– Что он говорит? – спросил Язон.
– Приближаются солдаты. Они стреляют из больших ружей. Много рук солдат – больше, чем можно сосчитать.
Глава 11
Никто не проявлял никаких признаков беспокойства. Война есть война. Ни дождь, ни чуждое окружение, ни новое оружие – ничто не могло поколебать кочевников. Люди, атаковавшие космический корабль, лишь презрительно улыбались при звуках артиллерийского огня.
Пока Аханк руководил переноской пороха, Темучин поднялся на башню, чтобы посмотреть на приближающегося противника. Вокруг свистели пули, в стены крепости ударили ядра, но вождь неподвижно стоял на смотровой площадке и, только разглядев все, что хотел, спустился вниз и стал отдавать приказы своим людям.
Язон вышел из склада последним и обнаружил, что в крепости остался только Темучин.
– В эту дверь, – приказал вождь, указывая на выход к опушке. – Там наши моропы. По моему приказу воины с порохом отступают к лесу. Остальные задержат солдат.
– Сколько человек нас атакуют? – спросил Язон.
– Много. Две полные руки, а может, и больше. Иди, жонглер, солдаты уже близко.
И в подтверждение его слов в узкие бойницы влетело несколько пуль, а за стеной послышались крики наступающих.
«Как он сказал? – пытался сосчитать Язон, выходя из крепости. – Две полные руки… Рука – это все пальцы человека – двадцать. Полная рука – значит сотня. Такой счет у кочевников».
А их осталось двадцать три человека, и то если никто больше не погиб при штурме крепости. Девять воинов несут порох, Язон при них как специалист. Остается тринадцать. Против нескольких сотен! Принимать бой при таком неравенстве сил – это настоящее безумие.
События тем временем стремительно развивались. Кочевники, назначенные Темучином носильщиками пороха, уже во весь опор мчались к лесу. С трудом взгромоздившись на моропа, Язон последовал за ними и успел миновать угол крепостной стены за минуту до появления первых солдат.
Тринадцать всадников яростно обрушились на противника. Оглянувшись, Язон увидел брошенные пушки и разбегающихся во все стороны солдат. Кочевники дрались отчаянно и не знали жалости к врагу.
Но Язон уже въехал в лес, и ему пришлось отвлечься, чтобы увернуться от бьющих по лицу веток. Воины Темучина ждали его под деревьями. Вскоре послышался топот и на опушке показались семь моропов, на одном из них сидели два всадника. С каждой стычкой силы кочевников таяли.
– Вперед! – приказал Темучин. – Обратно пойдете тем же путем, что и сюда. Мы останемся и встретим погоню, если она будет.
В пути Язону пришлось худо: раны, которые он не успел вовремя перевязать, болели и кровоточили. Сделать перевязку сейчас, сидя на горбатой спине моропа, он не мог, и, как назло, аптечки под рукой не было – он не рискнул взять ее с собой.
Когда отряд миновал разграбленную ферму, их догнал Темучин с остатками арьергарда. После этого Язон окончательно потерял ориентацию и впал в полубессознательное состояние. Туманный лес стоял вокруг стеной, все тропинки казались одинаковыми, но кочевники, руководствуясь природным чутьем, без труда отыскивали дорогу. Отряд упорно двигался вперед, хотя измученные моропы все время спотыкались, и только острые шпоры всадников не давали им остановиться совсем.
Завидев реку, Темучин поднял руку.
– Всем спешиться! – велел он. – Возьмите из сумок самое необходимое. Моропов мы оставим здесь. Идите по одному к берегу.
И вождь быстро направился к реке, таща за собой ослабевшее животное.
Язон, который от усталости и боли уже ничего не соображал, послушно слез с моропа, совершенно не понимая, зачем все это нужно. Доковыляв до берега, он увидел, что моропы куда-то исчезли.
– Все взял? – спросил Темучин, принимая у него узду и доставая нож.
Язон кивнул. Вождь коротким ударом перерезал животному горло и, увернувшись от фонтана крови, столкнул моропа в воду.
– Машина не может поднять моропов. А оставить их у обрыва нельзя, иначе об этом узнают и поставят там охрану. Дальше пойдем пешком. Ты сможешь идти? – подозрительно спросил Темучин, глядя на ногу Язона.
– Конечно! Я прекрасно себя чувствую. Подумаешь – небольшая прогулка после нескольких бессонных ночей и сумасшедшего рейда. Идем! Мы доставим в лагерь порох, и я покажу тебе, как надо делать взрывы, – напомнил он на всякий случай.
Прогулка получилась не из приятных. Они не останавливались ни на минуту, и Язон совсем выбился из сил, хотя его и освободили от неприятной обязанности тащить ствол с порохом. Подниматься по скользкому склону оказалось невероятно тяжело: нога страшно болела, а раны кровоточили при каждом движении. Язон упал… Воины безразлично прошли мимо и вскоре скрылись в пелене дождя. Поднявшись на ноги, он вытер пот со лба и, шатаясь от усталости, побрел вперед. На вершине ближайшего холма появился Темучин. Глянув на Язона, он потянулся за мечом – Язон заторопился, понимая, что если он сейчас упадет, то составит компанию моропам.
Наверное, прошло очень много времени, прежде чем он наткнулся на сидящих в высокой траве кочевников.
