ое в данной работе, говорит о существовании порога, за которым насыщение имеет скорее отрицательный, чем нейтральный эффект. Так, когда сообщения о социальной проблеме достигают точки насыщения, они не просто не имеют влияния на аудиторию, а могут оказывать на нее отрицательное влияние, которое можно измерить с точки зрения эмоциональных, установочных и поведенческих реакций индивидов на эту проблему.
В литературе описывается аналогичное явление, связанное с назойливо повторяющимися сообщениями рекламного характера. Исследования показывают, что реклама, первоначально вызывающая позитивный отклик, после многократно повторяемых показов может порождать негативную реакцию [Ray M., Sawyer A. G., Strong E. C., 1971].
Характерными чертами средств массовой коммуникации, которые, как предполагается, способствуют возникновению «усталости сострадать», являются их вездесущность в повседневной жизни и журналистские ценности, определяющие содержание новостей и, таким образом, влияющие на представление социальных проблем.
Вездесущность рассматривается в качестве определяющей черты современных масс-медиа и одним из оснований их власти. Повсеместности массовой коммуникации способствуют разрастание коммуникационных каналов и одинаковость сообщений различных каналов, в частности, информационных сообщений. В социологической литературе описывается «эффект стадности» средств массовой коммуникации (media «bandwagon effect»): в ходе отслеживания сообщений, передаваемых различными СМИ, содержание программ повторяется и становится невозможным включить новости или открыть газету и не встретиться с еще одним сообщением о той же самой плохой новости. Подобная вездесущность может вести к «нормализации» социальных проблем, описываемой в одной из редакционных статей о насильственных преступлениях: «Такие события стали казаться нам нормальными, всего лишь еще одной стороной жизни в Америке» и больше не способны шокировать людей.
Ценности и практики журналистов, определяющие содержание новостей имеют прямое отношение к феномену «усталость сострадать». В научной литературе описано четыре соответствующих фактора: акцент на сенсационном, преобладание плохих новостей, неспособность представить контекст социальных проблем и представление проблем, а не решений.
Желание привлечь внимание потребителей массовой коммуникации ведет к тому, что предпочтение отдается не хроническим, и, может быть, более серьезным проблемам, а конфликту, насилию и кризисам, а также социальным проблемам, визуально драматичным, а потому значимым для большого количества людей. Таким образом, журналисты склонны придавать социальным проблемам характер сенсаций, представляя их в качестве кризисов, имеющих крупный масштаб.
В то же время данные опросов общественного мнения постоянно показывают существование у людей ощущения, что им сообщается слишком много плохих новостей. При этом респонденты больше обеспокоены объемом плохих новостей, а не самими новостями такого рода, которые находят одновременно увлекательными и отталкивающими. Синдром плохих новостей обостряется склонностью средств массовой коммуникации представлять проблемы, но не их решения, способствуя возникновению среди потребителей сообщений массовой коммуникации ощущения бессилия. Сообщая новости, масс-медиа часто пренебрегают мобилизующей информацией – предложениями по поводу действия и необходимыми для этого деталями, такими как номера телефонов и адреса. Кроме того, в рамках разоблачительных статей традиционные институты часто представляются как неэффективные и неспособные решать социальные проблемы.
В результате такого отношения к решению социальных проблем масс-медиа подавляют людей, показывая нескончаемую вереницу событий, которые, как ожидается, вызовут у них ту или иную реакцию, но повлиять на которые они сами не в состоянии. Ощущение бессилия может сдерживать поиск информации о данной проблеме и межличностную коммуникацию, порождая ту социальную апатию, о которой предупреждали П. Лазарфельд и Р. Мертон.
Наконец, масс-медиа часто пренебрегают освещением контекста или углубленным рассмотрением социальных проблем, представляя их посредством освещения событий, а не того, что эти события значат. Тот факт, что большинство СМИ не имеет специальных рубрик (beats), посвященных социальным проблемам, а социальные проблемы могут не соответствовать традиционным рубрикам газет и журналов, отражает работу журналистов, поверхностно знакомых с проблемами.
Хотя литература о массовой коммуникации указывает на существование ряда переменных, объясняющих, как СМИ могут способствовать потере чувствительности к социальным проблемам, тем не менее связь между средствами массовой коммуникации и эмоциональными реакциями на социальные проблемы остается недостаточно изученной.
К. Кинник с коллегами сосредоточились на доказательстве существования феномена «усталость сострадать» и его связи со средствами массовой коммуникации. Основные вопросы исследования касались проблем СПИДа, бездомности, насильственных преступлений и жестокого обращения с детьми (child abuse) и были сформулированы следующим образом:
1. Существует ли обусловленный средствами массовой коммуникации феномен «усталость сострадать»?
