– Они хотят… что?
Пайпер услышала громкое гудение, эхом разнесшееся внутри ее черепной коробки. Небесные киты осторожно подплывали ближе. Пайпер застыла на месте, сжав кулаки. Только детеныши были не меньше десяти метров в длину.
– Не бойся, – сказал Третий. – Они не навредят.
– Откуда они?
– Не знаю. Впервые они появились, когда мы с Клаудией и Магнусом странствовали втроем. Мы случайно наткнулись на них ночью. С тех пор киты периодически навещают города и поселения. Но говорят только со мной.
– И что они говорят сейчас?
Пение продолжалось, ни на секунду не стихая. Иногда оно становилось громче и яростнее, иногда тише и мелодичнее, но не прерывалось. Детеныши небесных китов оказались совсем близко – если бы Пайпер протянула руку, она бы смогла коснуться их. Темные тела светились скоплением маленьких звезд, а пронзительные глаза ярко сияли. От китов веяло приятным теплом, которое постепенно отгоняло холод.
– Они говорят, – наконец произнес Третий, протянув руку к одному из детенышей, тут же загудевшего еще громче, – что они – звезды. Они – свет. Не солнца или луны, но они такие же яркие и теплые.
– Вау, – выдохнула Пайпер, не придумав ничего лучше.
Она никогда не умела говорить красиво или делать комплименты, но сейчас это было неважно. Внутренне подобравшись, девушка осторожно протянула руку и коснулась теплого бока небесного кита. Созвездия на нем вспыхнули, став ярче огней внизу.
За их спинами раздалось пение громче. Пайпер повернулась, случайно оттолкнув руку Третьего, и едва не врезалась в его плечо. Он стоял ближе, чем ей казалось, но это не имело значения.
Сальватор улыбался, а из его носа текла синяя кровь.
Глава 17Синяки и вены
– Боже мой, – выдохнула Пайпер. – У тебя идет кровь.
Третий нахмурился. Внутри у него словно что-то щелкнуло. Он дернул плечом, коснулся рта, уже испачканного в крови, и выругался.
Внутри Пайпер все болезненно натянулось. И лишь после, когда Третий стал кашлять кровью, она поняла, что это был страх за него, а не частица Времени, сплетенная с Силой.
Третий упал на колени, закрывая рот руками. Он часто и хрипло дышал, сотрясаясь всем телом, пока небесные киты плавали рядом, нежно касаясь их полупрозрачными плавниками – до того призрачными, что эти прикосновения напоминали легкий весенний ветер. Пайпер слышала гул в ушах, бьющееся о ребра сердце и хриплое дыхание Третьего, пытавшегося остановить кровь. Рукава его одежды уже насквозь промокли.
– Нужно кого-нибудь позвать, – торопливо произнесла Пайпер, опускаясь рядом. – Тень Эйкена? Стражу? Кого мне привести?
Третий отчаянно замотал головой.
– Нельзя, – сквозь зубы вытолкнул он.
– Но ты же…
– Нельзя, – упрямо повторил Третий. – Все нормально. Все… Ракс!
Если раньше его сотрясала мелкая дрожь, то сейчас это напоминало конвульсии. Третий рухнул, но тут же попытался подняться.
– Я приведу целителей, – протараторила Пайпер, подхватывая его за локоть и помогая удержать равновесие. – Найду стражу, и они помогут. Не трать силы.
– Мои покои…
– Что?
– Мои покои, – кое-как повторил Третий, часто дыша. – Там есть… все, что нужно.
– Тебе нужна помощь.
– Мне нужно в покои…
Пайпер громко выругалась. Она сомневалась, что сможет оставить Третьего здесь и быстро привести помощь, поэтому решила помочь сама.
– Хорошо, ладно! Идем. Тут ведь недалеко, да? Я правильно помню?..
«Недалеко» растянулось почти на пятнадцать минут ходьбы, и то по большей части из-за того, что Третий отказывался идти через общие коридоры. Он, дрожавший от боли, плевавшийся кровью и едва не терявший сознание, все равно оказался сильнее и останавливал Пайпер раньше, чем она успевала хотя бы шаг сделать в другую сторону. Третий тащил ее к коридорам для слуг и тем, что уже давно не использовались, будто боялся, что их кто-то увидит.
Наконец они оказались напротив нужных дверей. Третьего била настолько сильная дрожь, что он даже не смог поднять руку и положить ее на дверь. Пайпер обхватила его запястье и прислонила ладонь к дереву, после чего толкнула дверь. Она не сомневалась, что покои Третьего будут защищены сигилами, которые тут же вспыхнули от его прикосновения.
– Отставить! – испуганно вскрикнула Пайпер, когда, едва они переступили порог, Третьего повело в сторону.
– Двери, – выдавил он. – Закрой… двери…
– Ага, конечно, – торопливо выдала девушка, кряхтя от усилий.
Третий оттолкнулся от нее и побрел к другим дверям, вероятно ведущим в спальню. Пайпер торопливо захлопнула входные двери, заметив вспыхнувшую вязь сигилов на их поверхности, и побежала за Третьим. Его комнаты были огромными, и Пайпер удивлялась, как он сумел так быстро и почти беспрепятственно добраться до спальни. Почти – потому что по пути он уронил стопку книг со стола, аккуратно стоявшие мечи в ножнах и едва не опрокинул зажженную свечу на тонкий ковер. Пайпер подхватила ее, лишь чудом не коснувшись пламени, и поставила на место. Третий добрел до кровати и рухнул на нее лицом вниз.