– Темучин поднимается, – сообщил Аханк. – Ты пойдешь вторым. Каждый из первых десяти человек берет с собой ствол с порохом.
– Отличная мысль, – пробормотал Язон, падая в мокрую траву.
Дальнейшее он помнил довольно смутно. Когда спустилась веревка, на Язона надели упряжку, привязав к ней драгоценный ствол с порохом. На этот раз он уснул, как только начался подъем, а разбудили его уже наверху.
Потом было еще долгое путешествие к лагерю. Подъехав к своему камачу, Язон не мог даже слезть с моропа.
– Мета… – прохрипел он. – Помоги раненому ветерану…
Мета выглянула из камача и в ужасе отшатнулась. Потом, взяв Язона на руки, она отнесла его в шатер. Случайные зрители были в полном восторге…
– Тебе нужно что-то съесть, – строго сказала Мета. – Довольно пить.
– Ерунда. – Язон отпил из чашки и облизал губы. – Я потерял много крови и слишком устал, чтобы есть. Аптечка, кстати, то же самое показывает.
– Аптечка также показывает, что тебе необходимо сделать переливание крови.
– Здесь это несколько затруднительно организовать. Я лучше буду пить много воды и есть каждый день свежую козью печенку.
– Откройте! – крикнул кто-то, нажимая на входной клапан. – Я говорю голосом Темучина.
Мета сунула аптечку под шкуру и пошла к выходу. Гриф подобрал с полу копье и взвесил его в руке.
В проеме появилось лицо воина.
– Ты должен немедленно явиться к Темучину, жонглер.
– Скажи ему, что я скоро буду.
Воин хотел было возразить, но Мета схватила его за нос и вытолкнула наружу, а затем снова завязала клапан.
– Ты не можешь идти, – повернулась она к Язону.
– У нас нет выбора. Рану мы зашили вручную, а с антибиотиками здесь никто не знаком. Думаю, все будет в порядке.
– Я вовсе не это имела в виду.
– Я знаю, что ты имела в виду, но, к сожалению, тут мы ничего не можем поделать, – ответил Язон, прижимая к руке аптечку. – Я прекрасно понимаю, что потеряю годы жизни из-за этих стимуляторов, но надеюсь, что кое-кто это оценит.
Когда он встал, Мета бросилась к нему.
– Нет, ты не можешь идти! – воскликнула она, хватая его за руки.
Язон осторожно высвободился и нежно поцеловал ее.
– Язон, мне это не нравится. Я ничем не могу помочь тебе?
– Можешь, но не сейчас. В данный момент я иду показывать Темучину большой взрыв, а после этого мы сможем вернуться на корабль. Я скажу, что отправляюсь за племенем пиррян, и это будет чистая правда. Колесо судьбы вращается, фортуна нам улыбается, и скоро новый день взойдет над Счастьем.
От лекарств у него прояснилось в голове, настроение улучшилось, и он почти поверил в свои слова.
Темучин ждал в своем шатре; по нему совершенно не было заметно, что всего несколько часов назад он вернулся из трудной и опасной экспедиции.
– Взорви их! – велел вождь, указывая на стволы с порохом в углу камача.
– Не здесь и не все сразу, если ты только не замышляешь массового убийства, – ответил Язон. – Мне нужен какой-нибудь сосуд.
– Тебе принесут все, что нужно.
Темучин, видно, хотел, чтобы опыты с порохом хранились в тайне, и Язона это устраивало. Развалившись на мягких шкурах, он лениво грыз кусок жареного мяса, дожидаясь, пока доставят все необходимое.
Вскоре принесли несколько пузатых глиняных горшков, и он выбрал один из них – маленький, с узким горлышком. Вытащив пробку из ствола с порохом, Язон осторожно пересыпал порох в горшок и затолкал туда кусок замши. Затем, приготовив в плошке вязкую смесь из навоза, воды и грязи, он замазал горлышко. Темучин стоял рядом и внимательно наблюдал за процессом создания нового оружия.
– Мне говорили, что порох должен быть полностью закрыт, – пояснил Язон. – Если где-нибудь будет отверстие, оттуда вырвется огонь и порох просто сгорит.
– Как туда попадет огонь? – нахмурился вождь.
Язон взял большую иглу, которой сшивают шкуру для камачей.
– Ты задаешь правильный вопрос. Смотри, пробка высохла, и я могу проделать в ней отверстие. Теперь с помощью этой иглы я просуну в отверстие обрывок ткани – я специально прихватил эту ткань из низины. Она пропитана маслом и должна хорошо гореть. – Он взвесил глиняную бомбу в руке. – Думаю, можно начинать.
Темучин вышел из шатра, и Язон, с горшком в одной руке и с масляной лампой в другой, последовал за ним. Перед камачем вождя было расчищено большое пространство, и воины сдерживали толпу любопытных. Пронесся слух, что Темучин проводит какие-то таинственные и очень опасные опыты, и сюда со всего лагеря сбежались кочевники.
Язон осторожно положил бомбу на землю и громко сказал:
– Если сработает, будет сильный гром, дым и пламя. Некоторые знают, о чем я говорю.
Поднеся лампу к фитилю, он дождался, пока ткань загорится, после чего быстро направился к камачу. Даже наркотики не могли заглушить его беспокойства по поводу успеха мероприятия, и опасения эти оказались не напрасными.