Но та же наука вслед за Дарвином в лице Менделя и де-Фриза показала, что в природе происходит не только медленный процесс эволюции, но и скачки — «модификации и мутации» и, если даже со всей научной строгостью отличать признаки наследственные и ненаследственные, то все же нужно и у человека признать и «модификации», и «мутации».
Ясно, что условия питания и многое другое из внешней среды имеет громадное значение не только для растений и животных, но и для человека.
Авторитетные ученые утверждают, что дети, рожденные от европейских родителей, в Америке растут сильнее и ярче. На большом опыте мировой войны мы узнаем и обратное влияние — голода на уменьшение роста детей в Германии и России.
Известно также, что дети европейцев, рожденные в Америке, меняют черты своего лица и принимают американский тип. Это объясняется американской манерой говорить при мало открытом рте, при чем мускулатура лица двигается иначе, а этоотражается на костной пластикелица, а кости, как известно, модулируются под влиянием мускульной тяги.
Один американский ученый утверждает, что даже форма черепа изменяется у европейских эмигрантов.
У человека наблюдаются и другие модификации, происходящие от других факторов, но они не так хорошо систематизированы, как врачебные наблюдения на почве разных заболеваний.
Мы знаем, например, влияние зоба на человеческий организм, и целый ряд других заболеваний «внутри-секреторных» органов, искажающих рост, питание и психику человека. Вспомним внешность кастратов, огромные челюсти и конечности людей с болезнью мозгового придатка, карликов и идиотов с атрофией щитовидной железы.
Но вот особенно интересные факты. Инфекционные болезни оставляют после себя изменения иммунитета, т. е. сопротивляемости организма, часто в смысле усиления этой способности. Детский возраст характеризуется предрасположением к ангинам, скарлатине, дифтериту. С годами, благодаря привычке к слабому яду, у взрослых устанавливается иммунитет к этим болезням.
Естественно является вопрос: не могут ли эти приобретенные качества сделаться наследственными или, во всяком случае, иметь какое-нибудь влияние на наследственность? Для сифилиса, туберкулеза, оспы и корн это доказано. На Фароских островах, где раньше не было кори, занесенная инфекция вызывает опустошения среди населения. Туберкулез, к которому привыкло европейское население, вызывает среди кафров Африки или туркменов Средней Азии самые жестокие формы болезни. Сифилис, в конце XV века завезенный в Европу, вызывал настоящую бурную эпидемию. К этим фактам можно присоединить еще и доказанный переход противоядий (антитоксинов) от матери к ребенку и несомненное ослабление и дегенерирование бактерий при прохождении их через человека.
Пока, конечно, строго-научно нельзя говорить о возможности получения на этом пути новых резистентных (способных к сопротивлению) генераций людей, но, во всяком случае, доказано, что инфекционные возбудители меняются в борьбе с человеком. Не будем множить таких примеров — вывод ясен: и среди приобретенных свойств кое-что передается по наследству.
Но вот более важный вопрос. Подвергается ли человек мутациям?
Такая возможность для человека должна быть признана не только с широкой биологической точки зрения, но и с более узкой— врачебной. Происхождение отдельных рас биологи не могут объяснить иначе, как внезапными скачками — мутациями. За это говорит и постоянство наследственных признаков, и географическое распространение, и отсутствие промежуточных форм.
Врачебная же наука собрала множество ценных наблюдений, прослеженных столетиями, где определенные болезни с неизменной законностью передавались по наследству по типу биологических мутаций. Таковы — гемофилия (кровоточивость), хлороз (бледная немочь), дальтонизм (слепота на красный или зеленый цвета), некоторые уродства. Затем доказано, путем наблюдения смешанных браков, изучения генеалогических таблиц истории отдельных родов, что у человека существует наследственность отдельных признаков, отдельных способностей, наследственность талантов, наследственность гениальности. Все то, что изучено в области наследственности у растений и животных — с большей или меньшей ясностью может быть отнесено и к человеку.
Человек давно извлек выгоду из искусства отбора растений и животных. Прогресс человечества был бы немыслим без применения законов наследственности в сельском хозяйстве.
Что же задерживает практическое применение этих законов к человеку? Ничто! Особенно ничто в условиях послезавтрашнего дня.
Пионер пропаганды этих идей, племянник самого Дарвина — Фрэнсис Гальтон еще в конце прошлого века образовал научное общество изучения законов наследственности у человека. Теперь пропаганда эта превратилась в насущное требование нашего времени и уже имеет серьезное практическое значение. В Америке широко учтены перспективы отбора человеческих особей и в положительном, и в отрицательном смысле.
