— Валери. Мистер Хор, я уполномочена получить от вас альбом с сорока пятью марками и вручить вам пакет с обусловленной суммой…
— …То есть с тремястами тысячами долларов. Не будем терять дорогого для нас времени. Вот вам пинцет, вот лупа. Проверяйте содержимое моего кляссера, а я пересчитаю деньги. Разумеется, только для того, чтобы чем-нибудь заняться. Хотите выпить стаканчик «Виши»? К сожалению, ничего спиртного предложить не могу. Итак. «Виши»!
— Насчет «Виши» я не получала инструкций.
— Однако вы страшная колючка… Вот кляссер…
— Вот деньги. Потрудитесь не отвлекать меня разговорами минут десять. Думаю, этого времени мне хватит.
— Извольте. А ведь я знаю вас… Вы знаменитая Валери Сандомирская, лучший эксперт фирмы «Альфред Смит и K°». Как это Лусто удалось переманить вас? Кстати, он грек или ливанец?
Женщина молчала, быстро, но внимательно разглядывая марки. Минут через семь она захлопнула кляссер.
— Вы удовлетворены?
— Почти. Все подлинники, я это могу утверждать, за исключением «сидангских близнецов». Они нуждаются в специальной экспертизе. Но это уже дело Лусто.
— Вот именно. Когда я смогу еще вас увидеть?
— Спросите у Лусто.
— Но вы настоящая язва!
— Прощайте, я тороплюсь.
Она быстро спускалась по лестнице, и на этот раз отказавшись от лифта. Ни в коридоре, ни на лестнице ей никто не повстречался. Лидль на лестничной площадке второго этажа она увидела двух поднимающихся мужчин. Один из них, маленький, толстенький блондин с большими ушами, весело подмигнул ей, и она отвернулась. И тут же встретилась глазами с другим. Холодные глаза и длинные бакенбарды придавали его облику что-то зловещее, и, внутренне поежившись, Валери спустилась в холл. Не оборачиваясь, она прошла мимо человека средних лет, стоящего у дверей, сделав вид, что совершенно его не знает. Он держал в руке носовой платок и время от времени проводил им по разгоряченному лицу. Платок был условным сигналом Он означал, что за человеком следили, что опасность приближалась и нужно скорее уходить.
Отказавшись от двух первых такси, встретившихся ей за отелем, женщина остановила третью машину. Вскоре она была далеко от гостиницы «Руан», где в это время развивались зловещие события.
VIIУБИЙСТВО В ОТЕЛЕ «РУАН»
— Хэлло, шеф, это я, Лео. Говорю из отеля «Руан». У дверей торчит человек Лусто, тот самый Арнольд. Но он не поднимается к Хору. Кого-то поджидает. Ходит, курит и ждет. Может быть, Хор сам спустится к нему? Что делать? Прошло уже больше часа.
— Есть кто-нибудь у Хора?
— Мы не подходим к дверям, боимся спугнуть птичек.
— Идиоты! А если человек Лусто давно у Хора или даже уже ушел?! Кто смотрит за Арнольдом?
— Майк.
— Пусть не спускает с него глаз. Он, наверное, будет сопровождать того парня, который поднялся или поднимается к Хору. Впрочем, рисковать нельзя. Входите с Луи в номер и действуйте. Больше ждать мы не можем. Майк не проморгает Арнольда? Он должен следить за каждым его жестом, за всеми с кем он будет говорить…
Через пять минут после этого разговора в дверь под номером 428 властно и требовательно постучали.
— Кто там? — спросил настороженный голос.
— Откройте, мистер Хор! Полиция.
— Вы ошиблись, моя фамилия Стюарт.
— Полиция не ошибается. Просто вы записались в отеле под фамилией Стюарт, на самом же деле вы Хор! Откройте именем закона!
— У портье есть вторые ключи. Если вы из полиции, он их вам отдаст.
— Он уже отдал.
