— Ваш доверитель что-то говорил о фирме «Аллан Грей и сыновья»?…
— Тысячу раз нет! — воскликнул секундант — Что такое «Аллан Грей и сыновья»? Это ничтожная маленькая фирма каучуковых изделий. Причем тут она? Нет, нет! Это было сказано моим доверителем просто для того, чтобы прекратить тягостный для него разговор!
Репортер попытался затем выведать час и точное место дуэли. Но секунданты были на этот счет неумолимы.
— Это совершенно невозможно! — сказал секундант м-ра Дудли — Мы всячески должны избегать скопления публики. Если будет много народа, то может произойти катастрофа, и, главное, не удастся самая процедура дуэли!
— А в чем заключается эта процедура? — полюбопытствовал представитель газеты.
— О, это секрет! — в один голос ответили оба секунданта.
Достойные представители нью-йоркской прессы однако решили не сдаваться и употребить все усилия, чтобы выведать сенсационный секрет. Тем более, что любопытство публики было чрезвычайно раздражено и номера «Геральда» расхватывались с жадностью.
В особой статье газета от себя заявляла:
«Мы лично считаем эту необыкновенную дуэль типичным проявлением американского духа. Мы не пощадим никаких сил и средств для того, чтобы держать наших читателей в курсе дела. Нами командированы самые Энергичные и талантливые сотрудники на все шоссейные дороги в районе 150 километров от города. Поставленные газетой громкоговорители будут в течение всей ночи оповещать публику о всех подробностях, какие только удастся нам добыть!»
Кто такие мистер Дудли и мистер Сноб? До сих пор о них решительно ничего не было известно. Во всяком случае, они не принадлежали ни к родовитой, ни к денежной аристократии города. Они не входили в число пресловутых «четырехсот» представителей нью-йоркского высшего света.
Но после ресторанного скандала, закончившегося вызовом на такую необычную даже в Америке дуэль, на этих двух джентльменах сосредоточилось всеобщее внимание и о них стали циркулировать настоящие легенды — и на бирже, и в ресторанах, и в вагонах городской подземки, и в театрах, и в частных домах. Всего более были, конечно, заинтересованы дамы, тем более, что, по описанию интервьюеров, оба дуэлянта являлись настоящими джентльменами, в высшей степени корректными, стройными красавцами, с неотразимой мрачной прелестью во взгляде. Кто то даже успел прозвать м-ра Дудли «Мрачным Красавцем», намекая на известный персонаж в «Дон-Кихоте». Мистер Дудли был особенно интересен: он был выше ростом, красивее и гораздо загадочнее мистера Сноба. Он не давал никаких объяснений репортерам и вообще молчал. От него веяло рыцарской таинственностью и величием. Чувствовалось что-то средневековое, легендарное, сказочное.
Роковое столкновение их изображалось в легендах на самые разные лады. Говорили, например, что оба дуэлянта — лица старинной европейской аристократии, и что столкновение произошло на почве фамильных отношений. Другие уверяли, что речь шла о женщине необычайной красоты и высоко-аристократического происхождения. Один из дуэлянтов будто бы позволил себе отозваться о ней как о земном существе, а другой не перенес этого и назвал собеседника «дурно-воспитанным человеком у, а тот счел это тягчайшим оскорблением для себя.
Наконец, кто-то пустил слух, что мистер Дудли — лицо королевской фамилии. И теперь уже никто не верил, что м-р Дудли и м-р Сноб назвались настоящими фамилиями. Конечно, это были псевдонимы. А под этими псевдонимами скрывались необыкновенные, поразительные имена…
Любопытство публики было так задето, что организовалось несколько депутаций к секундантам с целью во что-бы то ни стало узнать хотя приблизительно место дуэли. Но и эта последняя попытка не имела никакого успеха.
Секунданты единогласно заявили:
— Наши доверители отличаются исключительной скромностью. Они абсолютно не желают никакого «бума», никакой сенсации. Дуэль должна состояться по возможности втайне. Но в свое время мы представим в редакцию «Геральда» исчерпывающий протокол; надеемся, что «Геральд» и другие газеты не откажутся его напечатать, и, таким образом, ваше желание, граждане, будет удовлетворено. Подробности дуэли будут вам известны!
Но гражданам, разумеется, этого было мало!
Пять часов утра.
До рассвета уже недалеко, но покров ночи еще лежит повсюду: на пыльной, почти не смоченной росою шоссейной дороге, на кустах, на крышах какой-то неведомой придорожной фермы, на верхушках соседнего леса.
Но в темноте можно уже разглядеть, что широкая полоса дороги здесь раздваивается. От главной дороги под острым углом ответвляется другая шоссейная дорога и скрывается направо в кустах. На мыске между дорогами чернеет столбик и на нем белая дощечка с надписью и указующим перстом.
Тихо. Но вот, со стороны города, багровый отсвет которого маячит в небе, слышится шум автомобиля. А вот и он сам выныривает из темноты черной массой без огней, без сигнального гудка. И останавливается у перекрестка.
— Алло! Джимми!
— Алло! Здесь!
— Все готово?
— Ол райт!
