Нож Мелины с треском вонзился прямо перед Катоном, чиркнув подошву его сапог.
– Следи за языком, – прорычала она тихо, сведя брови.
– У тебя ни земель, ни титулов, – бесстрашно продолжил Катон, будто не замечая ножа феи. – Чем бы ты мог ее заинтересовать кроме своей мордашки?
– Рад слышать, – сказал Третий без всякой радости в голосе, – что я в твоем вкусе.
– А после произошел этот мощный магический выброс… Тогда-то я и понял, что эта девушка – чрезвычайно сильный маг. Только она вся пропахла тобой и твоей дрянной магией. Что ты такого сделал, что на ней остался такой сильный запах?
– Тебя только это волнует? – выделяя каждое слово, спросил Третий.
– Мы с леди Сандерсон не успели пообщаться, так что да. Хочу знать всю правду. Ты все равно не выгонишь меня, потому что я нужен тебе. Только мои всадники могут незаметно разузнать про Инагрос.
Мелина метнула на Третьего настороженный взгляд.
– Лабиринт пришел в движение, – неожиданно рассеянно пробормотал Катон, будто разом растеряв все веселье. – Цитадель пробудилась. По крайней мере, так шепчут твари. Герцог готовится к крупной охоте.
Магнус внутренне застонал.
– Мы получали тревожные вести из наших крепостей на самой границе, – наконец вступила в разговор фея. – Видели крылатых тварей, несущих караул, и слышали невероятно красивую песню, звучащую только по ночам.
Третий нахмурился. Киллиан сложил пальцы в замок и сжал руки, стараясь вновь овладеть собой. До Магнуса доходили слухи, что принцесса Розалия обладала не только ангельским лицом, но и голосом и просто обожала петь.
– И что же вы будете делать? – ядовито протянул Катон, обнажая клыки.
Третий резко встал. Иан выступил вперед, готовый защищать своего вождя, но сальватор остановился, бесцеремонно схватил его за руку, сняв кожаную перчатку, и надавил на внутреннюю сторону ладони. Взгляд Иана остекленел, кадык дрогнул, а на виске выступил пот.
Магнус передернул плечами, вспоминая, как ощущается магия Третьего. Холод, лед, северный ветер, далекий шум прибоя. Все, что связывало его с родным Ребнезаром, павшим во время Вторжения, неумолимо атаковало со всех сторон, проникало под кожу и вгрызалось в кости, забирая воздух из легких. В редких случаях ощущение этой магии могло быть успокаивающим и приятным, например при исцелении или поддержке, которую Третий неизменно оказывал в пути, желая, чтобы его спутники продержались дольше.
Джинн нетерпеливо стучал пальцем по столу, а Мелина не сводила глаз с ухмылявшегося Катона. Киллиан внимательно следил, как Третий то наклоняет голову в сторону, вглядываясь в остекленевшие глаза Иана, то поджимает губы. Обычно чтение кого-либо происходило быстро, буквально за несколько секунд, и подобная задержка говорила о том, что Иан видел куда больше, чем передал Катон.
Наконец Третий, громко фыркнув, отпустил руку Иана. Тот отступил на шаг, качнувшись, и спустя секунду вернул самообладание. Напускное, разумеется. Магнус видел, как дрожат пальцы всадника, и слышал его дыхание.
– Этого мало, – недовольно произнес Третий. – Разумеется, больше, чем вы соизволили сообщить изначально, но меньше, чем мне нужно.
Катон издал предупреждающее рычание и уже открыл рот, но Третий мгновенно продолжил:
– Я дам вам ровно полтора месяца. Ни больше и ни меньше. К этому времени вы должны узнать, что за Башня стоит на берегу и кто ее охраняет.
– Сукин ты сын, – прорычал Катон, подскакивая с места. – Мы тебе не охотничьи псы!
– Верно, вы всадники, которые хотят вырваться за пределы этого мира и вновь странствовать под чужими небесами. – Третий сложил руки за спиной, расправив плечи, и Магнус заметил, как при этом он сжал свое кольцо. Значит, все-таки немного волновался. – Если вы откажетесь или недобросовестно выполните то, что я поручил, клянусь своей связью с Арне, вы никогда не покинете этого мира. Я навсегда сотру в вашем времени малейшую возможность использовать Переход, скольких бы сил мне это ни стоило.
Уже после собрания, сидя в своих покоях с Третьим и Магнусом, Киллиан, покачивая в руке чашу с вином, ядовито спросил:
– Чего же ты сразу не убил их? Это ведь проще, чем поручать им дело, из-за которого они сами попытаются убить тебя.
Третий закатил глаза и положил ноги на низкий столик перед собой. Он принял чашу из рук Магнуса и, не ответив на требовательный взгляд Киллиана, сделал большой глоток.
– Я спрашиваю, – рокочуще произнес король великанов, – почему ты не убил их сразу?
– Совсем скоро настанет череда праздников. Не хотелось бы заставлять слуг не только готовить украшения и еду, но и оттирать кровь от пола.
Разгневанный Киллиан бросил в сальватора чашу с вином и громко выругался на ребнезарском. Чаша, ударившись о стену, со звоном упала. Третий не шелохнулся. Терпение короля лопнуло в тот самый момент, когда сальватор поставил условие Катону и его Охоте.
– Я запрещаю тебе, – прорычал Киллиан, сжимая кулаки.
– Ты не властен надо мной, – спокойно ответил Третий, сделав глоток вина. – Почему бы тебе не вспомнить, что на самом деле я куда сильнее и влиятельнее, чем мы заставляем думать остальных?
