— А может быть, эта планета вообще необитаема. И тогда даже благополучное приземление равносильно смерти. Представьте, провести остаток жизни на окраине Вселенной!
— Однако это все же лучше, чем ничто, — прервал его Язон. — Я попросил бы вас, Майк, на время посадки освободить меня от ремней. Неизвестно, что случится, а мне все-таки хотелось бы иметь хоть какие-то шансы на спасение.
Майк нахмурился.
— Дайте мне слово, что не попытаетесь бежать.
— Неужели вы поверите мне на слово? Моя жизнь удвоит и ваши шансы. Давайте попробуем спастись вместе.
— Нет. Я до конца выполню свой долг, — отрубил Майк, и Язон остался сидеть, прикованный к креслу.
Они вошли в атмосферу, и легкое шипение вокруг корпуса корабля сменилось пронзительным визгом, отключились двигатели, и началось свободное падение. Трение о воздух нагрело корпус докрасна, и, несмотря на работу холодильных установок, температура внутри корабля стремительно росла.
— Что происходит? — спросил Майк. — Вы, кажется, лучше меня разбираетесь в этом. Мы разобьемся?
— Возможно. Если механизмы не сработают, то от нас останется мокрое место. Но будем надеяться, что компьютер еще способен на последнее усилие. Я лично очень надеюсь на это. В последнее время стали выпускать довольно надежные компьютеры, а корпус и двигатели нашего корабля в нормальном состоянии. Неисправны лишь приборы контроля. Хороший пилот попытался бы посадить корабль, попеременно включая и выключая двигатели, что, конечно, сопряжено с определенным риском. Перегрузки в таких случаях достигают 13 g. Мы, к сожалению, не можем себе этого позволить, остается рассчитывать только на компьютер.
— Вы думаете, мы все же приземлимся? — спросил Майк, устраиваясь в амортизационном кресле.
— Надеюсь. И я хотел бы, чтобы вы все-таки освободили меня от ремней, посадка не обещает быть мягкой, могут понадобиться быстрые действия.
Майк подумал и достал пистолет.
— Хорошо, — сказал он, — но, если вы попытаетесь бежать, я буду стрелять. Как только мы приземлимся, я снова прикую вас.
— Благодарю за заботу, — отозвался Язон, растирая запястья.
Началось торможение. Неимоверная тяжесть вдавила их в кресла, вытеснив воздух из легких. У Майка не было сил, чтобы поднять пистолет: казалось, он весил тонну. Язону, правда, это никакого преимущества не давало: он все равно не мог встать. Перед глазами мелькали темно-красные круги, он еле удерживался на грани сознания.
Внезапно тяжесть исчезла. Взревели бортовые двигатели, защелкали реле. Майк и Язон, не двигаясь, смотрели друг на друга.
Удар был страшен. Корабль повернулся и закачался. Язон решил, что это конец. Последней его мыслью было: «Надо защитить голову». Он поднял руки и ударился о стену.
Холод, казалось, заполнял собой всю Вселенную. Он разрывал тело на куски, но в то же время успокаивал боль.
Язон пришел в себя от собственного крика. Вдруг что-то обхватило его, и он не сразу сообразил, что это рука Майка. Майк поддерживал его голову над поверхностью воды и плыл. Язон успел заметить, как скрылась под водой огромная черная масса корабля; корабль умирал со скрипом, пуская пузыри.
— Встаньте и идите, — хрипло прошептал Майк. — Я не могу держать вас… не могу держаться сам…
Язон с облегчением почувствовал опору под ногами.
Они барахтались в воде бок о бок на четвереньках. В голове Язона был сплошной туман, он соображал с трудом и понимал только одно: останавливаться нельзя, надо идти вперед.
Вдруг в темноте появилась светящаяся точка, она приближалась.
Все это напоминало ночной кошмар. Майк поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с человекоподобным существом, сжимающим в руке факел. Это было нечто отвратительное и сплошь состоящее из острых углов и клыков. Каким-то предметом, похожим на дубинку, оно стукнуло Майка по голове, и тот, не издав ни звука, упал, а существо двинулось к Язону.
У Язона не было сил сопротивляться. Он все же попытался встать на ноги, но пальцы его беспомощно заскребли о холодный грунт, и он повалился лицом в песок. Только невероятным усилием воли Язон сумел раздвинуть надвигающуюся тьму.
Послышался тяжелый топот. Язон перевернулся на спину и увидел склонившееся над ним существо, омерзительнее которого трудно было себе представить.
Глава 4
Чудовище стояло и смотрело на Язона сверху вниз. Время шло, а он все еще оставался жив.
— К’е vi stas el? — вдруг прокаркало существо, и Язон понял, что перед ним человек.
Он никогда раньше не слышал этого языка, но что-то в нем показалось ему знакомым. Язон хотел ответить, но из его горла вырвался хрип, мало напоминающий человеческую речь.
В темноте показалось множество огней и послышался шум тяжелых шагов, приближавшихся к ним. Теперь Язон мог получше разглядеть стоящего над ним человека. Он понял, почему ошибся, приняв его за чудовище.
