Он вдруг вспомнил о Патюрэне. О том существе, которое было Патюрэном, и которое лежало в соседней комнате в стеклянном ящике. Патюрэн должен знать, как остановить аппарат. Патюрэн скажет это!
Ему уже не пришло в голову, что с аппаратом все равно теперь ничего поделать нельзя. О регуляторе надо было подумать ранее. Теперь следовало-бы выбросить огнедышащий ящик с раструбом наружу, или самому бежать из этой ловушки. Но отчаяние лишило Коллинэ разума. Да и как было выбросить аппарат? Как было убежать отсюда? Может быть, Патюрэн знал еще одно последнее, загадочное, спасительное слово?
— Патюрэн! Патюрэн! — закричал он, наклоняясь над мертвенной маской, плававшей в ящике: — Патюрэн! Я погибаю! Мы горим, Патюрэн! Регулятор! Регулятор! Где регулятор?
По мертвому лицу пробежала судорога. Глаза приоткрылись и уставились на Коллинэ. Губы скривились, и послышался хриплый, визгливый смех.
Мертвый Патюрэн смеялся. Это был бессмысленный смех, как у идиота. Что вызвало этот смех? Какая реакция происходила в мозгу, обреченном на это мертвенное существование? Какие явления возникали в нем? Не те же ли, что у сумасшедших?
Коллинэ заметался по комнате. Он кинулся к двери, плотно захлопнул ее и забаррикадировал столом, стульями, шторой от окна. За дверью раздавалось громовое рычание, словно там сорвались с цепи и бесновались десятки диких зверей. Дверь дымилась. Солнечная энергия, пойманная в западню, вырывалась наружу со всею своей силой, нароставшей в течение целого дня.
А Патюрэн все смеялся.
Коллинэ изо всей силы ударил кулаком в толстое оконное стекло и разбил руку до крови. Страшная боль отрезвила его на мгновение, и он остановился, соображая, что ему делать?
Но делать было нечего. Окна не поддавались никаким усилиям. Стены были гладкие и толстые; потолок был высоко, форточки в потолке были маленькие. А дым и жара становились все невыносимее.
В соседней комнате раздался тяжкий удар словно от взрыва. Забаррикадированная дверь вдруг отскочила и повалилась, и в лабораторию ворвался столб пламени.
Через четверть часа павильон пылал, как костер. Стены, сложенные из камня, были раскалены до красна. И к утру не осталось ровно ничего кроме груды этих раскаленных камней.
Ни лаборатории знаменитого физиолога с десятками приборов и препаратов, ни изобретенного Патюрэном аппарата, ни самого Патюрэна — этого «теоретического человека» в стеклянном ящике; ни живого человека Коллинэ.
Даже кости этого эксплоататора солнца были испепелены вырвавшейся наружу солнечной энергией.
ЧЕЛОВЕК НА МЕТЕОРЕ
Повесть Рей Кеммингса.
С английского
Краткое содержание 1-й и 2-й частей.
На метеоре, составляющем часть одного из колец планеты Сатурн, неведомым образом появляется юноша, который не помнит ничего о своем прошлом. Он чувствует, что вследствие небольшого размера метеора тело его имеет слишком незначительный вес, так что передвигаться он может только с большим трудом. Он испытывает голод и жажду, ищет вокруг себя пищи и замечает вход в пещеру. Всматривается, а в это время из пещеры показывается девушка. Она тоже сразу видит его, внезапно поднимается вверх и, грациозно плывя по воздуху, изчезает.
Юноша, давший самому себе имя Нэмо, входит в пещеру и видит, что она озарена Фосфорическим светом, исходящим от скал, образующих ее стены. Он ложится на ложе девушки и тотчас засыпает. Проснувшись, Нэмо видит, что девушка стоит недалеко от него, и направляется к ней; она снова поднимается в воздух и уплывает к ближайшему выступу. Он гонится за ней, а она постоянно ускользает от него. Утомленный Нэмо снова ложится и засыпает. Просыпается от прикосновений руки девушки, поглаживающей его волосы. Они становятся друзьями. Она учит его, как прыгать на тысячи футов вверх и снова спускаться на землю, делая такие же движения, как при плавании в воде. Затем они возвращаются в пещеру, и девушка ловит и убивает крупное животное, похожее на ящерицу.
Они варят мясо животного и съедают его. Нона, как назвал Нэмо девушку, внимательно следит за юношей, всматривается в него и затем подходит к нему. Мгновение они молчат, сердце Нэмо начинает неистово биться, — внезапно он обнимает девушку.
Таким образом, Нэмо обрел мир и подругу.
