— Мой капитан, послушай! Ведь Девото не так уж несправедлив. В конце концов, он поступает, как поступал бы и ты на его месте. — Том понимал, что ссора не приведет к добру. Он подошел к Злому Джону и заискивающе посмотрел ему в глаза. — Он ведь Девото…
— Условия! Назови твои условия. — Злой Джон положил шпагу на стол.
— Пятая часть…
Том от удивления сел, а Злой Джон вскочил на ноги. Ни один мускул не дрогнул на лице Девото.
— Спокойно! Пятая часть мне и доля боцмана «Черной скале».
— Ну, знаешь! Тут и моему терпению приходит конец. — Том поднялся с кресла и выхватил из-за пояса пистолет.
— Твой выстрел вам обойдется в миллион, двести тысяч золотых дублонов.[18] — Девото скрестил руки на груди.
— Все это сказки, капитан. Одно твое слово, и он сейчас же закачается на рее. — Том распалялся все больше, но вовремя заметил, как Злой Джон застучал пальцами левой руки по подлокотнику кресла. Том и другие приближенные Злого Джона знали, что это был верный признак того, что их предводитель придумал нечто весьма забавное.
— Я уверен, что любой из вас потребовал бы ту же законную пятую часть. — Девото был непреклонен.
— Том, давай бумагу, чернила и перо. Послушаем, что дальше скажет сеньор Девото. — Злой Джон уселся поудобнее в мягком кресле капитана Дюгарда и выпил ром. — Позови Кейнса и двух матросов. Итак, твои условия…
Соглашение, которое подписали Злой Джон, Девото и в качестве свидетелей три представителя команды пиратов: боцман Кейнс и два матроса, было выработано в течение последующего часа. В результате Девото остался на «Ласточке» капитаном. Ему в помощники Злой Джон назначил Тома и боцмана Кейнса. Когда Девото отбирал девяносто человек в состав новой команды «Ласточки», Злой Джон, видя, как откровенно каждый из его людей стремился попасть под начало Девото, демонстративно покинул мостик и отправился на бак. Том догнал своего командира у грот-мачты.
— Джон, ты утратил здравый рассудок! Посмотри, что делается! Отдать ему под начало «Ласточку»! Он уйдет на ней…
— А ты зачем? Вместе с Кейнсом не спускайте, с него глаз.
— Но как ты мог согласиться на голую часть?
— Когда сокровища будут в наших трюмах, кто станет соблюдать условия этой бумаги?
Том с удивлением остановился.
— Что, не доходит? — На губах Злого Джона заиграла насмешливая улыбка. — Когда дело будет окончено, мы поговорим с ним другим языком. Тогда мы спросим с него за все… а сейчас выполняй его указания. Пусть он чувствует себя капитаном. Он сказал, что идем к острову Горда. Значит, караван должен собираться в Веракрусе или в Картахене.
— Да, но где?
— Что бы ни случилось, Том, встречаемся у западной стороны острова или в устье реки Коко. А если Девото не шутит, то нам всем хватит до конца нашей жизни. Игра стоит свеч.
К вечеру этого же дня «Ласточка» и не более чем в кабельтове от нее «Злой Джон» под полными парусами шли строго на запад. Те из матросов, которые не знали Девото, лично смогли убедиться в правдивости слов своих товарищей, отзывавшихся о нем с восхищением. Точные команды и требование быстрого и беспрекословного их выполнения позволили «Ласточке» освободиться от абордажных крючьев и отойти от «Злого Джона», не повредив ни одной реи, ни единого ванта. Палуба корабля блестела, на ней уже не было заметно следов недавнего кровавого сражения.
Впереди по курсу, над горизонтом быстро, словно поднимаясь из самого моря, росла плотная темная стена. По мере ее увеличения верхний край во многих местах разламывался на кучевые облака, к которым катилось становившееся пурпурным солнце. Начинался один из неповторимых по красоте карибских закатов — свидетельство скорого приближения осенних циклонов.
Вначале кармин коснулся тяжелой синевы далеких туч, затем весь западный участок неба заполыхал красками от бледно-розовой до ультрафиолетовой.
С наступлением сумерек ветер изменил направление и усилился. Девото переставил паруса. «Ласточка» увеличила ход, и сразу по палубе «Злого Джона» забегали матросы. Разрыв между кораблями заметно увеличивался, хотя пиратский фрегат тут же поставил все паруса, вплоть до кливеров и блинда.
На мостике «Ласточки» появился Том. У грота на шкафуте стояли Кейнс с двумя десятками пиратов.
— Что происходит? — недовольно спросил Том.
— Гренвиль, примите командование кораблем. Мне надо было кое в чем убедиться, — распорядился Девото тоном, не допускавшим возражений, и подошел к трапу.
— Хитрите…
— Нет. Но теперь я знаю наверное: не струсь Дюгард, вы догоняли бы его до сих пор и мне, чтобы увидеть вас, пришлось бы применять силу. Курс зюйд-вест до пересечения с шестнадцатой, а потом строго по параллели. И на полных парусах, но так, чтобы не отрываться от них. Желаю успеха. Прикажите боцману поднять меня с рассветом.
Внимательно проверив, как матросы несут вахту, Девото направился в кают-компанию. Там его с нетерпением ждали Долорес, королевский инспектор и Бартоло, спокойно сидевший у входа в каюту.
