы вдвоем, и я хочу показать тебе фантастическую неземную любовь.
– Нет, – Клео покачала головой – перед глазами поплыли круги, и подступила тошнота. – Я еду домой.
Если бы у нее был дом. Но квартира в Нью-Йорке перестала быть домом, и пока она все уладит, придется жить в гостиницах.
На ватных ногах Клео спустилась по лестнице и не поверила своим глазам – на улице почти совсем светло. Господи! В одиннадцать ей встречаться с английским актером Дэниэлем Онелом: надо быть в великолепной форме. Она взяла такси и всю дорогу старалась, чтобы ее не вырвало. Перед гостиницей «Коннот» вышагивал злой и побледневший Майк.
– Пять утра, – набросился он с упреками. – Где ты к черту шляешься? Да, наглости Майку не занимать. Еще лезет с упреками.
Она расплатилась с таксистом и постаралась не обращать внимания на своего мужа, который скоро станет бывшим, а он буквально прыгал от ярости.
– Ну? – приставал он. Клео на него покосилась.
– Что-то у тебя не хватает… А, знаю. Почему блондинка тебя не обнимает? Без блондинки не тот вид, Майк.
– Ты пьяна?
– И устала. И отправляюсь спать. – Клео вошла в гостиницу, Майк потащился за ней. – Уходи, – сказала она.
– Нам надо поговорить.
– Иди куда-нибудь, там и говори, я тебя не держу. Делай, что угодно, я тебя не держу.
– Клео, малыш…
Она разозлилась. Врун, изменник, дерьмо.
– Майк, малыш… сделай милость – пошел ты на…! Строевым шагом она вошла в лифт, добралась до своего номера, и там ее вырвало.
«Не будешь напиваться».
Первым побуждением было послать все к чертовой матери. Его поймали со спущенными портками, образно говоря, и потребовалось не меньше часа, чтобы Майк оскорбился до глубины души.
«Кто это был?» – спросила Эрика и когда Майк ответил: «только моя жена», он не знал куда деваться от стыда, потому что снова попался.
Наконец до него дошло: какого черта Клео ходит под ручку с таким жеребцом как Буч Кауфман.
К тому времени они с Эрикой сидели в том же ресторане, где он накануне обедал, и Эрика переговаривалась с людьми за соседними столиками, все они, похоже, были ее приятелями.
– Я подумал, – сказал Майк, – ты меня не отпустишь?
– Конечно, сказала Эрика, думая, что он идет в туалет. Он встал из-за стола, нашел официанта, уплатил по счету и ушел. Из-за Эрики совесть его не мучила. Не пропадет, она – среди друзей.
На такси он вернулся на прием к Крошке Марти Перлу, но явился к шапочному разбору. Осталось несколько подгулявших журналистов, которые напивались на дармовщину.