— А кто этих мух будет ловить, и где? — ехидно спросила Таисия Петровна.
— Ну, Тася! В конце концов, можно и бабочек.
— Только этого мне не хватало — скакать за какими-то бабочками.!
Таисия Петровна направилась к стенным часам, подняла их с полу и твердо сказала:
— Я вижу только один выход. Ты отвезешь этого страдальца к Александру Владимировичу. Он добрый человек и прекрасно ловит мух.
Сергей Васильевич, в новой соломенной шляпе, спускался по лестнице. В руках у него была банка из-под маринованных грибов, а в банке был тритон.
А внизу у парадной дежурил Лидин брат Женька.
Вспомним, что, когда утром Женька налетел на коляску и его схватили за ухо, старик с тайной в бидоне успел от него ускользнуть.
Но Женька был не из тех, кто отступает при первой неудаче. Он решил выследить старика во что бы то ни стало.
Сергей Васильевич не подозревал, что, когда он мирно шел в сад играть в шахматы, за ним по пятам катил сыщик на самокате. Женька проводил его до самого сада и подождал, пока началась партия. Тогда он решил, что старик от него не уйдет и можно скатать домой поесть.
Между прочим, в саду у него вышла небольшая неприятность: он увидел Лиду, и надо было прятаться за киоск, чтобы она не заметила.
Когда Женька вернулся из дому на свой пост, Лиды в саду уже не было, а старик доигрывал партию.
Женька дождался конца игры и проводил его домой. По дороге Женька заметил странную вещь: на старике была только одна галоша! Женька понял, что это неспроста, и что он правильно сделал, когда стал следить за этим стариком. Он твердо решил не уходить с поста, пока не раскроет все тайны.
Внимание! Из парадной выходит загадочный старик! И несет банку! А в банке что-то шевелится! Конечно же, то самое, что прыгнуло с балкона в бидон!
Женька вился на самокате вокруг Сергея Васильевича, лавируя среди прохожих, подъезжая то справа, то слева, и пытался заглянуть в банку. Но он видел только этикетку «Маринованные грибы» и лапки с перепонками.
Вот что: лучше он заедет спереди!
Женька выехал на мостовую, в три замаха ноги обогнал старика с банкой, потом повернул.
Старика не было!
Женька дернулся налево, направо…
Синий плащ и соломенная шляпа мелькнули на переходе. Женька ринулся туда, догнал беглеца и уже не отставал от него.
Вот наконец удобный момент. Женька объехал старика, круто затормозил, и… какой ужас! Это был не тот старик и не та банка! Та была только шляпа.
Женька бросился назад, влево, вправо… Тот старик опять от него ускользнул!
— Проклятие! — сказал Женька.
Но не думайте, что он отступит! Он только съездит домой, подкрепится — и снова на пост…
14
С большим ведром в руке и с удочкой — в другой председатель отряда Коробкин шагал по берегу реки. Он выбирал самое рыбное место. Его план был прост и разумен: наловить рыбы, продать, разделаться с тритоном, Шершилиной и вылезти из этой дурацкой истории.
Вот, кажется, нашел!
У самой реки стоял деревянный домик. На нем торчала антенна телевизора. Рядом в реку уходили шаткие мостки.
По всему берегу, как птицы на проволоке, сидели рыбака и торчали удочки.
Сперва Миша прошелся туда и обратно и пригляделся. Лучше всего клевало у одного старого рыболова. Он сидел в тени домика. У него было три удочки, и он едва успевал снимать с крючков рыбу и бросать в ведерко.
Миша решил, что его место тут. Он подошел и прежде всего сказал:
— Здравствуйте!
Рыболов, не глядя на него, что-то пробурчал. Рыбаки терпеть не могут, когда им мешают.
Миша был вежливым мальчиком. Он поставил свое большое ведро рядом с рыбаком, сел и пожелал ему хорошего улова. Рыбак просто плюнул от ярости. Нет хуже, как сказать что-нибудь такое, когда человек удит рыбу!
Миша больше не заговаривал с рыболовом, но искоса посматривал на него и все делал, как он: немножко размотал леску, нацепил червяка на крючок, забросил рядом с удочками рыбака. И стал ждать.
Не клевало. У рыболова тоже перестало клевать. И он начал бурчать себе под нос о некоторых, кому не хватает места, кто сам рыбалку не понимает и другим пакостит.
Миша подумал: «Не твое дело, где хочу, там и сижу». Но вслух ничего не сказал.
Они глядели на поплавки. Рыба не клевала. Старого рыбака душила ярость. Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на Коробкина, на его большое ведро.
— Эй, ты! Тебе ведерко не маловато? Ты бы лучше ванну!
Миша молчал. Он злорадно подумал, что его удочка вдвое длиннее, чем у этого грубияна. Миша ему сейчас покажет! Вот он закинет крючок на самую середину реки!
Он привязал камень к грузилу, встал и, взявшись обеими руками за удочку, ка-ак размахнулся!..
Что это значит? Кто-то держит леску за его спиной!
Миша оглянулся и увидел, что его крючок зацепился за антенну на домике.
…Между тем в домике три сестрички и кошка сидели перед телевизором. Они смотрели передачу «Для семьи». Родители на экране объясняли своим непослушным детям, как плохо вести себя плохо и как хорошо вести себя хорошо.
