слегка задел занозу, кот вздрогнул от боли. В недоумении Тодд раздвинул густой мех и увидел кусок щепки, вонзившейся в тельце.
— В конце концов, хоть не пуля, Йоулер. Ну-ка, держись!
Он зажал занозу между большим и указательным пальцами и дернул, заноза оказалась у него в руках. Кот даже не шевельнулся.
— Будет больно немного, малыш… (Йоулер зализывал рану, Тодд гладил его по спине.) Через несколько дней все заживет. К тому времени мы уж будем далеко отсюда.
Лодка лениво спускалась по течению к месту впадения в Миссисипи. Тодд улыбался: "По крайней мере, голодными мы не останемся. Когда нас подальше отнесет вниз, посмотрим, что нам удастся поймать". На дне лодки лежала старая удочка и небольшой полотняный мешок с рыболовными снастями, спички, яблоко и черствый бутерброд — очень жалкое снаряжение для путешествия, которое задумал мальчик. Налегая на весла, он плавно выгреб из устья притоки в открытые воды Миссисипи. В полусотне ярдов от берега он оставил весла и дал течению нести лодку. Тодд следил за проплывающими мимо берегами, и, когда они проходили у подножия кручи как раз позади их дома, он взглянул на Йоулера, растянувшегося у него на груди. Тодд улыбнулся и зарылся носом в мех между ушами кота. Глаза зверя были закрыты, и он мурлыкал низким урчащим голосом, довольный тем, что он со своим защитником. Подбородок мальчика вдруг задрожал: "Ма… Она знает, что я могу о себе позаботиться. И потом, у нее полно забот с па". Он зарылся еще глубже в шерсть своего кота. "Лишь бы она не волновалась за меня". Но он знал, что она потеряет покой.
…Целый день они плыли, чудесный день, солнечный и теплый. У трех плотин, расположенных возле Уитмена, Виноны и Ламуайи, они переправлялись волоком. Кот шнырял по берегу, пока Тодд, мыча и сопя, перетаскивал лодку через бетонные преграды.
Пополудни Тодд достал сандвич и яблоко. Он предложил кусок сухого хлеба с вязким арахисовым маслом коту. Йоулер сначала жадно лизнул, но потом отвернулся и уселся на носу лодки спиной к Тодду.
Чувствуя вину перед котом за то, что сам поел, мальчик привел в готовность свои рыболовные снасти. "Надо сойти на берег и накопать червей". Выбравшись на песчаную отмель у берега, Тодд вынул из воды весла, прыгнул в воду и втащил лодку на берег. Кот тотчас выпрыгнул и начал рыскать среди камней и плавника. Почти сразу он поймал пятнистую лягушку и съел ее. Тодд, взяв ржавую консервную банку, поднялся вверх по крутому берегу, кот последовал за ним. В низкорослой дубовой рощице мальчик быстро накопал штук тридцать червей и побросал их в банку.
Через пять минут они уже вернулись к быстрым водам Миссисипи. Но странно, совсем не было клева. Тодд утомился, он лег в лодке на спину, подложив под себя удилище на тот случай, если начнет клевать, и закрыл глаза. Солнце приятно грело, и он крепко заснул.
Под вечер сильно натянувшаяся леса разбудила Тодда. Он осторожно потянул ее и подсек большеротого окуня весом примерно в два фунта.
Солнце садилось, когда вдалеке показался узкий лесистый островок. Тодд смотал удочку.
— Я думаю, Йоулер, это подходящее место для первой ночевки. Жаль, у нас нет одеяла. Ну ничего, хороший костер согреет нас. — Он похлопал рукой по полотняному мешку, где у него хранились спички.
Попав в сильное течение, они быстро добрались до острова. Тодд подгреб к упавшему дереву, погруженному в воду, корни его были еще высоко на сухом берегу. Он привязал к ветке веревку, ступил одной ногой на широкий покатый ствол, нашел его достаточно прочным, способным выдержать вес его тела, и вынул из лодки вторую ногу. Он нечаянно задел за ветку и, потеряв равновесие, плюхнулся в воду, широко распахнув руки. Потом ветка треснула у основания, а Тодд с головой ушел под воду. Он крепко схватился за ствол и потянул его на себя, потом вынырнул, отплевываясь и хватая ртом воздух. Низкий испуганный крик достиг его ушей. Он повернул голову. Лодка с котом, стоящим на носу, была уже в нескольких футах от берега и, уносимая быстрым течением, развивала скорость.
Тодд мгновенно среагировал и бросился за лодкой, но он не был хорошим пловцом, а лодку несло сильное течение.
— Прыгай, Йоулер! Прыгай! Спеши, ты еще можешь! Прыгай!
Кот поставил передние лапы на планшир, как бы собираясь прыгнуть, но потом словно раздумал; вспрыгнув на сиденье, он безутешно кричал.
Пространство воды, разделяющее их, быстро увеличивалось, так как течение уносило лодку полным ходом прочь. Тодд, прислонившись к дереву, продолжал кричать, чтобы кот прыгнул, но слова его стали совсем неразборчивыми, наконец, звуки его голоса слились в одно сплошное рыдание, доносившееся из густеющего мрака. Тодд оставался на месте, пока его мог видеть зверь.
Второй раз в жизни после более чем десятинедельной дружбы с мальчиком кот снова был один и плыл по течению величайшей реки Северной Америки.
Глава 3
Быстро спустилась темнота, и, как будто внезапно испугавшись чего-то, кот прижался к самому дну лодки. Он достал из-под сиденья большого окуня, пойманного Тоддом, и съел его. Снова заполз под сиденье и заснул. Всю ночь лодку плавно и без происшествий уносило течение.
