Пайпер почувствовала, как все вокруг замерли. Рыцари, первыми отреагировавшие на приказ Третьего, уже разогнали всех любопытных, но еще несколько человек остались, чтобы следить за Катоном. Среди них был и Магнус, обменявшийся с Джинном напряженными взглядами. Сила затаилась в ожидании удара.
– Тот, кто управляет армией, на ее стороне, а голову ее венчает корона из серебра, хрусталя и алмазов.
Рука Третьего, державшая меч, дрогнула. Но голос был необычайно тверд:
– Это невозможно, и ты это знаешь. Принцесса Гвендолин мертва.
– Верно, мертва. Да будет путь ее сквозь земли предков на дальнем севере легким и необременительным, – отчеканил Катон без всякого энтузиазма и намека на искренние чувства. Проговорив это, в голосе мужчины появилось больше яда: – Вот только Гвендолин была не единственной принцессой.
Третий открыл рот, чтобы ответить, но Катон бесцеремонно перебил:
– Принцесса Розалия жива и сидит на троне, прибрав к рукам корону великанов.
Пайпер услышала, как Третий втянул воздух сквозь зубы. В ее голове словно щелкнуло.
Гилберт рассказывал, что во время Вторжения его старший брат Алебастр приказал Шерае оставить его, его невесту, – кажется, Марию из рода Саэнс, – и сестру, чтобы найти и спасти кого-то из родственников. Гилберт, цитируя Алебастра, едва не произнес «моих», хотя после быстро исправился и сказал «моего». Хотел ли он сказать и о принцессе Розалии, чье имя Пайпер мельком видела в одном из семейных древ Лайне?
Катон упомянул, что Третий истребил Лайне. Девушка не представляла, можно ли верить подобному заявлению, брошенному для того, чтобы разозлить противника и выбить его из равновесия, но прекрасно видела лицо Третьего. На нем отражалось множество эмоций, которые сальватор не смог подавить: страх, непонимание, даже боль. Сила же, среагировавшая слишком поздно, сейчас принесла те же странные чувства и образы, которые Пайпер ощутила в магии Джинна и Катона. Неужели это из-за связи между сальваторами?
Если все, что она услышала, – правда, значит, Третий был виновен в истреблении Лайне, однако принцесса Розалия каким-то образом выжила и забрала корону великанов.
Третий сверлил гневным взглядом Катона так долго, что за это время даже кровь из груди мужчины перестала течь и стала подсыхать. Сам он продолжал непринужденно вынимать кусочки одежды, попавшие в рану или слипшиеся из-за крови, и словно не замечал, что сальватор едва сдерживается, чтобы не поднять меч.
– Убирайся, – наконец процедил Третий, сильнее сжимая рукоять меча. Катон не шелохнулся, и Третий повторил, наполнив своим яростным криком весь внутренний двор: – Убирайся, пока я не убил тебя!
В его разъяренном голосе Пайпер услышала отзвуки Арне и эхо магии, с которой не могла тягаться.
– Ты знаешь, – весело отозвался Катон, расслабленно поправляя одежду, – Охота видит все.
И, прежде чем Третий успел снова поднять меч, мужчина растворился в тени, взметнувшейся к небу, исчезнув среди серых туч.
Пайпер ждала, когда кто-нибудь скажет хоть что-то, но все молчали. Несколько рыцарей, оставшихся с Магнусом, ушли после его короткого приказа. Спустя пару секунд во дворе остались только он, Джинн, Пайпер и Третий, с отвращением рассматривающий меч в своей руке.
Внезапно сальватор, зарычав, отбросил меч и с остервенением схватился за волосы. А мгновением позже метнулся обратно к мечу, упал на колени и поднял оружие, отряхивая от комьев жесткой земли, взрытой острием. Отогнув край своей одежды, Третий стал яростно стирать кровь Катона с лезвия.
– Я ничего не понимаю, – призналась Пайпер, покосившись на Джинна. – И вообще, кто ты такой? Почему Катон пытался тебя убить?
– О, я просто пытался помешать ему добраться до Третьего. Он, видишь ли, всерьез хотел убить его. – Джинн махнул рукой, мол, пустяки, и утер кровь с подбородка, словно не замечая потеков на лбу, висках и левой скуле. – Кстати, меня зовут Джинн Каслана.
– Это я уже знаю.
– И я, как и ты, из другого мира.
– Джинн! – рявкнул Третий, метнув убийственный взгляд. – Проводи Пайпер до Ветон, пусть займется ее ранами.
– Как прикажешь, – лениво отозвался Джинн.
Пайпер не знала, на чем сконцентрировать внимание: на Джинне, сказавшем, что он из другого мира, или на Третьем, напряженно смотревшем в их сторону. Джинн, очевидно, поняв, что приказ нужно исполнять немедленно, потянул девушку в сторону. Она помедлила.
Ей нужны были ответы – сильнее, чем когда-либо. Но нужно было и показаться целителям. Катон раскрыл, что она сальватор, и прятаться больше не имело смысла. В конце концов, если она настолько важная персона, значит, сумеет обрубить любопытство посторонних на корню. Вот только идти за Джинном почему-то совсем не хотелось.
Пайпер встретилась взглядом с Третьим, ожидая хоть какой-то реакции, но его глаза были пустыми.