На этом месте самая маленькая сестричка Люська заснула и свалилась со скамейки. Валя и Галя подняли ее за шиворот и усадили на место.
А Миша Коробкин отчаянно дергал леску, антенна качалась, но не отпускала крючок.
Рыбак с наслаждением смотрел на эту картину.
— Эй, парень! — сказал он. — Может, научишь, на какую наживку дома клюют?
Что такое? В телевизоре родители вдруг заплясали. Верхние половины туловищ отделились от нижних, а непослушных детей стало вдвое больше. По экрану побежали веселые полосы.
У трех сестричек загорелись глаза. Они подпрыгивали на стульях, визжали, хлопали в ладоши и хохотали. Кошка мяукала, а маленькая Люська от смеха свалилась со скамейки, но ее не подняли…
Мише Коробкину пришлось влезать на крышу и отцепить крючок от антенны. А рыбак веселился на берегу. У него начало клевать.
И вдруг на экране всё исчезло и появилось другое: «Ремонт сельскохозяйственного инвентаря».
Девочки дружно заревели. Прибежала мать и нашлепала всех подряд и даже кошку, хотя кошка была не виновата.
Миша тоже не был виноват ни в чем. Виновата во всем была Шершилина. И рыбак. Больше Миша с ним рядом не сядет. Миша парень с головой и знает, что делать.
Миша молча забрал свое ведро и пошел на мостки. Там леске не за что будет зацепиться.
Пока Миша нацеплял червя, вдали на реке показался речной трамвай.
На открытой палубе у борта стоял Сергей Васильевич в новой соломенной шляпе. Обеими руками он бережно держал банку, в которой сидел тритон. Сергей Васильевич вез страдальца к доброму Александру Владимировичу, который так отлично ловит мух.
Миша Коробкин и не подозревал, как близко от него проплывал тритон, тот самый, из-за кого он терпел такие муки!
Пока Миша возился с червяком, речной трамвай подходил всё ближе.
Вот он почти поравнялся с мостками.
Миша опять взялся обеими руками за удочку, размахнулся, и леска с крючком полетела к пароходику.
Несчастный день!
Крючок впился в соломенную шляпу Сергея Васильевича. А тот, бедняга, даже не мог схватиться за голову, потому что обе руки были заняты банкой!
Он только скорбно смотрел, как его новая шляпа птицей неслась к берегу…
Злой судьбе и этого было мало. Дернув удочку, Миша свалился с мостков в воду.
Рыболов катался по траве от смеха. Но, когда Миша, барахтаясь у мостков, заблеял, как ягненок, он вытащил его из воды за шиворот.
Мокрый Миша дрожал на берегу от злости. Рыболов поймал удочку, отцепил шляпу, положил ее в ведро и любезно подал Коробкину.
— С уловом! — поздравил он.
15
Придя домой, Боря и Лева прежде всего посадили Шарика на Борину кровать.
Лева требовал, чтобы Боря сразу начал учить Шарика говорить «ку-ку». Но Боря ответил, что прежде всего он хочет видеть тот Левин топорик, который сейчас выиграет. А Лева сказал, что он тогда хочет видеть тот насос, который скоро возьмет себе.
Они еще раз перевернули комнату, и без того перевернутую. Топорик нашли среди банок с крупой.
Лева сказал:
— Теперь можешь учить!
Но Боря сказал:
— Кон на кон!
Пока насос не будет лежать против топорика, он учить не может.
Насос нашелся под вешалкой, в папином сапоге.
Тут Шарик начал лаять — как всегда, когда не надо. Мальчики испугались: сейчас явится ябеда Серафима Ивановна и прошипит:
«Так и знала: эти бандиты опять притащили какую-то пакость! Имейте в виду, все доложу отцу!»
— Тубо! Пиль! Апорт! — кричали Шарику наперебой Лева и Боря.
Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих красивых слов.
— Учи его скорей говорить «ку-ку» вместо лая! — зашептал Лева.
— Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше молчи, — сказал Боря. — Как по-твоему: может голодная собака говорить «ку-ку»?
— Не может, — признал Лева.
— Вот то-то и оно! Тогда не спорь, а тащи кусок колбасы!
Теперь они перевернули кухню. Колбасы не было. Правда, была морковка, уксус и винегрет, но они для профилактики не годились. Вдруг с улицы донесся вопль:
— Борилева-а!!
Боря перегнулся в окошко. Внизу стояли мальчики с их двора с мячом.
— Не. Мы заняты, — сказал Лева.
— Заняты! — крикнул Боря.
И вдруг Боря увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов стоит накрытый столик. А на столике — кофейник, чашка, сахарница и на тарелочке — две сосиски!
Внезапная мысль озарила Борю.
— Ага! — сказал он.
Таисия Петровна любила иногда попить кофе на балконе среди цветов. Там он ей казался вкуснее.
Выпив чашечку, она вспомнила, что из-за сегодняшних переживаний и ловли мух она до сих пор еще не успела прочесть газету.
И она спустилась вниз, к ящику. Она любила читать газеты. Прежде всего она искала что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда ломали деревья и лили в реки всякую гадость. И, когда находила хорошую статью, всегда писала письмо в редакцию, что согласна с автором, обличающим эти безобразия.