– Ух, как опасно, – присвистнул Магнус, потягиваясь. – Обязательно грызть друг другу глотки? Вы же семья.
– Не заставляй меня жалеть о том, что я принял его в род Дасмальто.
Киллиан вздохнул и потер переносицу. Он никогда не казался Магнусу старым, скорее достаточно зрелым и сильным, но сейчас на его лице отчетливо отражались все годы страданий и потерь, полные тяжелых решений, которые тот был вынужден принять.
– Этот непробиваемый идиот сведет меня в могилу.
– Рад слышать, что ты души во мне не чаешь.
– Я запру тебя в темницах, – снова овладев своим голосом, угрожающе продолжил Киллиан. – Ты ни шагу не ступишь в направлении Инагроса.
– Я сделаю то, что должен.
– Тогда я запру Первую.
Третий мгновенно переменился в лице. Исчезла напускная беззаботность и уверенность в том, что он контролирует ситуацию. Пальцы, державшие чашу, сжались так сильно, что стали совсем белыми. Магнус считал секунды, оставшиеся до катастрофы, но сальватор, что удивительно, молчал достаточно долго. И Киллиан, почувствовав секундное превосходство, повторил с хищной улыбкой:
– Я сделаю это.
– Если ты хотя бы пальцем ее тронешь…
Король великанов разочарованно всплеснул руками и вздохнул.
– Почему ты цепляешься и за Пайпер, и за Розалию?
– Потому что я могу им помочь.
– Ты раксов идиот, если не понимаешь очевидного, – горячо возразил Киллиан. – Первая избегает тебя, потому что ты рассказал ей о Лайне, но до сих пор не раскрыл всей правды. Готов поспорить, она ненавидит тебя за ложь. А Розалия… Розалия умерла.
От Магнуса не укрылось, как при этим дрогнул голос Киллиана. Если уж Третий так отреагировал на новости о Розалии, то король великанов наверняка внутренне разрывался и не мог успокоиться. Когда Розалия умерла, Киллиан был в столице: он месяцами не покидал города и дворца, постоянно находясь рядом с сестрой и племянницей, страдавшей от сжигавшей ее изнутри болезни. А Третий, любимый ребнезарским двором, в то время был во владениях эльфов, где и узнал о смерти младшей принцессы из рода Лайне.
– Мы не знаем, на что способны твари на самом деле, – не мигая посмотрев на короля великанов, сказал Третий. – Джинн уже изучает все, что только есть у нас.
– Но ты все равно намерен отправиться за ней.
Третий поджал губы и кивнул. Киллиан и Магнус одновременно выругались.
– Если они и впрямь подняли ее… Что же, я сделаю так, что она никогда больше не будет связана с тварями.
– Ты растрачиваешь силы на все и сразу. Сосредоточься уже на чем-нибудь одном.
– Желательно на Первой, – подсказал рыцарь, улыбаясь. Третий покосился на него удивленно и озадаченно. – Просто подумай, кто более реален: сальватор, которая прямо сейчас находится – вот так неожиданность! – здесь, в этом самом дворце, или Розалия, которая умерла от болезни?
Третий сжал челюсти и упрямо отвернулся. Магнус знал, что он будет цепляться за информацию, добытую Ианом, до самого конца и не поймет, что вредит себе и Киллиану, если сальватору не объяснить этого должным образом.
Но рыцарь не представлял, что сказать. Его мать тоже умерла от болезни, только это произошло так давно, что он уже и не помнил, видел ли ее когда-нибудь на ногах и полной сил. Иногда Магнус даже забывал ее лицо и голос, хотя Клаудия говорила, что порой слышит его за спиной рыцаря. Даже если попросить Клаудию намеренно проверить, она не сможет помочь. Она два века пыталась услышать Гилберта и Розалию за спиной Третьего, но этого до сих пор не произошло.
«Элементали, помогите нам…» – подумал Магнус.
Что было бы с Третьим, если бы Иан принес новости о Гилберте?
Если Охота принесет хотя бы намек на то, что Гилберт мог выжить, ни Магнус, ни Киллиан, ни даже Клаудия не смогут остановить Третьего. Он обязательно отправится спасать ребнезарского принца и вернет его в Омагу, чего бы это ни стоило.
Глава 12Выберись из пепла
Джинн сидел напротив и с наслаждением ел булочку. Ее булочку.
– Ты невыносим, – пробормотала Пайпер, утыкаясь в книгу.
– Знаю, – протянул Джинн, улыбнувшись. – Скажешь это еще раз, когда я съем все остальное.
Пайпер обязательно надавала бы ему по рукам, если бы нашла достаточно тяжелый для этого предмет. Книг Джинн не боялся, а поднять резной стул с мягкой спинкой она уже пыталась, но безуспешно. На все угрозы мужчина только усмехался, беззастенчиво поедая завтрак Пайпер, к которому та не смогла притронуться. После пробежки и тренировки с Магнусом ее подташнивало.
Рыцарь снова грозился столкнуть ее в озеро в саду, если она не начнет шевелиться. В ответ Пайпер грозилась поджарить его изнутри, если он будет постоянно торопить ее. Когда Магнус спросил, знает ли она подходящую магическую манипуляцию, Пайпер с видом знатока пообещала прочитать лекцию об этом, ускорила темп и даже обогнала рыцаря. Но уже через несколько секунд он нагнал девушку и продолжил бежать рядом.