2. Если этот феномен существует, то какие переменные позволяют его предсказывать и каким образом он проявляется?
Многие респонденты облекали свои ответы в форму логических обоснований отсутствия сострадания, которые заключались в следующем:
1) люди сами являются причиной этих условий и, следовательно, заслуживают их;
2) они [респонденты] «сыты по горло» («saturated»), охладели («numb») или устали слушать об этой проблеме;
3) данная проблема привлекает неоправданно пристальное внимание со стороны средств массовой коммуникации в ущерб другим проблемам;
4) эта ситуация является безвыходной.
Эти обоснования сходны с теми объяснениями отсутствия сострадания, на которые указывал Мортон Хант [Hunt M., 1990], и отражают связь между эмпатией и ощущением невозможности что-либо сделать, а также идею справедливого устройства мира (just world orientation) или убежденность в том, что люди получают по заслугам.
Значительное число людей время от времени испытывают соматические реакции в ответ на освещение в СМИ волнующих проблем. Однако эти реакции не обязательно ведут к определению ими себя как «испытывающих опустошенность» в отношении данной проблемы или обращению к стратегиям уклонения от сообщений масс-медиа. Тем не менее из комментариев респондентов следует, что для небольшой части населения физические реакции в случае с той или иной проблемой бывают интенсивными и постоянными, что является весомым основанием избегать этой темы в сообщениях масс-медиа.
Изменения в пользовании средствами массовой коммуникации. Отвечая на открытые вопросы, более половины респондентов указали на то, что результат их реагирования на проблему, в наибольшей степени затрагивающую чувства, изменилось их отношение к средствам массовой коммуникации. Только 32 % респондентов сообщили о том, что их пользование средствами массовой коммуникации изменилось в результате реакций на проблему, в наименьшей степени затрагивающую их чувства.
В подавляющем большинстве случаев изменения в отношении к средствам массовой коммуникации проявлялись в падении интереса к подобной информации. Наиболее распространенное изменение в пользовании СМИ из тех, о которых сообщали респонденты, заключалось в том, что они стали сознательно избегать той или иной темы. Для этого применялась стратегия уклонения в различных формах: отказ от информационных программ, сообщавших местные новости, переключение каналов, выключение или отключение звука телевизора или радио, откладывание газеты в сторону, мысленное отвлечение от предлагаемого сюжета, беглое просматривание газетных и журнальных статей, большая избирательность в выборе программ, сокращение использования СМИ в целом и контроль за просмотром телепередач детьми.
Многие из тех, чьи ответы на открытые вопросы свидетельствовали о сверхчувствительности, сообщали о постоянных и вполне преднамеренных попытках избегать неприятной темы либо во всех средствах массовой коммуникации, либо на отдельных коммуникационных каналах. В частности, чаще, чем любую другую стратегию уклонения, респонденты упоминали попытки избегать неприятную проблему в местных телевизионных новостях. Эти данные согласуются с ответами на один из закрытых вопросов, которые показали, что после просмотра новостей по местному телевидению респонденты чувствуют себя эмоционально более опустошенными, чем после чтения газеты или после новостей, передаваемых по национальному телевидению.
Очевидно, что ответ на вопрос, почему телевизионные новости вызывают отвращение, лежит в плоскости их эмоционального воздействия. Респонденты упоминали о предпочтении печатных источников или общественного радиовещания как менее образных альтернатив телевидению; о выборе программ с учетом своего настроения (особенно о попытках избежать определенной темы в состоянии подавленности или усталости); о предпочтении развлекательных программ телевизионным новостям и уклонении от новостей (независимо от темы) в обеденное время или перед сном.
Эти данные говорят о том, что проблема, которая оказывает сильное эмоциональное воздействие на индивида, вероятнее всего будет вызывать попытки избежать ее, представляя собой форму самозащиты от сообщений, которые вызывают эмоциональный стресс. В этой ситуации необходимость в эмоциональной самозащите может быть сильнее потребности знать проблему, которая беспокоит всех. Напротив, когда проблема оказывает незначительное эмоциональное воздействие на индивида, она с меньшей вероятностью служит причиной избирательного уклонения от данной темы. Очевидно, что потеря чувствительности или отсутствие интереса к социальной проблеме переносятся легче, чем эмоциональное страдание, и индивиды скорее могут пережить освещение этой проблемы СМИ, чем тратить энергию на то, чтобы избежать его.