Ранним утром небо повсюду было обложено тучами, но солнечные лучи принесли тепло. На реке было немного лодок, и те лодочники, которые замечали маленькое ветхое суденышко, не обращали на него внимания. Когда снова стемнело, кот, свернувшись, занял свою позицию под сиденьем на носу лодки и заснул. Его будили волнение и голод. Он опирался передними лапами на сиденье и смотрел по сторонам. Он увидел огни вниз по течению, которые, казалось, приближались, а потом с нарастающим шумом до него донеслись удары мощного мотора. В свете молодого месяца кот увидел корпус колоссальной баржи, нависшей над ним. Он замер от страха. Грохот воды, расталкиваемой носом и бортами громадины, был подобен водопаду. Последовал удар. С глухим стуком разлетевшись на щепки, старая лодка буквально исчезла. Кот пролетел по воздуху футов двадцать. Белая пена из-под баржи накрыла его. Он немного проплыл под водой, яростно сопротивляясь потоку. Когда, наконец, его голова вырвалась на поверхность, он еле дышал и шипел. Меньше чем в пяти ярдах от него с сопеньем проплывала баржа. Инстинктивно он поплыл прочь от нее.
Теперь сильное срединное течение быстро подхватило и понесло его. Высоко задирая над водой морду, он пытался выбраться к берегу, но продвигался он медленно, и это продвижение съедало все его силы. Он нашел, что ему легче держаться на плаву, делая время от времени лишь небольшие усилия и отдыхая на поверхности воды. Но он быстро слабел: все чаще его голова погружалась в воду, и он выныривал, сипя. Совсем немного времени он мог еще продержаться на воде.
Неожиданно его вынесло к деревянному столбу. Его когти отчаянно вонзились в дерево, и ему удалось перебраться на противоположную сторону столба, где течение почти не ощущалось. Только теперь он смог оглядеться и увидел над собой длинную дощатую платформу.
С величайшей осторожностью он стал карабкаться по подпорке. Почти полчаса занял у него подъем на платформу, которая оказалась большой, добротно построенной пристанью. Больше часа он лежал совершенно без движения, приходя в себя. Наконец он поднялся на ноги и, изнуренный, поплелся по длинному-длинному пирсу. На берег вела лестница. Достигнув последней ступеньки, кот почувствовал запах добычи. Словно по волшебству, вся его слабость, казалось, исчезла куда-то, он напряженно насторожился, уши прижались к голове, и весь он приник к земле. Он быстро пробежал вдоль ржавеющей жестяной стены какого-то строения, на углу остановился и осторожно осмотрелся. Деревянная платформа шла вдоль этой стороны строения, и товарный состав стоял на железнодорожном пути возле нее. Между вагонами и строением, не более чем в двадцати футах от кота, пять крыс с шумом рвали бумажный пакет, чтобы достать два черствых пирожка. Некоторое время юный кот наблюдал за ними, и хвост его нервно подергивался. Потом он скользнул за угол, незаметно пробежал вдоль фундамента. Его быстрое приближение оставалось незамеченным, пока он не сократил расстояние на две трети между собой и крысами.
Вдруг одна из крыс пронзительно пискнула, и тотчас поднялась суетливая беготня — крысы бросились врассыпную. Две проскочили в узкую щель под дверью склада. Две другие прыгнули в открытую дверь товарного вагона. Пятая бросилась бежать по платформе. Это была роковая ошибка. Молодой кот перехватил ее и почувствовал, как хрустнули кости, когда его зубы вонзились в плечи грызуна, и еще до того, как перестали дергаться мускулы жертвы, он начал пожирать ее.
Почти час после этого он тщательно чистился. Когда он снова пошел по платформе, то ступал уже беззаботно, высоко подняв голову и навострив чуткие уши. Еда чудесным образом освободила его от мучительного голода и боли. Он подошел к бумажному пакету, которым занимались крысы, и обнюхал засохшие пирожки. Они не привлекли его, и он отвернулся от них. Потом, вспомнив о двух крысах, исчезнувших в темной пещере товарного вагона, кот подошел к краю платформы и вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь вагона. Во мраке смутно виделись доски, кучи бумаги вперемешку с соломой. Он прыгнул внутрь и обошел вагон. Потом удобно устроился на соломе и глубоко заснул.
Его разбудил человеческий голос. Он тотчас вскочил. Подошел к двери и высунул голову в утренний свет, немедленно снова спрятавшись при виде приближающегося человека. Потом раздался другой звук, таинственный сильный грохот, и вдруг кот был сбит с ног резким рывком вагона. Восстановив равновесие, он прижался к полу, широко расставив лапы, но второй толчок повалил его.
Минутой позже вагон поехал. Испуганный, хотя и полный любопытства, молодой кот приблизился к открытой двери вагона. Он улегся на безопасном расстоянии, наблюдая за проплывающими картинами природы. Ветер приятно ерошил ему шерстку и место страха заняло чувство, близкое к наслаждению.
Он мельком увидел великую реку — Миссисипи, когда поезд несколько миль шел вдоль реки вниз по ее течению, но, когда рельсы свернули на юго-запад, он потерял ее из виду. Почти весь день он лежал, вытянув лапы, как маленький лев, обозревающий свое королевство. Время от времени он поднимался и бродил по вагону. Дважды в течение дня человеческие голоса поблизости заставляли его прятаться в соломе в темном углу вагона.