У нас также уже кое-что сделано. В Москве, по инициативе проф. Кольцова, создано «Русское Евгеническое Общество», которое издает «Русский Евгенический журнал». В Ленинграде при Академии Наук организовано «Бюро по евгенике» и можно смело сказать, что это — сегодня, а завтра и послезавтра — это дело расцветет у нас в стране, как может быть нигде.
Ни одна страна в мире не делает столько для практического развития идей дарвинизма, как наша, и наше «сегодня», и наше «завтра» обеспечивает развитию этих идей самую широкую арену. Нигде общественная социалистическая евгеника не имеет столько шансов на широкое развитие, как у нас.
Итак, на первом же своем этапе человек послезавтрашнего дня использует плоды трудов ученых человековедов, он родится под знаком евгенизма.
Родители его серьезно задумаются не только над его физической судьбой, но и над особенностями его духа. Послезавтра не должен родиться, не может родиться ни физический, ни нравственный урод.
Рождение ребенка будет — не «дар случайный, дар напрасный», это явится результатом творчества человека, торжеством человека над силами природы.
У колыбели ребенка послезавтрашнего дня будет стоять не старая фея — милая фея наших сказок с волшебным жезлом, а новая фея — Евгеника — ученая девица, благословляющая новорожденного с портфелем в руках, где хранятся акты о рождении его высокоталантливых предков.
Человек послезавтрашнего дня не успеет открыть глаз, а «Профилактика» — добрая няня его детских дней — уже сторожит его сон.
Ни одна медицинская дисциплина не сделала столько успехов, как учение о детских болезнях. Это она — педиатрия — раскрыла нам глаза на питание, рост, развитие тела и духа будущего человека. Будущий человек не будет знать жестоких пеленаний детских болезней, тягостных несварений желудка от нелепой пищи наших дней. Учение о питании, о воспитании детей, неудержимо разбухающее, даст, наконец, ожидаемые плоды. Психоаналистские лаборатории будут изучать духовные способности ребенка, его тело и взвешивать его мозг, а ребенок будет всему этому ласково покоряться. Не останется места для нервной переутомляемости, не будет и невыносимых вундеркиндов, а будут только здоровые, веселые дети!
«Охрана детства и материнства» нашего сегодня превращается в «Культ детства» завтра. Уже ведь и в наше время «затихает в Париже бег автомобилей, когда сержант за руку ведет ребенка через улицу».
Питание наше резко изменяется и сегодня. Биология и химия разрабатывают вопросы питания в таком темпе, что не трудно уже и сейчас представить себе эти удивительные коллоидальные смеси, где все наши представления о живом и мертвом белке, витаминах и авитаминах явятся анахронизмами. Но как это питание отразится на детях будущего, об этом лучше всего судить врачам, которые только вчера и сегодня узнают о своих прегрешениях, наконец стоят у порога разгадки природы рахита, подагры, ожирения, сахарной болезни, отравлений организма кишечным содержанием.
Посмотрите на наш рисунок — фантазию художника. В таких домах будут жить наши дети под крышами из стекла, пропускающими ионы и кадионы солнца. Послезавтра пища детей будет ионизироваться жизненной энергией прямо под лучами солнца.
Еще вчера врач Роллье показал живительное влияние солнца, а сегодня наша страна вся покрыта санаториями под солнцем. Но как трудно добыть это солнце в условиям нашего быта. Где это солнце для жителей Мурманска, для темных улиц и темных домов? Солнце будет дано искусственно и днем, и ночью. Счастливые дети послезавтрашнего дня будут посещать музеи быта наших дней, как мы музеи каменного века.
Бодрый духом новый человек, сильный и мускулистый, как греческий бог, будет ли он доволен восьмичасовым днем — радостью труда? Будет ли он по нашему примеру стремиться к его сокращению? Наверное нет. Захочет ли он проспать одну треть своей жизни, почти 20 лет из своего жизненного пайка? Нет. Медицина будущего изучит токсины утомления, кинотоксины сна. Антитоксин бодрости будет в распоряжении будущего человека. Наблюдения над гениальными лицами показывают, что они спят сравнительно мало. Мозг одаренного человека — уже сам по себе совершеннейший прибор. Что же будет, когда евгенически созданным людям станут доступны волшебные склянки, — результаты трудов врачей и биологов над изучением сна.
Если позволено думать, что детство будущего человека будет прекрасное, то все же нужно допустить, что дальнейшее существование его не пройдет без трений. Трудно предполагать, что под влиянием техники и материальной культуры исчезнут все трения на пути человека. Наука не дает пока никаких оснований допустить резких изменений внешней среды на нашей планете. Человек осужден и на болезни, и на травмы, и на старение.