— Хотите бутерброд? — спросил летчик, увидев Зенича.
— Спасибо. — Капитан помотал головой. — Не хочется.
— Водки бы, — мечтательно произнес пилот. — Что-то знобит.
— С меня, — пообещал Зенич. — Стакан, бутылку, сколько осилите. Вот закончим дела и выпьем тогда.
— Ловлю вас на слове. Сейчас мне хочется грамм сто, а сколько захочу к вечеру, не знаю. Но, возможно, вы вылетите в трубу.
— Не пугайте, — рассмейся капитан. — Знаю я вашего брата. Если завтра лететь, накануне ни под каким видом!.. Когда у вас выходной?
— Сегодня, — мрачно ответил пилот. — Если нам лететь, то я готов.
— Летим. Заводите.
— Куда?
— В Белогорск! — закричал капитан, потому что мотор уже ревел, набирая обороты. — В Белогорск.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ ОДНА МИНУТА
У дверей Белогорского райотдела Зенича встретил молоденький лейтенантик с красной повязкой на рукаве. Прокричал с энтузиазмом:
— Добро пожаловать, товарищ капитан!..
— Нам звонили из Южного, — сказал лейтенант у себя в кабинете. — Предупредили о вашем приезде. К сожалению, наш начальник, майор Козлов, встретить вас не может — он со вчерашнего дня в Приморске.
— Не нужен майор Козлов, раз есть вы, — сказал Зенич, и лейтенант просиял. — Противоящурный кордон на границе с соседним районом вы обеспечиваете?
Лейтенант понимал все в буквальном смысле:
— Я совместно с райсанэпидстанцией.
— Кто там дежурил ночью?
— Старшина Ренькас.
— Где старшина теперь?
— В десять ноль-ноль сдал дежурство, ушел домой. Отдыхает.
— Срочно вызовите его сюда. А впрочем, нет, поеду к нему сам. Где живет старшина?
— Момент, — весело сказал лейтенантик. — Тищенко! — закричал он.
За дверью кто-то зашевелился, потом она приоткрылась, послышалось неуверенное «Разрешите», и вошел высокого роста сержант.
— Здравия желаю, — Сказал он, адресуя свое приветствие Зеничу.
Капитан кивнул.
— Вот что, Тищенко… — Лейтенант повысил голос, будто опасался, что его не пойму — Знаешь, где живет старшина Ренькас?
— Знаю. Заливная улиц, семнадцать.
— Отвезешь туда товарища капитана.
— А машина? — подумав, спросил Тищенко.
— Мою возьмешь, — сказал лейтенант, выделив первое слово.
Сержант вышел.
— Какие еще будут приказания? — спросил лейтенант Зенича.
Дежурный районного отделения был такой деловой и серьезный, так старался продемонстрировать свою значимость и возможности, что капитан с трудом сдержал улыбку.
— Приказание будет — ждать, — сказал Зенич. — Не исключено, что вы, лейтенант, и ваши люди сегодня еще понадобитесь.
Лейтенант просиял.
— Товарищ капитан!.. — восторженно начал он.
— Товарищ капитан, — заглянул Тищенко, — машина.
— Машина, товарищ капитан! — бодро повторил дежурный.
Зенич не выдержал — улыбнулся.
А на улице он смеялся, не сдерживаясь, — «машина» дежурного оказалась обыкновенным мотоциклом с коляской.
Ренькас жил на окраине городка. Зенич долго стучал в дверь дома старшины, потом в окно. Наконец вышел хозяин, заспанный, в наброшенной прямо на нижнюю рубаху шинели. Выяснил, кто перед ним. Пригласил в дом.
— Извините, у нас непорядок, — сказал он в комнате. — Жена с детьми к матери погостить уехала. Присаживайтесь.
Не присматриваясь к убранству комнаты, капитан сел.
— Извините, товарищ Ренькас, что потревожил, но дело очень срочное, — сказал он.
— Слушаю, — серьезно сказал Ренькас, натягивая на плечи сползающую шинель.
— Вы дежурили ночью на кордоне?
— Я.
— Один?
— Должна была еще девчонка с эпидстанции, но я ее самолично домой прогнал: машин сейчас мало, один справляешься.
— Что входит в обязанности дежурного?
— Останавливать весь следующий из Южного транспорт, выяснять, не везут ли пассажиры мяса; если везут — отбирать. Кроме того, машина должна пройти дезинфекцию — проехать через ящик с опилками, пропитанными специальным раствором. Он прямо на дороге стоит. Ну, а пассажиры его, значит, пешком…
— Меня, товарищ Ренькас, интересует ночной автобус из Южного.
— Так я ж докладывал дежурному, — сказал старшина. — Разве вы не знаете?
«Получай, — подумал капитан. — Вот они, последствия спешки в лучшем виде. Полчаса потеряно, как минимум. А потом их как раз и не хватит. Трудно было расспросить этого услужливого лейтенанта?»
— Я знаю, — солгал он, недовольный собой, как никогда сегодня, — но в общих чертах. Хотелось бы услышать обо всем подробнее и от вас лично.
— Понятно, — согласился старшина. — Машин в эту ночь было немного, я уже говорил. Автобус подошел. Я остановил его у полосы. Водитель выскочил. Бумаги у него в руке.
— Вы его рассмотрели? Как он выглядел?
