– Вот, – сказал Саул.
Перед Антоном стоял стройный светлолицый парень в трусах и тетраканэтиленовой куртке, черноглазый и испуганный.
– Хорош? – спросил Саул насмешливо.
Антон засмеялся.
– Красивая раса, – сказал он. – Здравствуй, младший брат.
Младший брат смотрел на него круглыми от страха глазами. Ну до чего славный парнишка, подумал Антон.
– А вот это было у него под шубой, – сказал Саул и положил на стол твердый пакет.
Пленник сделал движение к пакету.
– Н-но, – грозно сказал Саул. – Опять? Я тебя!
Пленник съежился. По-видимому, интонации Саула он уже усвоил хорошо. Антон взял пакет, осмотрел его и вскрыл. В конверте из отлично обработанной кожи лежали замысловато сложенный лист бумаги, какой-то чертеж и несколько кусков окровавленного тампопластыря.
– Понимаете? – сказал Саул. – Это они ободрали с раненых.
Антон вспомнил изуродованных людей в шеренге и стиснул зубы.
– Это, наверное, донесение, – сказал он, помолчав. – О нашем появлении. Вадим! – позвал он.
Пленник вдруг заговорил. Он говорил быстро, ударяя себя ладонями по груди, на лице его были ужас и отчаяние, и это странно не вязалось с резкими и даже как будто насмешливыми интонациями его голоса. В зал спустился Вадим и остановился позади пленника, прислушиваясь. Пленник замолчал и закрыл лицо руками.
– Посмотри-ка, Вадим, – сказал Антон, протягивая листок.
– О! – сказал Вадим. – Письмо! Это же просто прелесть! Вдвое меньше работы!
Он взял пленника за рукав и повел в рубку, на ходу рассматривая листок. Пленник покорно плелся за ним. Саул внимательно изучал чертеж.
– Я не специалист, – сказал он, – но, по-моему, это точное изображение внутренности того танка. Помните, в котловане?
Он перебросил чертеж Антону. Чертеж был сделан синей краской, очень аккуратно, но на бумаге было много следов грязных пальцев. Это был план кабины-шумовки – по-видимому, очень точный план. Некоторые отверстия были отмечены грубо намалеванными крестиками, некоторые просто зачеркнуты. Антон зевнул и потер глаза. Ну вот, вяло подумал он. Отличные чертежи делают рабовладельцы.
– Слушайте, капитан, – сказал Саул, – идите спать. Все равно, пока наш лингвист не кончит, вы никому здесь не нужны.
– Вы думаете?
– Уверен.
Голос Вадима из рубки потребовал:
– Кофе и банку варенья.
– Сейчас! – крикнул Саул. – Идите, идите, Антон, – сказал он.
– Никуда я не пойду, – сказал Антон. – Я – здесь.
Он закрыл глаза и перестал сопротивляться. Он спал неспокойно, часто просыпался и открывал глаза. Он видел, как на цыпочках проходил Саул – в одной руке у него была пустая банка, в другой кофейник. В следующий раз Саул прошел в рубку с заставленным подносом, и в кают-компании пахло томатом. Потом Саул очутился за столом. Он задумчиво сосал пустую трубку и внимательно разглядывал Антона. Сверху из рубки доносились монотонные голоса. «Су-у… Му-у… Бу-у…» – говорил Вадим, и механический голос повторял: «Су-у… Му-у… Бу-у… Работать – ка-ро-су-у… Рабочий – каро-бу-у… Стать рабочим – карому-у…» Сон наплывал и уплывал снова. Голос Вадима непонятно вещал: «Блистающий… великий и могучий утес… идай-хикари… тика-удо…», и визгливый голос пленника поправлял: «Тико-о… удо-о…» Вадим кричал: «Саул! Кофе!» – «Третий кофейник!» – недовольно бормотал Саул.
Потом Антон проснулся и почувствовал, что больше не хочет спать. Саула в зале не было. Изрядно осипший голос Вадима старательно выговаривал наверху: «Соринака-бу… торунака-бу… сапонури-су…» Пленник что-то басовито ворковал в ответ. Антон взглянул на часы. Было три часа утра местного времени. Ай да структуральнейший, подумал Антон с уважением. Его вдруг охватило нетерпение. Надо было кончать.
– Димка! – крикнул он. – Как дела?
– Проснулся? – сипло отозвался Вадим. – Мы тебя ждем. Сейчас спускаемся.
Из каюты высунулась голова Саула.
– Уже? – осведомился он. Из приоткрытой двери валил дым.
– Входите, Саул, – сказал Антон. – Сейчас начнем.
Саул сел в кресло и бросил на стол чертеж. Из рубки спустился пленник, его покачивало. Щеки у него были вымазаны вареньем. Не обращая ни на кого внимания, он остановился и стал смотреть вверх с выражением собачьей почтительности в глазах. Сверху уже спускался Вадим, держа в обнимку большой блестящий ящик – приставку-анализатор. Он подошел к столу, поставил анализатор и рухнул в кресло. На лице у него было ликование.
– Я гений! – сообщил он сипло. – Я ум-ни-ца! Великий и могучий утес! Хикари-тико-удо!
При этих словах пленник перестал облизывать пальцы и сложил почтительно руки перед грудью.
– А? – вскричал Вадим, простирая к нему руку. Потом он заявил:
Есть на всякий, есть на случай
В «Корабле» специалист —
Ваш великий и могучий
Структуральнейший лингвист.
