возникало такое желание. Весеннее утро в Париже, один из первых его выходных, когда шел небольшой дождь, настоящий дождь, и он брел под ним по Рю Гуш. Великий каньон. Он стоял на краю, любовался на прекрасную, песчаную и каменную его громаду и думал о том, что эта часть Земли похожа на Вулкан, только, черт побери, еще лучше. Вечер в Рейкьяви-ке, проведенный на вершине горы в наблюдениях за вулканами, ворчащими в четверти мили от него, ленивые потоки лавы, которые, словно змеи, с шипением сползали по потрескавшемуся склону горы…
Люди. Т'Пау была права, они удивительные: шумные, неугомонные, сложные, неискренние, неправедные, застенчивые, скрытые, неучтивые, сумасшедшие, и более того, дико алогичные. Но он не отказался бы от общения с ними ни за что на свете, потому что они были ко всему прочему веселыми, мудрыми, осторожными, доброжелательными, способными учиться и понимать, галантными, удивительно благоразумными…
Ему потребовалось немного времени, чтобы все это выяснить. Сарэк проработал уже около десяти лет в посольстве в качестве технического атташе. Он проводил много времени, консультируя землян-специалистов по компьютерам, в основном обсуждая коды и программное обеспечение, влезая во все детали их компьютерной техники и удивляясь тому, насколько элегантными были одни ее части, в то время как другие были просто примером грубости. Он с восторгом узнал, насколько похожими на него они были. Они не находили ничего странного в том, чтобы проводить без сна по трое суток подряд, настойчиво работая над непокорным, сложным кодом, хотя конструкция их тела вряд ли была пригодна для такого насилия. Нельзя было не восхищаться такой самоотдачей и преданностью программированию, как искусству. Программисты были первыми людьми, с которыми он пришел к взаимопониманию.
Он регулярно посылал доклады Т'Пау. И так как она поощряла его в этом, то он расширил тематику своих докладов и описывал в них все, что видел и от чего получал удовольствие. Конечно, он пытался выражать эти чувства более умеренно, иначе Т'Пау заподозрила бы, что он поддался влиянию людей, но "получать удовольствие" действительно выражало то, что он ощущал, как бы он не старался и не переписывал заново доклады.
Один из них описывал мировой чемпионат по бейсболу 2180 года, когда проводились финальные матчи за место в высшей лиге. Другой описывал прибрежную флору Средиземноморья, бульонные кубики, маленькую рыбку под названием ракассе, людей, которые ее ловили, и машины с ионными приводами, которые приезжали, чтобы забрать улов. Другой доклад был посвящен реставрации храма Василия Блаженного в Москве, еще один исследованиям языка китов. Скоро Сарэк начал понимать, что Т'Пау каким-то образом разглядела, что в душе он был туристом, и как таковой мог увидеть те вещи, которые нельзя увидеть глазом дипломата. Когда он наконец понял, что она послала его именно из-за этих качеств, а не из-за, способностей в области техники, хотя таковые и были полезны, у него испортилось настроение на целый день. Затем он отбросил свои сомнения и никогда больше к ним не возвращался. Слишком многое нужно было увидеть и сделать, встретиться со многими людьми и о слишком многом рассказать им.
Прошло не так много времени, прежде чем в посольстве заметили знания и проницательность Сарэка во всем, что касалось Земли и землян.
Персонал, несмотря на специализацию каждого по какому-либо вопросу, начал осознавать, что если вдруг появляется какой-либо аспект земной культуры, который ставит их в тупик, нужно обращаться к Сарэку. Если он не мог объяснить это тут же, он просто кивал и уходил, а через день он приходил с готовым ответом. В течение десяти лет у него не было свободного времени, чтобы съездить на Вулкан. Главный посол, Сасав, повысил его в должности, теперь он был атташе по культуре. Сарэк было запротестовал, но Сасав сказал ему, что в его отказе нет логики. С компьютерами мог бы справиться молодой вулканец, помощник Сарэка, которого он сам же и обучил, а что касалось ремонта оборудования, то он осуществлялся местными техниками.
Пришло время для того, чтобы использовать его знание землян, чтобы помочь тем людям, которые приходили в посольство посоветоваться по поводу туристической поездки или иммиграции. Конечно, Сарэк сделал, как его просили. Ему пришлось столкнуться с оформлением бумаг, визами и консультациями, которые, кстати сказать, он проводил очень квалифицированно, будучи опытным путешественником и зная, с какими вещами могли столкнуться земляне.