В это время в каюте шел разговор.
— Сегодня одному богу известно, что будет с нами. — Глаза Долорес блестели от слез.
— Вижу, что наконец здравый смысл начинает брать верх над вашим легкомыслием. В следующий раз вы не будете столь легковесны в суждениях о таких, как этот Девото. — Осуна налил из графина воды.
— В следующий раз… А будет ли он? — еще печальнее произнесла Долорес.
— Я же сразу пытался убедить вас, что этот Девото…
— А если будет… то лишь именно благодаря ему. — Девушка оживилась: — Да, если у нас и есть хоть один шанс, то он в руках Девото…
— У Девото? Этого гнусного пирата! Так ловко обманувшего капитана Дюгарда и нас с вами.
— В гибели капитана он не виноват, а нас с вами… Пока что он сохранил нам с вами жизнь…
— Неизвестно, для чего. — Осуна Недвусмысленно посмотрел на Долорес.
— Дон Томас! — вспыхнула девушка. — Для этого он прежде всего отправил бы вас на тот свет! А он сделал вас своим родственником…
— Лола! Дорогая, что вы говорите! За что вы меня обижаете? Меня, который вас так любит, что готов свою жизнь отдать за вас…
В этих словах была неподдельная искренность, и девушка в знак извинения протянула руку в сторону сеньора Осуны.
— Простите меня, Томас. Я меньше всего хотела вас обидеть, но вы иногда бываете так несправедливы.
— Несправедлив! Разве это то, что вы должны были увидеть во мне? — Осуна быстро приблизился к дивану, на котором сидела девушка, и взял ее руки в свои. — Никто другой на моем месте, любя вас так бескорыстно, не был бы столь незаслуженно осужден. Как можно мое беспокойство за вас принять за несправедливость по отношению к вам, дорогая Лола?
— Извините еще раз, Томас — Девушка повернула голову к своему собеседнику, и в ее глазах засветилась нежность.
— Разве мог я поступать иначе, когда смертельная опасность нависла над женщиной, которую я так люблю! — Голос астурийца перешел на шепот, и он попытался обнять девушку.
Долорес сжалась в комочек, ее лицо стало пунцовым.
— Что вы такое говорите, дон Томас? — Она резко оттолкнула сеньора Осуну. — Вы… вы… объясняетесь мне в любви? Сейчас?
— Сеньорита! — Королевский чиновник поднялся с дивана, делая вид, что рассержен.
В это время в дверь каюты постучали, и она распахнулась.
— Что здесь происходит? Никак, мои гости ссорятся? — спросил вошедший Девото.
Долорес сидела бледная, со сжатыми губами, а Осуна резко сказал:
— Как это понимать — ваши гости? Можно подумать…
— Можно подумать, что пока все идет, как я и предполагал. Я назначен капитаном «Ласточки», вы в относительной безопасности…
— Какую безопасность может гарантировать нам человек, силой захвативший место убитого Дюгарда? — с негодованием произнес Осуна.
Новый партнер Злого Джона смерил взглядом Осуну и медленно, чеканя каждое слово, произнес:
— В моем присутствии вы, сеньор Томас Осуна де Кастро и Лара, барон де Фуэнтемайор, можете рассуждать как вам заблагорассудится и говорить все, что только вам взбредет в голову, но малейшая глупость в присутствии посторонних, и я не ручаюсь за то, что вам удастся еще раз в этой жизни что-либо сказать или даже подумать. А вас, — Девото с легким наклоном головы обратился к Долорес, — прошу поверить мне на слово и напрасно не терзать себя сомнениями.
— Мы в вашей власти, — сказала она тихо.
— Вы хотите сказать, под моей защитой… Что касается власти, то она едина для всех. Все мы находимся во власти обстоятельств, Долорес, и я еще раз прошу вас…
— Нет, это я вас прошу обращаться к даме с большим уважением и не допускать подобной фамильярности. — Осуна вновь потерял над собой контроль.
— Вы беспредельно глупы, Томас, так как забываете, что Долорес моя жена, а вы мой родственник. И возьмите себя в руки, или вы действительно полагаете, что рея «Ласточки» не выдержит тяжести тела знатного вельможи, королевского инспектора заморских колоний? — Девото резко повернулся на каблуках высоких сапог и направился к двери. — Через полчаса прошу вас ко мне в каюту на ужин. За столом будут мои помощники. Рекомендую помнить о нашем разговоре.
Ближе к полуночи ветер утих. «Ласточка» медленно скользила по волне, и от этого на борту жара ощущалась с еще большей силой. Духота темной тропической ночи — звездной, но без луны — выгнала всех без исключения на палубу. Девото, который за прошедшие три дня сумел завоевать среди команды непререкаемый авторитет, находился с матросами на баке. Он рассказывал им очередную историю из жизни испанского королевского двора. Для подавляющего большинства матросов рассказы Девото казались сказками. Да и разве когда-нибудь какой другой капитан разговаривал так со своими матросами?
Помощник предводителя пиратов Том Гренвиль и боцман Кейнс не могли не видеть, что превосходное знание морского дела и товарищеское отношение к экипажу корабля вызывали уважение матросов и желание служить новому капитану верой и правдой.