— Я позвоню вниз и узнаю.
Один из тех, кто стоял за дверью, прислушался к удаляющимся шагам хозяина номера 428 и сделал знак своему товарищу. Тот быстро вставил в замок отмычку…
Двое мужчин вошли в номер, и тот, кто был меньше ростом, сказал вполголоса:
— Отойди от телефона, Хор, и не вздумай валять дурака, иначе мы тебя пристрелим. Луи, поищи у него игрушку. Вот так. Револьвер тебе совсем ни к чему, Хор. А теперь сядем и поговорим, как коллеги. Причем быстро, без лишних слов. Где марки, украденные тобой у Харрингтона?
Вы сошли с ума! Я не воровал никаких марок. Я купил альбом Харрингтона у Павлиди. Они же были подделками!
— Почему же ты купил подделки?
— Надеялся удачно сбыть.
— Раз ты хочешь морочить нам голову, раз ты нас так обижаешь, то…
— Всякий разумный довод наносит вам обиду. Вы забываете, что мы не в Чикаго, а во Франции.
— Это ты забываешь, свинья! Мы все помним и все знаем. Когда должен прийти человек Лусто?
— Не понимаю, о чем вы?
— Надо уметь проигрывать по-джентльменски, Хор. Мы следили за твоими прогулками почти полгода. Лусто, надо отдать ему справедливость, фальшивок не покупает и ими не торгует. И очень не любит, когда его пытаются надуть. Следовательно, марки настоящие. Только ты да старый Харрингтон знали, что под фальшивками находились тщательно запакованные в прозрачную бумагу другие, подлинные. Страницы кляссера были достаточно толсты…
— Это какое-то недоразумение.
— Мне надоело твое запирательство. Пойми же, просто так мы не уйдем. Ты знаешь, что тебя ждет, если ты не поведешь себя по-хорошему, старый мошенник. Где марки?
— Клянусь, их у меня нет.
— Где они?
— Они уже у Лусто.
— Лжешь. Тогда у тебя должны быть деньги.
— Он переведет их на мой счет.
— Опять лжешь, Хор. Луи, поройся в вещах мистера Хора, и если он солгал, то в лучшем случае закончит свои дни в больнице.
— Ни марок, ни денег, Лео.
— Дай-ка мне вон тот саквояж.
— В нем мое белье, и только!
— Спокойнее, Хор. Тебя не спрашивают. Луи, последи, чтобы он не выкинул какой-нибудь фортель. Так… так… Вуаля! Я знал, что здесь двойное дно. Сколько тут зеленых, Хор? Ну, говори же…
— Триста тысяч.
— Ого! Прекрасная сумма! Итак, Хор, в последний раз: ты будешь говорить правду или Луи заняться тобой? Я не шучу.
— Чего вы от меня хотите?
— Слушай внимательно. Павлиди все рассказал. Он тоже пытался отмалчиваться, но Луи вывихнул ему руку, и этого оказалось достаточным. Ты вернешь марки, а если их нет, заплатишь убытки.
— Бенсону? Вы работаете на него?
— И на себя также.
— Давайте поделимся?
— Зачем делиться, когда все и так наше. Итак, кто и когда купил у тебя марки?
— Человек Лусто. С полчаса назад.
— Если ты не перестанешь лгать…
— Я говорю правду.
— Мы знали, что ты назначил свидание человеку Лусто в «Руане», и следили за ним. Он стоит внизу и еще не поднимался к тебе.
— Это был не он, а она. Ее зовут Валери. Она работала экспертом у Смита. Блондинка. В шляпке «фатима».
— Черт возьми! Так это была она! Мы ее видели, Луи, но кто мог подумать… Ну и ловкач этот Лусто.
— Вот видите…
— Заткнись. Сколько было марок в альбоме?
— Сорок пять. Все — первые выпуски стран. Харрингтон собирал только первые выпуски.
— А полоса из трех марок Сиданга? Тоже с ними, в альбоме.