Пайпер остановилась, большими от ужаса глазами разглядывая его спину. Точнее, промокший и потемневший камзол. Крови Третьего стало так много, что девушка начала задыхаться от ее запаха.
– В шкафу, – сипло проговорил Третий, с трудом отрывая лицо от подушек.
– Что?
– Снадобья и порошки, – сжав зубы, продолжил он. – Они помогут. Дай мне их.
Пайпер бросилась к невысокому шкафу, на который указал Третий, распахнула дверцы и сразу же заметила небольшой сундучок с отварами. Вытащив его, девушка подбежала к Третьему. Он уже стянул с себя камзол и пытался избавиться от прилипшей из-за крови рубашки, ругаясь на весь свет. Синие брызги окрашивали чистые одеяла и подушки.
– Белый отвар, – скомандовал Третий, беспощадно разрывая ткань рубашки на груди. – Затем тот, что с голубым осадком. Затем…
Он вдруг согнулся, схватившись за волосы, и закричал. Пайпер испуганно подскочила, едва не выронив склянки с отварами. Она отступила на шаг, даже не понимая этого, и во все глаза уставилась на Третьего.
Он напоминал дикого зверя, страдавшего от смертельных ран: тянул себя за волосы, сжимал зубы до громкого скрежета, царапал левое запястье, на котором виднелись какие-то символы, и пытался отодрать прилипшую к спине ткань рубашки. Наконец у него получилось, но, казалось, от этого стало только хуже. Крики Третьего были наполнены болью и отчаянием, и внутри Пайпер все переворачивалось. В первые секунды это происходило из-за того, как магия передавала его боль, а уже после – от того, что она увидела на спине Третьего. Вернее, чего не увидела.
Ни одного живого места. Ни миллиметра чистой ровной кожи. Шрамы на руках Третьего казались старыми, давно зажившими, оставившими лишь легкий след, тогда как спина напоминала кровавое месиво. Везде – шрамы, похожие на следы острых когтей – рваные, кривые, тянувшиеся от шеи к пояснице. Везде – ожоги, стянутая кожа, пятна всех оттенков синего и черного. И поверх, что казалось невозможным, – вереницы слов, хаотично разбросанных по всей спине. Выглядело так, будто их нанесли совсем недавно. Но тогда бы кровоточащие шрамы и раны разорвали вязь слов.
Пайпер и без лишних слов догадалась: проклятие. До того сильное и ужасное, что Третий продолжал кричать, страдая от боли.
– Ве… Ветон, – выдохнул он, глотая слезы. Пайпер с ужасом уставилась на него. Она ни разу не видела Третьего плачущим и таким беспомощным и уже привыкла к мысли, что его невозможно сломить. – Приведи… Ветон… Только… ее.
Пайпер кивнула, протянув ему склянку с белым отваром. Третий дрожащими окровавленными пальцами взял ее, быстро выпил содержимое и зажмурился, скрипя зубами.
– Ветон, – процедил он, затрясшись всем телом. – Только… Ветон.
Пайпер еще раз кивнула. Она быстро сняла свой камзол, кое-где испачканный великанской кровью, и вытерла им руки и лицо. Затем дала Третьему другой отвар, задержавшись лишь на секунду, чтобы убедиться, что он выпьет его, и выбежала из спальни. Двери легко выпустили ее и захлопнулись, заглушив болезненные крики Третьего. Пайпер сглотнула, надеясь, что сигилы пропустят ее еще раз, и побежала по коридору, растерянно вспоминая путь.
Девушка трясла руками, пытаясь успокоиться, и без остановки поправляла волосы. Из-за спешки она быстро устала и задохнулась.
Найти Ветон. Все, что ей нужно, – это найти Ветон. Всего лишь. Это просто.
Наверное.
Она впервые пожалела, что Лерайе не одарила ее более чутким нюхом – может, она бы смогла тогда почувствовать Ветон сразу, и не пришлось бы искать целительницу среди толпы гостей.
Пайпер следовало успокоиться и придумать, как не выдать волнения, если она с кем-нибудь столкнется. Но вместо этого девушка пошла еще быстрее и сжала кулаки так сильно, что ногти впились в кожу, а одна из крохотных ранок на костяшках вновь открылась. Мельком взглянув на пятнышко красной крови, Пайпер вдруг догадалась.
Она, ощупывая свое лицо, шла, ни на секунду не замедляясь и сворачивая там, где нужно. Магия неохотно откликалась: то ли знала, что Первая хочет сделать, то ли всю свою мощь бросала на то, чтобы удержать ее на ногах.
Наконец Пайпер сумела расцарапать рану, пересекавшую левый уголок рта, и кровь потекла с ее подбородка. Пайпер торопливо вытерла ее и побежала быстрее. Времени с каждой секундой становилось все меньше.
Все, что ей нужно, – найти Ветон.
Наконец она услышала вдалеке музыку. Пробежав еще несколько коридоров, сальватор оказалась на лестнице, спускавшейся в один из залов. Там же она едва не налетела на группу эльфов, бурно обсуждавших что-то. Один из них подхватил ее за локоть, когда Пайпер оступилась, и вежливо спросил, может ли чем-то помочь ей. Другой уже шипел, даже не пытаясь понизить голоса, что перед ними сама Первая. Девушка выдавила слова благодарности и освободила руку, проталкиваясь между эльфами. Почти в самом конце лестницы ее попытался перехватить какой-то мужчина, но она извернулась и, не сдержавшись, рявкнула, чтобы он оставил ее в покое.