Темно. Но уже рассвет неумолимо приближается. Предметы посерели, трава начинает казаться зеленой. Теперь ясно видно, что автомобиль привез пятерых пассажиров. Их встречает некто шестой, который ожидал их здесь. II вся компания собирается на мыске между дорогами, под деревом.
Становится еще светлее, и теперь можно узнать приехавших. Эго, во первых, мистер Сноб, во фраке, в перчатках, в цилиндре, вылощенный и шикарный свыше всякой меры и чрезвычайно мрачный. Далее, двое секундантов. Наконец, толстый как шар человечек с чемоданом. Это доктор-хирург, м-р Крью.
— А мистер Дудли? — осведомляется он.
— Мистер Дудли сейчас выйдет! — отвечает секундант — Я помогу ему!
Мистер Дудли позволяет высадить себя из автомобиля. Он так же элегантен и великолепен, как мистер Сноб, и так же мрачен и неразговорчив. Доктор Крью и один из секундантов осторожно ведут его под руку в полутьме и ставят под деревом. Мистер Дудли стоит неподвижно. Лощеный цилиндр его поблескивает в лучах рассвета. Он словно застыл в величественной позе. Мистер Сноб старается не глядеть на своего противника.
— Прекрасно! — говорит секундант м-ра Дудли, — теперь можно приступить к самой операции.
— Ол райт!
Секундант мистера Дудли «ведет дуэль». Он «менеджер», т. е. хозяин дуэли. Инициатива действий принадлежит ему.
— Прежде всего я позволяю себе, сэры, предложить вам мирное соглашение? — обращается он к противникам — Сэр, не желаете ли покончит! миром?
В ответ на это мистер Сноб безмолвно мотает головой. А мистер Дудли даже головой не мотает: он застыл в мрачно-величавой позе. Он и слышать не хочет ни о каких примирениях.
— В таком случае…
В это время на дороге раздается подозрительный шум. На ферме за оградой тоже что-то не совсем благополучно: там мелькают какие-то тени. А по дороге со стороны города ясно слышен автомобильный гудок. Потом другой, третий…
— Наше местопребывание открыто! — восклицает менеджер — секундант: — Не следует ли нам отложить поединок и перенести его в другое место?
Мистер Сноб безнадежно и презрительно пожимает плечами. Зачем? Не все ли равно, где и когда умереть? А мистер Дудли молчит… Молчит и не шевелясь стоит под деревом, элегантный, чопорный, настоящий джентльмен!
Увы! Местопребывание дуэлянтов в самом деле открыто! И уже давным давно!
В кустах сидят и лежат прибывшие из города любопытные. На ферме с комфортом расположились репортеры пяти газет и корреспондент лондонского «Таймса». У них там даже оборудовано радио. А из-за деревьев на мысок, где находятся дуэлянты, нацелилось несколько аппаратов кино.
И с каждой минутой подъезжают новые и новые экипажи с публикой. Они останавливаются на приличном разстоянии и высаживают зрителей. Тут и миллиардеры с Пятого авеню, и представители искусств и науки, и мелкая буржуазия, и просто зрители без всяких примет. И дамы, дамы, дамы… Множество дам!
Рассвет разгорается. Но легкий туман покрывает мысок, дорогу, заволакивает деревья и набрасывает на жуткую картину дуэли какую-то романтическую тайну.
Менеджер обращается к дуэлянтам:
— Сэры, необходимо поспешить! Я оглашу еще раз условия поединка, а после того секунданты разведут вас на места и предоставят вас в руки судьбы и случая. Итак, я начинаю!
Менеджер говорит громко. У него превосходный баритон и отличная дикция. Его слышно всюду. И зрители впиваются в него и слухом, и зрением. — Противники становятся каждый на одну из соединяющихся здесь дорог в непосредственной близости к перекрестку. Они неподвижно стоят и ждут несущегося им навстречу автомобиля. Автомобили, едущие сзади, в расчет не принимаются, потому что они видят стоящего на дороге человека еще издали и могут успеть его объехать. Но впереди вас, джентльмены, в нескольких саженях от перекрестка, находится крутой поворот, густо закрытый, как вы видите, деревьями. Автомобиль, приближаясь сюда с той стороны, дает предупредительный гудок, и горе тому, кто пренебрежет этим сигналом и останется посреди дороги. Он будет неминуемо раздавлен!
— И вот одного из вас, джентльмены, ждет именно эта участь. Но кого? Это и решит случай. Погибнете ли вы, мистер Сноб, или вы, мистер Дудли, — это будет зависеть от того, по которой из двух дорог поедет после перекрестка первый роковой автомобиль.
— Мы нарочно избрали эту сравнительно тихую местность и ранний час в расчете на то, что нам удастся без помехи выполнить предначертание. Но вот начинается день, и уже в самом ближайшем времени оттуда поедут автобусы и частные автомобили. Мне кажется, я уже слышу их шум вдалеке. Итак, расходитесь, джентльмены, на свои места, заранее, как вы знаете, указанные вам жребием, и да благословит вас в этот высокий час Небо!
Какой гул сдержанных восклицаний прокатился в публике! Какой вихрь вздохов, шопота, подавленных стонов! И сколько пари было заключено в этот поистине высокий момент! А на какие высокие суммы!