Руки и ноги аборигена были обернуты кусками крашеной кожи, грудь и все остальное тело также покрывали размалеванные кроваво-красным узором шкуры. На голове возвышалась раковина какого-то моллюска, служившая ему не то маской, не то шлемом. В раковине были проделаны отверстия для глаз, а края ее украшали огромные, в палец толщиной, клыки. Единственное, что выдавало в нем человека, — спутанная грязная борода, выбивающаяся из-под маски. Другие детали туалета Язон не успел рассмотреть — тяжелая дубина обрушилась на него…
На какую-то минуту Язон потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел, что факел воткнут в землю, а человек с дубиной уже снимает с него второй ботинок. Язон пошевелился, но помешать грабителю ничем не смог. Он был не в состоянии заставить слушаться свое тело. Чувство времени оставило его: секунды шли медленно, а события развивались с пугающей быстротой.
Башмаки были сняты, и человек приступил к одежде Язона, однако магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые когти впились в тело Язона. Человек зарычал, пытаясь справиться с застежкой, и тут случайно нажал на кнопку, отстегивающую аптечку. Эта сверкающая диковина явно пришлась ему по вкусу, но, когда одна из иголок, проткнув шкуру, впилась ему в руку, он закричал от боли, бросил аптечку на песок и в гневе растоптал ее.
Горечь утраты столь необходимой вещи придала Язону сил, он попытался дотянуться до аптечки, но потерял сознание.
Язон очнулся от страшной боли в голове. Он был укрыт грязными, отвратительно пахнущими шкурами, которые, правда, хоть немного согревали.
Он отбросил вонючую шкуру, прикрывавшую его лицо, и посмотрел на звезды — далекие точки, сверкающие в холодной ночи. Близился рассвет. Прохладный воздух немного оживил Язона, и он жадно глотал его, обжигая легкие.
Он сообразил, что слабость — следствие травмы головы, полученной при аварии. «Очевидно, легкое сотрясение», — решил он, нащупав большую шишку на черепе.
Порыв холодного ветра обжег Язону лицо, и он вновь натянул на голову мерзкую шкуру.
Он лежал и думал о том, что произошло с Майком Сэймоном после того, как его голова встретилась с дубинкой аборигена-головореза. Печальный и неожиданный конец для человека, выжившего после крушения. Нельзя сказать, что Язон очень уж жалел этого недоношенного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. И Язон поклялся отомстить за Майка, как только будет в состоянии это сделать. Жизнь за жизнь! И тут же подивился своей кровожадности. Очевидно, долгое пребывание на Пирре приглушило его природное отвращение к убийству. Но вместе с тем он заключил, что приобретенные там навыки еще сослужат ему добрую службу на этой планете.
Сквозь дыру в шкуре Язон увидел, как сереет небо, и ему захотелось посмотреть на рассвет.
Майк Сэймон лежал рядом, также прикрытый шкурами, его волосы были спутаны и перепачканы кровью, но он дышал.
— Оказывается, его труднее отправить на тот свет, чем я думал, — пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и осматривая мир, в который его привел Раймонд Луллий.
Перед ним лежала угрюмая равнина, покрытая человеческими телами, как поле после битвы. Люди во сне вздрагивали, ворочались, и это было единственным признаком жизни на всем пустынном пространстве. Где-то невдалеке слышался шум прибоя, но гряда высоких дюн загораживала море.
Вскоре на вершине холма появился вооруженный человек. Он проделывал какие-то непонятные движения, нарушая тишину странным металлическим звоном.
Майк застонал и открыл глаза.
— С добрым утром, — приветствовал его Язон. — Как самочувствие? У вас два самых замечательных синяка, какие мне только приходилось видеть.
— Где я?
— Какой оригинальный вопрос! Сразу видно, что вы насмотрелись космических опер по телевизору. Я не знаю, где мы, но могу напомнить, как мы сюда попали.
— Мы плыли к берегу, потом из мрака возникло нечто жуткое, как демон из ада. Мы боролись…
— И он пробил вам голову. Один-единственный удар, и бой был кончен. Мне, надо сказать, повезло больше. Я успел разглядеть вашего демона. Это человек. Но потрясающий наряд, в который он облачен, делает его похожим на исчадие ада. По-моему, он глава этой команды оборванцев. Могу еще добавить, что он украл мои башмаки, и я при первой возможности убью его за это.
— Не думайте о таких низменных вещах. Не опускайтесь так низко, — серьезно заметил Майк. — Не стоит убивать человека из-за каких-то ботинок. Вы сами олицетворение зла, Язон. И… Мои ботинки!.. Моя одежда!.. — Майк отбросил шкуры и сделал сногсшибательное открытие. — Велиал! — закричал он. — Асмодей! Аваддон! Вельзевул!
— Отлично! — восхитился Язон. — Вы прекрасно изучили демонологию. Скажите, Майк, вы решили только перечислить имена или собираетесь позвать их на помощь?
— Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! — Он встал, и ветер, отхлестав Майка по обнаженной груди, быстро окрасил его кожу в сиреневый цвет. — Я заставлю его вернуть мои вещи! Я ухожу искать это злое создание.
Майк повернулся, собираясь осуществить свои намерения, но Язон схватил его за лодыжку и повалил на холодную землю.