— Молодой парень. Выглядел обыкновенно. Взял я бумаги. Отошли мы с ним под навес — там свет горел. Начал я читать. Вижу, двое с мешком через заднюю дверь вылазят — и за автобус.
— С мешком? — переспросил капитан. Он ждал не этого.
— С мешком, — повторил старшина. — Далеко, думаю, не убегут. Спрашиваю у шофера, кто такие. Не знаю, говорит, пассажиры, как все. Я, говорит, к ним не присматривался. Подожди, говорю. И надо же такому случиться — документы ему сунул. Пока я за теми двумя гонялся, он уехал. Не нашел я никого. Вернулся — тоже никого. На посту телефона нет, и отлучиться не могу.
«Час от часу не легче! — подумал Зенич. — При таких темпах они к тридцать шестому километру все могли разбежаться. Кто же эти двое и что в мешке? А может, все было подстроено специально для того, чтобы старшина в поисках мяса не наткнулся на что-нибудь более интересное. На маленький коричневый чемодан, например».
— Как вы думаете, что могло быть в мешке? — спросил он Ренькаса.
— Мясо могли везти на субботний базар, — предположил старшина.
Зенич думал так же. Главное, говорил он себе, чтобы это не оказалось отвлекающим маневром, — неизвестный вдохновитель ограбления в Южном умел ставить заслоны. На мешочников можно убить массу времени и ничего не получить взамен. Если бы они действительно везли мясо!
— Вы свои места знаете лучше меня, — обратился он к старшине. — В каком направлении могли двигаться эти двое?
— Я так думаю, поначалу они искали, где спрятаться. Там это просто: лесок довольно приличный рядом. Только если они мясо везли, обязательно бы на шоссе вышли и попутной дожидались.
— Были попутные?
— Часов в восемь утра «Волга» из Южного прошла — председателя райисполкома. Я предупредил водителя.
— А встречные?
— Встречных не было ни одной.
«Плохо, — подумал Зенич. — Люди разбегаются по степи в дождь, ночью, да еще с какими-то мешками, и не оставляют следов. Никуда не годится».
— Если я вас правильно понял, они могли двигаться только в сторону Белогорска.
— Скорее всего, — сказал старшина.
— Нет ли поблизости от поста в сторону Белогорска каких-нибудь дорог, пересекающихся с трассой?
— Есть. Километрах в трех начинается дорога на Поповку. Только по ней редко кто ездит. А в такое время тем более.
Последняя деталь не имела существенного значения. Дорога на Поповку — вот где можно было что-то нащупать. Если только у них в мешке не был спрятан разборный вертолет.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ МИНУТ
— У меня сегодня тихо, — сказал дежурный. — Даже не знаю, чем вам помочь. Двое с мешком, да еще четырнадцать часов назад, — они теперь могут быть где угодно.
— Дайте, пожалуйста, сводку, — попросил Зенич.
— Вот. — Лейтенант протянул ему заполненный на треть бланк. — Убедитесь сами. Браконьеров общественность в «Рассвете» повязала. И все.
— Что-то я сегодня уже слышал о браконьерах, — вслух вспоминал капитан.
«Где же я мог слышать о браконьерах? — вспоминал он. — Кажется, это было связано с Южным. Ну и что из этого? У меня сегодня все связано с Южным. Вот. В сводке происшествий по маршруту следования автобуса говорилось, что какие-то личности в маленьком селе на Дунае оказали сопротивление инспектору рыбнадзора и исчезли в неизвестном направлении. Но какое отношение все это имеет к «Рассвету»? Да никакого. И все-таки надо проверить: прошлой ночью случались и более странные совпадения».
— Как вы думаете, — обратился Зенич к дежурному, — чем браконьеры могли поживиться на территории «Рассвета»?
— Что вы имеете в виду? — насторожился лейтенант.
— Там есть пруд или речка?
— Нет ни того ни другого.
— А лес?
— И леса нет.
— В тех местах охотятся?
— Какая там охота! — отмахнулся дежурный. — Охота у меня вот где, в плавнях.
— Тогда, может быть, вы мне объясните, что это за браконьеры такие, если им, как говорится, нечего делать в «Рассвете»?
— Я не знаю, — смутился лейтенант. — Сейчас уточню.
— Что значит не знаете? Разве не вы составляли сводку?
Как только дежурный начинал волноваться, с него сразу слетала вся значительность и было видно, какой он юный. «Ничего, — подумал Зенич, — пусть поволнуется. Это на пользу».
— Составлял я, — оправдывался лейтенант. — Но сообщение о браконьерах принимал Тищенко.
— Тищенко! — подбавил жару капитан. — Всюду ваш Тищенко! В случае чего спросят с вас, а не с Тищенко. Позовите.
— Тищенко! — срывающимся голосом позвал дежурный.
Сержант появился так быстро, как будто стоял за дверью. Спросил:
— Звали, товарищ лейтенант?
— Звал, — ответил за дежурного Зенич. — Вы принимали сообщение из «Рассвета»?
Тищенко посмотрел на лейтенанта.
— Я, — сказал он, подумав.
— Кто звонил?
— Председатель колхоза Кирков Афанасий Лукьянович лично.
— Человек известный, Герой Социалистического Труда, — робко добавил дежурный. Ему страшно хотелось замять свой промах.
— Когда?
— В девять пятьдесят две.
«Как хорошо, — сказал себе капитан, — когда рядом с молодыми лейтенантами, которых назначают дежурить по субботам, есть такие люди, как Тищенко».