МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ№ 7 1928
ГЛ. КОНТОРА И РЕДАКЦИЯ: ЛЕНИHГРАД, СТРЕМЯННАЯ 8
ИЗДАТЕЛЬСТВО «П. П. СОЙКИН»
Ленинградский Областлит № 12878.
Зак. № 1442.
Тип. Л.С. П. О. Ленинград, Лештуков, 13.
Тираж — 30 000 экз.
СОДЕРЖАНИЕ
Столетие рождения Льва Толстого
Портрет Л. Н. ТОЛСТОГО работы академ. М. Рундальцева, виньетки и заставки худ. Е. Самокиш-Судковской и Д. Митрохина
«ИСТОРИЯ ФРЕДЕРИКСА («Диавол»)», — статья члена-кор. Академии Наук В. И. Срезневского
«ПРИКЛЮЧЕНИЕ ПАРТИЗАНА ФИГНЕРА» — статья В. Ф Боцяновского
«БОЯРИН МАТВЕЕВ В СОВЕТСКОЙ МОСКВЕ», — рассказ Г. Добржинского-Диэз, иллюстр. Н. Кочергина
Систематический Литературный Конкурс
«Мира Приключений» 1928 г. —
«ЛУННАЯ ДОРОГА», — рассказ-задача № 8, иллюстр. С. Лузанова
ОКОНЧАНИЕ КОНКУРСА № 5
Отчет и решение рассказа-задачи «Бандит Клешня»
«ПУСТЯК», — новелла Г. Миланези, иллюстр. А. Юргенса
«ОСВОБОЖДЕНИЕ», — рассказ К. Боголюбова, иллюстр. С. Лузанова
«В НОВОМ КИТАЕ», — рассказ Ф. О’Бриен, с иллюстр.
«БЛАГОДАРНОСТЬ», — рассказ И. Поступальского, иллюстрация Ф. Райляна
«ВОЛОСЫ ВЕРЕНИКИ», — рассказ Р. Ауернхеймера, иллюстр. Ф. Швормштэдта
«ТАИНСТВЕННЫЙ СОСЕД», — рассказ Л. Ларионова, иллюстрация А. Сергеева
«МЕДОВЫЙ», — рассказ А. Смирнова, иллюстр. И. Владимирова
«ОТ ФАНТАЗИИ К НАУКЕ»:
«ХИМИЗАЦИЯ ПИЩИ», — очерк д-ра З., фотографии с натуры
«НЕ ПОДУМАВ, НЕ ОТВЕЧАЙ»!
Решение задач на премии Конкурса № 2… 70, 73 и 85
ШАХМАТНЫЙ ОТДЕЛ
стр. 2 обложки.
ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК стр. 3 обложки.
Обложка в 6 красок работы худ. Н. Кочергина
СТОЛЕТИЕ РОЖДЕНИЯЛЬВА ТОЛСТОГО
Виньетки художников
Е. Самокиш-Судковской и Д. Митрохина
из кн. «Жизнь и творчество Л. Н. Толстого»,
изд. П. П. Сойкина.
Какие новые похвалы можно воздать первому и непревзойденному русскому художнику-прозаику Льву Толстому! Чем можно еще возвеличить Великого. Какими словами прославить мастера русского слова, не только в России, но и во всем цивилизованном мире превознесенного!
И в празднуемую всей грамотной Россией юбилейную годовщину Льва Николаевича наш скромный цветок, посвящаемый его памяти, не претендует на пышность и роскошь.
Вместо похвал великому писателю мы предлагаем вниманию наших читателей две статьи о Толстом, статьи поучительные и полезные для всех, кто любит и уважает литературу, и особенно для тех, кто сам стремится стать в ее ряды.
Приводимые в работе Всеволода Измаиловича Срезневского совершенно новые данные из жизни Толстого важны не только для уяснения нравственного облика писателя. Они свидетельствуют, как творчество его сливалось с самой жизнью его, они показывают ценою каких личных страданий и самоуглубления великий мастер достигал тех вершин художественной изобразительности, которые воистину обеспечили ему бессмертие в памяти людей.
Статья Владимира Феофиловича Боцяновского учит начинающих писателей, как в творческом преломлении ярко и выпукло отображается самая обыденная действительность, как неграмотный рисунок углем под рукою гения превращается в живую и незабываемую картину.
«ИСТОРИЯ ФРЕДЕРИКСА» Л. Н. Толстого
Статья Члена-Корреспондента
Всесоюзной Академии Наук,
Заведующего Толстовским музеем
В. И. СРЕЗНЕВСКОГО
Среди многих записей дневника Толстого, важных для выяснения истории создания его творений есть несколько зап iсей, касающихся одного его произведения, чрезвычайно интересных своей большой определенностью и остающихся совершенно непонятными при помощи одного только дневника.
Это произведение дневник называет «История Фредерикса» (или Фридрихса); ни в числе произведений Толстого, ни в числе названий потом отброшенных, ни в числе планов или замыслов произведений нет ни одного, которое имело бы это название, и имя Фредерикса, если представить себе Этого Фредерикса живым лицом, помимо сочетания с его историей, не встречается в дневниках. Самое имя в записях дневника колеблется: Фредерикс и Фридрихе, так что едва-ли можно себе представить, что эти упоминания есть отражение какого — нибудь происшествия действительной жизни. Про-изводит впечатление, что это название и это имя как будто прикровение чего то такого, что автор желал скрыть.
«История Фредерикса» встречается в дневниках 1889 года несколько раз в ноябре, и один раз в апреле 1890 года.
