– Как иначе? – не переставал улыбаться он. – Прослежу, чтобы тебе ничто не мешало. Чтобы ты была счастлива.
Ей никогда не быть счастливой, но Розалии не стоило об этом знать.
На утро второго дня празднества Магнуса ждал неприятный сюрприз. Возле пяти пустых бутылок из-под фейского вина, которые он выпил накануне вечером, лежало запечатанное письмо.
Рыцарь давно не получал таких писем.
Он резко вскочил, вдруг почувствовав, как весь мир кренится, врезался бедром в край стола и схватил письмо. На печатке была змея, кольцами обвивавшая рукоятку меча, направленного лезвием вниз. Уже этого было достаточно, чтобы Магнус захотел разорвать письмо на мелкие кусочки и бросить их в огонь.
Ни Киллиан, ни Третий его не осудят, если он не встретится с Ингмаром, прибывшим в Омагу. Никто даже словом не обмолвится. Все сделают вид, будто ничего и не произошло. Но так не пойдет. Ингмар не успокоится, пока не встретится с ним, и письмо лишь доказывало это.
Магнус глубоко вдохнул, сжимая послание в руке. Бумага громко хрустнула. Всегда, когда все шло относительно хорошо, следующее, с чем сталкивался Магнус, обязательно оказывалось какой-нибудь ненавистной ему проблемой, которую не удавалось решить сразу. Рыцарь выдохнул, торопливыми движениями расправляя бумагу. Ингмар со своими требованиями, напоминаниями и угрозами может катиться до самого Инагроса и дальше, в Мертвое море, на съедение чудовищам. Магнус вытерпит его, как и всегда. А потом найдет Пайпер, скажет, что сегодня ей придется хорошенько выложиться на занятиях с Анселем. Или даже вновь попробует оседлать Басона, которого Третий вот уже две недели готовил к длительному путешествию. А затем напьется так, что забудет собственное имя, и никто не остановит его от попыток отыскать девушку, которой будет не противно провести с ним ночь.
У Магнуса был отличный план, и он намеревался держаться за него до самого конца. Поэтому рыцарь привел себя в порядок и, как и всегда, закрепил ножны сокрушителя на поясе. Он настолько привык к мечу, что не мог обойтись без него даже на празднествах или за обедом. Появиться где-либо без меча для него было все равно, что появиться на публике без одежды.
Первым напоминанием о том, что Магнус испытывал терпение Ингмара, стал Ансель. Он постучался к нему и вошел, даже не дождавшись ответа.
– Насколько очаровательно я выгляжу? – спросил рыцарь, стоило Анселю подскочить к нему.
– Все плохо!
– Что? Нет, я не могу выглядеть настолько плохо…
– Не ты! Ингмар…
– Что он сделал? – со вздохом спросил Магнус.
– Пока ничего. Но дело в том, что он требует встречи с Пайпер.
Магнус грязно выругался. Наверное, следовало перебороть неприязнь, распечатать письмо и прочитать его, чтобы узнать чуть больше деталей, но… Ингмар всегда встречался только с ним, Третьим и Киллианом. И когда они посещали дом Рафт в Артизаре, их встречали только Ингмар и Керук – никаких советников, генералов и прочих лишних ушей. На самом деле в том, что Керук поручил Ингмару познакомиться с Пайпер лично, не было ничего удивительного, но Магнус знал, какой катастрофой может обернуться настойчивость посланника дома Рафт. В попытках найти Первую он не оставит от дворца даже камня.
– Когда-нибудь я преподнесу его Герцогу, – процедил Магнус сквозь зубы, выбегая в коридор. – На блюдечке с золотой каемочкой! Где сейчас Пайпер?
– Видел ее со Стеллой и Эйкеном на кухне. У нас примерно через час должно быть занятие, хотя я настаивал, чтобы пропустить его сегодня…
– Отличное же время выбрал Ингмар!
Может быть, просто столкнуть его с лестницы? Или сразу в окно? Если это кто-нибудь увидит, у Магнуса будут серьезные проблемы… В таком случае нужно взять у Ветон смертельную дозу какого-нибудь порошка или отвара и просто подмешать в еду Ингмара. И как-нибудь прикрыть это действие магией Третьего, иначе маги дома Рафт, начав расследование, все поймут. Да, Магнус так и сделает. Сразу же после того, как скажет Ингмару, что он не имеет права требовать что-либо от их Золотца.
Как оказалось, Ансель прибежал к Магнусу потому, что Третьего нигде не было. Он словно сквозь землю провалился – никто не видел сальватора со вчерашнего вечера, когда он отправился на встречу с небесными китами. Киллиан же не мог просто оставить Ингмара без присмотра, к тому же знал, что в принятии решений, касающихся дома Рафт, всегда следует учитывать мнение рыцаря. Никто из жителей Омаги не знал дом Рафт так хорошо, как Магнус.
– Какой приятный сюрприз, – лениво протянул Ингмар, качнув чашей с вином в его сторону. – Здравствуй, Магнус.
– Ансель, – быстро произнес Киллиан, посмотрев на юношу, мгновенно вытянувшегося в струнку, – будь добр, передай Третьему, что мы ждем его.