Третий мотнул головой, словно прогоняя наваждение, поднялся на ноги и махнул Магнусу, призывая идти за ним. Пайпер показалось, что глаза Третьего на секунду вновь стали живыми и наполнились болью. Но затаившаяся внутри Сила подсказала, что ей не показалось – именно так и было.
Глава 10Игрою и притворством он добился, чего хотел
Джинн Каслана умел импровизировать, но в последнее время ему не везло буквально во всем. Проблемы валились одна за другой, и Джинн даже относительно неплохо справлялся, однако сегодня все пошло не по плану с самого начала.
Он заметил жеребца Катона, тенью скакавшего прямо ко дворцу, едва только сам пересек ворота. И сразу же понял, что предводитель Дикой Охоты так торопится не для того, чтобы как можно скорее оказаться в тепле и поприветствовать правителя Омаги.
Джинн попытался остановить его, но не смог: после недавней стычки с тварями силы еще не восстановились. Катон, научившийся обходить клятву, которая не позволяла ему вредить людям Третьего, не стеснялся использовать все средства, что имел в запасе. В то время как магия Джинна была истощена длинным путешествием и сложными манипуляциями, благодаря которым он выживал. Из-за своей природы Джинну стоило огромного труда управляться и с той магией, которая была в его крови изначально, и с магией богини Геирисандры, а тут еще ограниченность в Диких Землях…
На секунду Джинн остановился и поднял глаза к небу. Ни солнца, ни звезд. В этом мире звезды вообще были другими, чужими.
Он устало вздохнул и дальше повел Пайпер к целителям.
– И давно ты сальватор? – спросил мужчина, стараясь придерживаться ее темпа. Они вошли в закрытый переход, ведущий внутрь дворца, и Джинн был рад наконец избавиться от ощущения непомерного давления, которое оказывало на него чужое небо. Серое, никогда не знавшее теплых лучей солнца. А на севере частенько шел снег, который Джинн просто ненавидел.
– А давно ты из другого мира? – в ответ спросила она, плохо скрывая любопытство.
– Всю свою жизнь, если я правильно помню. Единственная проблема в том, что я как раз плохо помню свою жизнь.
Когда они прошли еще несколько коридоров, Пайпер, наконец произнесла:
– Я не понимаю.
– Я помню, что много странствовал, а в Сигриде оказался как раз незадолго до Вторжения и… Ну, так я очутился здесь, со всеми остальными.
– Но из какого ты мира? С Земли? Или из… – она защелкала пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, и едва не просияла, закончив: – Иные миры, да? Те, что еще не исследованы. Или куда никто не может попасть.
– Не помню. Но знаешь, сейчас это не имеет значения. Давай лучше займемся твоими ранами, пока магия сакри не решила покинуть тебя и спрятаться где-нибудь глубоко внутри.
– Ты многое знаешь про нее?
– Никто не знает о магии сакри лучше самих сакри или их сальваторов. Это факт.
– Если бы я могла просто взять и поговорить с Лерайе, я бы так и сделала, поверь, – недовольно проворчала девушка, обгоняя его.
– А ты не можешь?
Пайпер бросила на него раздраженный взгляд через плечо, но потом резко дернула головой и поморщилась.
– Хватит, – пробормотала она, сжав переносицу.
– Прошу прощения?
– Я не с тобой говорю, а с королевой драмы. Да, это я про тебя! – повысила голос Пайпер, резко остановившись. – Хватит, я тоже много всяких слов знаю!
– Ты, полагаю, ругаешься с Лерайе?
– Да. Точнее, она со мной ругается. К счастью, мы все дальше и дальше.
– От чего или кого?
Пайпер поджала губы и оглянулась на арочные окна по правую сторону. Квадратный внутренний двор, где они находились совсем недавно, уже пустовал, только слуги оттирали кровь Катона с каменной дорожки.
– А, ты о Третьем. Выходит, твоя магия реагирует на его?
– Сильнее, чем мне бы того хотелось. От этого Лерайе становится шумной.
– Это плохо?
Пайпер не ответила и продолжила путь.
– Прекрасно, – пробормотал ей в спину Джинн. – Просто прекрасно…
Стоит только Третьему попасться ему на глаза, как Джинн выскажет все, что думает о крайне непростом положении, в котором они оказались.
– Ветон, милая, – ворковал Джинн, пока целительница очень старалась не кривить губы на его привычную лесть, – ты, как и всегда, просто очаровательно накладываешь швы!
Пайпер, которая почему-то до сих пор не ушла, хотя с ней закончили минут двадцать назад, удивленно округлила глаза.
– В следующий раз я попрошу Катона бить сильнее, – процедила Ветон сквозь зубы.
Джинн был уверен, что она его по-настоящему ненавидит. Маги, ограниченные определенным внутренним запасом, редко доходили до грани. Научились, в конце концов, не рисковать собой понапрасну. Но Джинн был огромным исключением. Каждый раз, возвращаясь в Омагу, первым делом он посещал Ветон.
– Ты даже не пожалеешь меня? – сокрушенно прошептал мужчина, прижимая перевязанную левую руку к груди.
– А должна?
– Пайпер ты пожалела.
Сальватор свела брови и метнула на него грозный взгляд.
– Тоже мне, сравнил. – Ветон провела ладонью над содержимым небольшого деревянного сундучка и, найдя нужный отвар, достала его и слегка встряхнула. – Риас видела, как несчастную вышвырнули с четвертого этажа. Чудо, что она еще может стоять. Выпей это, – не меняя тона, сказала целительница и бросила ему склянку.