Теперь скажи, зачем ты встречался в прошлом месяце с Тюэном? Трясешься! Тогда скажу я. Ты получил у него за двести долларов точную копию «сидангских близнецов». Риска никакого. Ни в одном каталоге нет их описания. Ты продал Лусто, конечно, копии?
— Да.
— Подлинники где?
— Клянусь…
— Разбей его лживую морду, Луи!
— Не надо, я все скажу…
— Ведь мы можем посадить тебя, Хор, за мошенничество, фальсификацию знаков почтовой оплаты и за торговлю похищенными произведениями искусства. Мы знаем все твои грязные делишки… Поэтому спрашиваю тебя еще раз, говори как на духу: где подлинники?
— Они лежат в сейфе, в банке.
— Не похоже, чтобы ты расстался с ними хотя бы на время, тем более что уже взял билет на самолет. Придется тебя помучить…
— Ради бога, не надо, не трогайте меня!
— Так говори скорее.
— Мне плохо. Сердце… Разрешите взять в той шкатулке таблетку… Нитроглицерин…
— А может быть, ты что-то задумал? Скажи, где марки Сиданга, и получишь нитроглицерин!
— Я умираю… Мне плохо.
— Хочешь жить — говори!
— Они… Они в каблуке моих новых ботинок…
— Проверь, Луи.
— Я умираю. Дайте таблетку…
— Подождешь… Ну как, Луи?
— Они здесь.
— Отлично. Значит, мы не зря старались.
— Послушай, Лео, он потерял сознание.
— Все к лучшему. Может быть, ему суждено умереть от инфаркта.
— Ведь это убийство?
— Чушь. Это естественная смерть. Ни один прокурор не сумеет пришить нам мокрое дело. К тому же он еще может очнуться. Ну, а нам пора уходить. Взгляни в коридор.
— Ни души. Но ведь внизу стоит человек Лусто?
— Не волнуйся. Люди Лусто болтать не будут. Возьми с собой саквояж и положи туда его ботинки. Не надо привлекать внимание полиции к предметам с двойным дном. Пошли.
VIIIОБМАНУТЫЕ ОБМАНЩИКИ
Небольшой офис Роберта Бенсона был известен очень немногим — только избранным антикварам и торговцам произведениями искусства. Лишь они знали или догадывались, что большие антикварные магазины в Лондоне и Париже, Вене и Бейруте, Буэнос-Айресе и Милане принадлежат Бенсону и его людям.
Бенсон делал погоду в мире искусства. Он знал, что ценится сегодня и что будет цениться завтра, мог достать полотно Ренуара, мебель семнадцатого века, античные вазы, монеты Парфянского царства, статуэтки Майоля, редкие марки острова Маврикий, письма Гюго и рукописи Твена, а также многое другое, что стоило больших денег. Он мог возвысить и сделать популярным бездарного живописца, мог с помощью своих людей не дать прохода настоящему таланту. В молодости Бенсон служил мелким клерком в фирме «Соутби». Сейчас вел собственное дело, и довольно успешно.
Обычно всеми делами большого хозяйства занимались два его заместителя. Сам Бенсон вел только крупные операции и принимал в своем офисе только значительных клиентов и хорошо знакомых ему коллег.
В последнее время дела шли превосходно. Промышленники и бизнесмены ринулись на рынок искусства. Разумеется, их интересовала не живопись Рембрандта и Эль Греко, а стоимость их полотен. Инфляция, постоянные экономические кризисы и банкротства убедили богатых людей в том, что вкладывать деньги в произведения искусства гораздо выгоднее, чем покупать на них акции или хранить в банке. Приобретение картин старых мастеров и вообще старинных вещей стало равнозначно самой лучшей рекомендации в торговом деловом мире, обеспечением многих сделок. Картины и скульптуры, как и акции, через десять — пятнадцать лет приносили прибыль, и весьма значительную.