Ансель кивнул и выбежал из просторной столовой, в которой король всегда обедал в обществе важных гостей. Зал был светлым, целиком состоял из камня и дерева и выглядел до того простым, что даже глазу не за что было уцепиться. Ни картин, ни растений, ни даже лепнин под потолком или резьбы на подсвечниках. Тут даже скатерть лежала белая, без единого лишнего стежка, рисунка или кружева. Только гобелены на стенах изображали природные пейзажи. В результате, самое интересное, что было в этом зале, – это люди, которых принимал Киллиан. Но Магнус предпочел бы не изучать Ингмара, ведь и так знал его слишком хорошо.
Чересчур знакомая смуглая кожа, слегка посеревшая из-за плохих условий, внимательные темно-карие глаза, черные волосы, наспех приглаженные на правую сторону, родинка над левой бровью. Черты лица Ингмара всегда, даже в детстве, были жесткими, словно он с самого рождения был готов продемонстрировать свою ядовитую улыбку и скверный характер. Герб семьи Рафт – змея с клинком – был вышит у него над сердцем.
– И зачем, скажи на милость, тебе нужна Пайпер? – тихо спросил Магнус, так и не сделав ни шага вперед. Рыцарь стоял возле дверей, уверенный, что, стоит ему подойти, как Ингмар «совершенно случайно» воткнет ему вилку в глаз.
– Пайпер? – медленно повторил Ингмар. – Так вы с леди Сандерсон настолько близки? А мне-то казалось, что у нее другой любовник.
– Не уходи от ответа.
– Разве я обязан отчитываться перед тобой? Ты прекрасно знаешь волю отца. И о клятве, надеюсь, не забыл.
– Во-первых, леди Сандерсон не приносила вам клятвы, – пояснил Киллиан. Обед – лишь формальность, попытка соблюсти приличия, но король великанов выглядел так, словно еще дымящиеся блюда, стоящие перед ним, были куда интереснее Ингмара. – Во-вторых, о ее своенравности уже ходят легенды.
– Да, я слышал, что вчера она развлекалась с каким-то эльфом. Вместо того, чтобы общаться с небесными китами, – многозначительно добавил Ингмар спустя несколько секунд.
– Я не могу осуждать леди Сандерсон за страсти, присущие людям, и уж тем более винить ее в этом. Давайте признаем: будь возможность, вы бы тоже не отказались расслабиться с кем-нибудь, особенно когда вокруг так много лжецов и лицемеров.
Единственное, что Магнус любил в этих встречах, – это нападки Киллиана, никогда не обходившиеся без едкого комментария. Он так же не переносил Ингмара и знал, что за несколько не слишком добрых шуток дом Рафт не сумеет выдвинуть ему обвинения, и потому позволял себе больше, чем обычно.
И возможно, из-за присутствия Пайпер, на душе у Киллиана скопилось так много, что он был готов выплеснуть негативные эмоции на кого угодно. Но только «возможно», потому что Магнус не понимал, как Пайпер может раздражать кого-то настолько сильно. Она же Золотце.
– Вам следует обучить ее манерам, – как бы вскользь бросил Ингмар. – Отправьте ее к нам в Артизар. Среди людей ей будет намного лучше, чем среди великанов и всех прочих. Я лично прослежу, чтобы девочка обучилась тому, что должен знать каждый сигридец.
– Я и на сотню лиг не подпущу тебя к ней, – проскрежетал Магнус.
– Отец поручил мне познакомиться с ней и рассказать о наших землях, – тоном, подходящим для разговора с неразумным ребенком, сказал Ингмар. – В конце концов, она сальватор для всего мира. Разве сальваторы – рабы? Вы и так держите Третьего на привязи. Что, кстати говоря, удерживает его сильнее? Кертцзериз или кантарацан?
Магнус услышал, как скрипнули зубы Киллиана. Будь его воля, он бы вцепился ими в глотку Ингмара, рыцарь в этом не сомневался. Для великанов кертцзериз и кантарацан – священные связи, и к ним всегда относились с уважением. Если другие народы и не понимали сущности этих связей, то просто принимали их существование. Хоть кэргорцы и верили, что между близнецами есть особая связь, эцетар, это не то же самое, что кертцзериз или кантарацан.
– Или, может быть, – не дав никому ответить, продолжил Ингмар, – это искренняя любовь? Слышал, будто наконец появилась женщина, завоевавшая его сердце.
Магнус оторопело моргнул. А затем еще раз, вдруг поняв, что Ингмару удалось по-настоящему удивить его.
С каких это пор ходят слухи, будто какая-то женщина завоевала сердце Третьего, и почему рыцарь до сих пор их не слышал?
– Не знаете? – невинно уточнил Ингмар. – Какая жалость… Тогда спрошу у леди Сандерсон, как это вышло.
– Она не интересуется сплетнями, – хмыкнув, заметил Киллиан.
– Разве? Мне казалось, что, раз уж это и ее касается, она будет заинтересована.
Сейчас по-настоящему удивился и король великанов.
– Что? – перебарывая скованность во всем теле, Магнус наконец подошел ближе. Он так и не решился сесть на место, приготовленное специально для него. Рыцарь остановился рядом со стулом, напротив Ингмара, чтобы следить за каждым его действием.
– А вы не знаете? – с наигранной улыбкой спросил тот, внимательно оглядев сначала Магнуса, а затем Киллиана с нахмуренными бровями. – Вы не знаете, где и с кем был Третий после того, как встретился с небесными китами?
– Ты говоришь о сальваторе, Ингмар, – тихо, но грозно произнес король, – и члене моего рода. Выбирай выражения.