Антон с удовольствием посмотрел на него. На висках у Вадима торчали желтые рожки мнемокристаллов. У пленника тоже торчали желтые рожки мнемокристаллов. Было в них обоих что-то от добродушных молодых бесов. Впрочем, пленник был больше похож на теленка. Саул тоже улыбался, посасывая трубку.
– Предупреждаю, – заявил Вадим, – абстрактных вопросов ему задавать не надо. Дубина редкостная. Образование – два класса. – Он встал и роздал Антону и Саулу по паре мнемокристаллов. – Мыслит он исключительно конкретно. – Он повернулся к пленнику. – Ринга хоси-му?
«Хочешь варенья?» – понял Антон.
«Язык» заискивающе улыбнулся и опять сложил руки перед грудью.
– Вот видите? – сказал Вадим. – Он опять хочет варенья. Но он подождет. Давайте приступать.
Антон замялся. Он вдруг обнаружил, что не имеет ни малейшего понятия о том, как это делается. Вадим и Саул выжидательно смотрели на него. Пленник тоскливо переступал с ноги на ногу.
– Как вас зовут? – спросил Антон очень мягко. Ему не нравилось, что пленник до сих пор чувствует себя неуверенно и, несомненно, испытывает страх.
Пленник посмотрел на него с недоумением.
– Хайра, – ответил он и перестал переминаться.
«Из рода холмов», – понял Антон.
– Очень приятно, – сказал он. – Меня зовут Антон.
Недоумение на физиономии Хайры возросло.
– Скажите, пожалуйста, Хайра, кем вы работаете?
– Я не работаю. Я воин.
– Видите ли, – сказал Антон, – вы, наверное, оскорблены насилием, которое мы были вынуждены применить по отношению к вам. Но вы не должны обижаться. Право, у нас не было иного выхода.
Пленник упер руку в бок, отвесил нижнюю губу и стал смотреть мимо Антона. Саул гулко кашлянул и принялся барабанить пальцами по столу.
– Вы не должны бояться, – продолжал Антон. – Мы не сделаем вам ничего дурного.
На лице пленника явственно проступила надменность. Он осмотрелся, отошел на два шага в сторону и сел на пол боком к Антону, скрестив ноги. Осваивается, подумал Антон. Это хорошо. Вадим, развалившись в кресле, взирал на все это с удовлетворением. Саул перестал барабанить пальцами и начал постукивать по столу трубкой.
– Мы только хотим задать вам несколько вопросов, – с подъемом продолжал Антон, – потому что нам необходимо знать, что здесь происходит.
– Варенья, – неприятным голосом произнес Хайра. – И быстро.
Вадим захохотал от удовольствия.
– Such a little pig![Каков поросенок! ] – сказал он.
Антон покраснел и оглянулся на Саула. Саул медленно поднимался. Лицо у него было неподвижное и скучающее.
– Почему не несут варенья? – осведомился Хайра в пространство. – И пусть все молчат, пока я буду спрашивать. И пусть принесут варенья и одеяла, потому что мне жестко сидеть.
Воцарилось молчание. Вадим перестал улыбаться и с сомнением посмотрел на анализатор.
– Do you think, – растерянно спросил Антон, – we should better bring him some jam?[Как вы думаете, может быть, действительно принести ему варенья? ]
Саул, не отвечая, медленно приблизился к пленнику. Пленник сидел с каменным лицом. Саул повернулся к Антону.
– You have taken a wrong way, boys[Вы избрали неправильный путь, мальчики. ], – проговорил он. – It won't pay with SS-men[С эсэсовцами это не годится. ]. – Его рука мягко опустилась на шею Хайры. На лице Хайры мелькнуло беспокойство. – He is a pitekantropos, that's what he is, – нежно сказал Саул. – He mistakes your soft handling for a kind of weakness[Это же питекантроп. Мягкое обращение он принимает за слабость.].
– Саул, Саул! – сказал Антон встревоженно.
– Speak but English[Говорите только по-английски.], – быстро предупредил Саул.
– Где варенье? – неуверенно спросил пленник.
Саул мощным рывком поднял его на ноги. На каменном лице Хайры проступило смятение. Саул медленно пошел вокруг него, оглядывая его с головы до ног. Ну и зрелище, подумал Антон с невольным страхом и отвращением. У Саула был очень непривлекательный вид. Зато Хайра снова сложил на груди руки и заискивающе улыбался. Саул неторопливо вернулся к своему креслу и сел. Хайра смотрел теперь только на него. В кают-компании стояла мертвая тишина.
Саул стал набивать трубку, время от времени поглядывая на Хайру исподлобья.
– Now I interrogate[Я сейчас буду вести допрос.], – сказал он. – And you don't interfere. If you choose to talk to me, speak English[А вы не мешайте. Если захотите что-нибудь сказать мне, говорите по-английски.].
– Agreed[Ясно.], – сказал Вадим и что-то переключил в анализаторе. Антон кивнул.
– What did you do to that box?[Что вы сделали с этим ящиком?] – подозрительно спросил Саул.
– Took measures, – ответил Вадим. – We don't need him to learn English as well, do we?[Принял меры. Ведь нам не нужно, чтобы он научился заодно и английскому?]
– О'кей, – сказал Саул. Он раскурил трубку. Хайра с ужасом смотрел на него, отклоняясь от клубов дыма.