10 ноября в Ясной Поляне Толстой записал в дневнике: «После обеда неожиданно сталь писать я «Исторiю Фредерикса». С 11-го до 14-го шла работа с увлечением, особенно быстро, потом приостановилась из-за болезни глаза; 19-го он записал: «целое утро писалъ, кончилъ кое-какъ Фредерикса». Далее пошла переработка, так что основная работа определяется числами 10–19 ноября 1889 г.
Именно эти два числа, 10 и 19 ноября 1889 года, связаны с повестью «Дьяволъ», впервые напечатанной в 1911 г. в «Посмертных художественных произведениях»: 10 ноября 1889 г. поставлено на обложке черно вой рукописи в начале писания этой повести, тогда еще не имевшей заглавия, а только ссылку на главу и стихи Евангелия от Матфея (Мф. V, 28, 29, 30), поставленные эпиграфом повести[1]; 19 ноября 1889 годи — стоит в конце этой рукописи рядом с подписью. Таким образом эти даты естественно сближают повесть «Дьяволъ» с «Историей Фредерикса», особенно, прибавим, потому, что Толстой обычно ставил окончательной датой при своих произведениях ту дату, которою заканчивал их первоначально.
Записи дневника 18 ноября еще резче, уже не числами месяца и года, а мыслями сближают «Историю Фредерикса» с будущим «Дьяволом». В дневнике читаем под 18 ноября: «К Фридриксу думалъ, гуляя перед обедомъ — две жизни представляются ему и два выхода, и наконецъ третий — себя убить». И та же мысль в 20-ой главе «Дьявола». Герой повести Евгений Иртенев рассуждает: «Да, две жизни возможны для меня: одна та, которую я началъ съ Лизой: служба, хозяйство, ребенокъ, уважение людей. Если эта жизнь, то надо, чтобы ея, Степаниды, не было. Надо услать ее, какъ я говорилъ, или уничтожить ее, чтобы ее не было. А другая жизнь — это тутъ же. Отнять ее у мужа, дать ему денегъ, забыть про стыдъ и позоръ и жить съ ней…» и пр. И далее: «Только два выхода: жену убить или ее. Да еще… ахъ да, третье есть: себя… да себя. Тогда не нужно ихъ убивать».
Дальнейшие отметки дневника дополняют уже немногим сказанное ранее. 20-го ноября он начал переделывать и поправлять повесть и отметил: «очень хорошо работалось». Потом он ездил в Дворики и «дорогой еще больше уяснилось» в обрисовке характера тещи в «Дьяволе», тещи Иртенева, Варвары Алексеевны («vulgar, лгунья, дарит и говорит про дареное») и в характере самого Иртенева. 21-го ноября Толстому не удалось много поработать над повестью и он жалел, «потому что былъ очень расположенъ — ясно все было». 22 ноября Толстой отметил: «немного пописалъ Фридрихса, поправляя». И этим закончилась работа над повестью.
Толстой, как изредка случалось с ним, написал быстро, без переделок, «залпомъ», как он выразился, страшно увлеченный работой, видимо почему-то ему особенно близкой. Мысль о повести однако долго не покидала Толстого. 30 апреля в дневнике, записывая впечатления и мысли за 25–30 апреля 1890 года, он отметил: «Думалъ за это время 1) къ повѣсти Фридрихса. Передъ самоубiйствомъ раздвоенiе: хочу я или не хочу? Не хочу, вижу весь ужасъ, и вдруг она въ красной поневѣ и все забыто. Кто хочетъ, кто не хочетъ? Гдѣ я? Страданiе въ раздвоенiи и отъ этого отчаянiе и самоубiйство». И после Толстой возвращался к «Дьяволу», как видно по поправкам на копии Горбунова и Черткова, — когда, я не знаю. В дневнике потом один раз, 19 февр. 1909 г., коротко он отметил: «Просмотрел «Дьявола». Тяжело, невнятно».
Рукописей повести «Дьявол» сохранилось три: черновик Толстого, копия с новым текстом, но без поправок, и копия с очень немногими поправками Толстого.
Черновик представляет собою в высшей степени интересную рукопись: быстрый почерк, приписки на полях и на отдельных листах, вставки между строками ярко рисуют захватывающую работу Толстого. Эта рукопись была отдана Л. Н. Толстым В. Г. Черткову и хранилась у него до 1911 года. В черновике находится первый вариант конца — самоубийство Иртенева: «Ну, что будет? Он приставил къ виску, замялся было, но какъ только вспомнилъ Степаниду — решенiе не видеть, борьбу, соблазнъ, паденiе, опять борьбу, такъ вздрогнулъ отъ ужаса. Нѣт, лучше это и ножалъ гашетку… Когда Лиза вбежала въ комнату — она только что успела спуститься съ балкона — онъ лежалъ ничкомъ на полу; черная, теплая кровь хлестала из раны, и труп еще подрагивалъ…»
Копия рукой Н. Л. Оболенскаго, мужа Марьи Львовны — второй вариант конца, но без последних фраз; к сожалению, она не вполне исправна: «Неужели я погибъ? Господи! Да нетъ никакого Бога. Есть дьяволъ. И это она. Онъ овладелъ мною, а я не хочу, не хочу. Дьяволъ, да, дьяволъ. Онъ подошелъ опять къ ней, вынулъ изъ кармана револьверъ, и разъ, два, три, выстрелилъ ей въ спину. Она побежала и упала на ворохъ» (смерть Степаниды). Где подлинник этой копии, — неизвестно.