Нона и Нэмо озабочены добыванием пищи, которой бы хватало им на жизнь. Однажды Нона, вернувшись в пещеру, показала Нэмо несколько моллюсков, которые оказались очень вкусными. Затем она ведет его на то место, где нашла их, чтобы набрать побольше. Они входят в ручей и пробираются по его течению. Вода становится все глубже и глубже, и, в конце концов, Нэмо видит, что Нона с головой погрузилась в воду. Внезапно и его голова оказывается под водой, и он чувствует, что водою наполняются его легкие. С большим усилием ему удается дышать; наконец, это становится все легче и легче. Он чувствует, что вода, в которую проникает большое количество воздуха, легко снабжает его кровь кислородом, необходимым для жизни. Они нашли кучу раковин, собрали, сколько им нужно было, и вернулись обратно к себе в пещеру. Развели огонь, сварили себе ужин и улеглись.
Когда среди ночи они проснулись, вся пещера их была охвачена огнем. Скалы из горючего материала воспламенились от очага, на котором они варили пищу. Они вырвались через выход из пещеры на поверхность метеора. Лишенные, таким образом, пристанища, они плывут по воздуху на противоположную сторону метеора. Там, на берегу широкого ручья, они устроились на том месте, где возвышается холм. Вдруг ветер со стороны пожара нагнал дыму и вредных испарений. Внезапная мысль пришла в голову Нэмо, он нырнул в воду, увлекая за собой Нону; вода была глубиною приблизительно в 30 Футов, и они пошли по дну ручья среди утесистых скал. Вскоре они натолкнулись на пищу и, так оставаясь под водой, съели ее.
Тут они увидели, что навстречу им идет группа существ, четверо мужчин и шесть женщин, по виду несколько похожих на людей, у которых, однако, вместо рук четыре щупальца, как у осьминога. Существа эти схватили Нэмо и Нону и связали их. Вдали показалась колесница, приблизилась к ним по дну ручья, и мариноиды, как назвал захватчиков Нэмо, склонились перед ней. Нэмо не последовал их примеру, и находившийся на колеснице метнул в него копьем. Нэмо был сражен и упал без чувств.
Я продолжаю свой рассказ с того момента, когда прошло четыре или, может быть, пять месяцев (по вашему земному исчислению) после того, как мы с Ноной вступили в мир мариноидов.
Затем наступило великое событие для меня и для Ноны, которое я никогда не забуду. Сейчас вы прочтете о нем, прочтете о последовавшем за ним целом ряде происшествий, воспоминание о которых даже теперь так же волнует меня, как волновали они меня в то время, когда горячая молодая кровь переливалась в моих жилах.
Вы помните, что я свалился без чувств от удара по голове. Когда я пришел в себя, вождь мариноидов уже проехал дальше и существа, полонившие нас, потащили нас вперед.
Наконец, мы пришли в город. Город? — спрашиваете вы. — Город под водой? Почему же нет? Под городом я подразумеваю соединения тесно примыкающих одно к другому человеческих жилищ, где много народу живет близко друг к другу. Разве это не город?
То была столица страны мариноидов. Они называли ее Ракс — резким, немного гортанным, односложным звуком, который я передаю это четырьмя буквами.
Там мы поселились вместе с руководителем группы мариноидов, которые захватили нас в плен. Там научились мы языку мариноидов, приобщились к их цивилизации, приобрели друзей и врагов, надеялись, боялись и отчаивались. Я уже рассказывал вам, что мы только начали создавать свой собственный разговорный язык. Теперь мы полностью переняли язык мариноидов и через несколько месяцев настолько усвоили его, что могли выражать на нем все наши желания и стремления. Чтобы вы могли понять это, я снова напомню вам, что умственно мы созрели, но не были развиты. Мы воспринимали все, как слишком рано созревшие дети.
Более того, это общение с другими существами, обладавшими такой же способностью мышления, как и мы, способствовало быстрому подъему нашему над тем умственным уровнем, которым мы обладали. Мы научились одному величайшему, отличительному признаку цивилизации — обману. Но я благодарю судьбу, что мы сохранили еще простоту мысли и непосредственность натуры, которую так или иначе, повидимому, утрачивают в так называемом цивилизованном мире.
Вы хотите, чтобы я нарисовал вам картину нашего пребывания у мариноидов к концу этих месяцев. Мы устроились в жилище почти на дне и на самом краю города Ракс. Дно города! Что за странное выражение! Позвольте мне объяснить вам.
Здесь, на земле, вы живете в мире, который вы называете миром трех измерений — длины, ширины и высоты. Вы считаете, что ваши тела и все материальные объекты имеют три измерения. Совершенно верно. Но вы живете на поверхности шара. Большею частью, за некоторыми исключениями, конечно, ваши действия ограничиваются только двумя измерениями. Ваши птицы в этом отношении одарены большими способностями, они двигаются во всех направлениях. Рыбы ваши также.
Рыбы! Теперь вы поймете, о чем я говорю. В подводной стране мариноидов движение в вертикальном направлении происходит также естественно, как и в горизонтальном. Вот почему я говорю о дне города, так как Ракс был такого же большого размера в вертикальном направлении, как в длину и в ширину.
Город, как я себе представляю, имел грубые очертания круга около четверти мили в длину и почти столько же в ширину. Он был похож на огромный, широкий, низкий цилиндр, установленный на своем основании.