По прошествии большого срока, после прибытия дополнительного персонала, он работал с большим числом вулканцев, которых обучил различным деталям работы с торговыми делегациями, туристическому оформлению и программам культурного обмена. Его стали узнавать. Для Сарэка, который мастерски владел по крайней мере двадцатью программными языками компьютера, языки общения были чем-то вроде хобби, он изучил их с удовольствием, особенно с тех пор, как они оказались единственным верным способом узнать все подробности жизни людей. Его познания в диалектах и идиомах были поразительными для любого инопланетянина. Однажды он умудрился довести до слез от смеха президента США, леди, любимую людьми, которые жили в пределах старых границ этой страны. На официальном ужине Сарэк начал рассказывать ей об изученной недавно диссертации на английском языке с чистым техасским акцентом. Несколько позже эта леди внесла проект поправки к Конституции, разрешающий инопланетянам претендовать на выборные должности, чтобы она смогла провести его кандидатуру в вице-президенты на следующих выборах.
Было совершенно очевидно, что он хорошо владел языками, ведь в те времена, еще не усовершенствовали универсальный переводчик, и случаи недопонимания были если не постоянными, то чрезвычайно частыми. Все вокруг начали замечать, что единственный отдел в посольстве, у которого не было никаких проблем в общении, был отделом Сарэка, и Сарэк был переведен с культурного поприща на дипломатическое, примерно через двадцать пять лет после вступления в должность атташе по культуре. На этом посту он провел все годы до возвращения на Вулкан: здесь он нашел свою большую любовь и дело, которому посвятил всю жизнь.
Дело это было непростым. Дипломатия на Вулкане (с тех пор, как появилось понятие ксиа) в большинстве случаев представляла собой простую операцию: партнеру объясняли свои пожелания, выслушивали его предложения, а затем принимали решение, которое устраивало обе стороны. Но, поступив на дипломатическую службу на Земле, Сарэк как будто попал через временной прорыв в те времена на Вулкане, когда еще не было Сурэка, и планету сотрясали войны. Обстановка же на Земле была осложнена тем, что на этой планете было всего несколько телепатов, которые могли бы узнать, чего же в действительности хочет другая сторона. Земляне не придерживались идеи не лгать друг другу и Сарэку.
Это добавляло сложностей, и Сарэк не был уверен, что ему это нравится.
Единственное, что немного помогло ему, так это то, что Сарэк был на редкость высококлассным пси, даже учитывая тот курс, который он закончил… Конечно, он жалел о том, что во времена юности не отправился на Селейю, чтобы пройти полный курс эксперта. Но в те времена Сарэк слишком сильно любил активную жизнь. Он прошел обычное обучение по пси, которое проходил каждый вулканец: как прикасаться к чужому сознанию, техника связи, обращение со Смыслом Другого (даже сейчас, после стольких лет находились вулканцы, которым было сложно справиться со Смыслом и его значениями), и конечно, курс Та-тхиа.
Когда он закончил пси обучение, Сарэк больше не волновался по поводу того, что может случиться, когда оборвется его жизнь. Теперь же, под лучами маленького, желтого солнца он иногда спрашивал себя, что же с ним произойдет, если он умрет за пределами посольства, что будет с его катрой, кому сможет ее передать. Обдумав этот вопрос, он тяжело вздохнул и дал себе обещание, что будет осторожным при переходе через улицу.
Но другие аспекты пси обучения существенно пригодились ему здесь.
Разные официальные лица, представители земных органов управления могли лгать ему, но в этом не было смысла. Сарэк мог распознать ложь за неделю до того, как она была произнесена. Он научился задавать вежливые вопросы, которые выводили на свет божий спрятанную правду. По ходу своей работы он сталкивался с жадностью людей, жестокостью, но это не разрушило его иллюзий. Он знал, что Сурэк был настолько же прав по отношению к землянам, насколько он был прав по отношению к вулканцам: они просто боялись, боялись друг друга, и, в первую очередь, его, так как он был чужим. Время от времени он слышал различные истории, которые ходили о нем. Говорили: "Дело не в том, что вулканец не может солгать, а в том, что солгать невозможно ему". Сарэк улыбался, когда слышал подобное. Он был не против таких легенд, ведь благодаря им люди, которые приходили к нему, не тратили понапрасну свое и его время на ложь. Жизнь была слишком коротка, нужно было заключить столько соглашений, а уклонение от истины задерживало их.
Он заслужил репутацию прекрасного партнера по переговорам.
Вулкано-Земной межзвездный торговый Акт о сотрудничестве за номером 2192 был подписан Сасавом, но это было детище Сарэка, и многие члены Совета Федерации знали и оценивали это. Документ, честный до скрупулезности по отношению ко всем заинтересованным сторонам, был последовательным, как компьютерная программа. В этом не было ничего удивительного: после стольких лет изучения Земли и в таком тесном сотрудничестве с ее жителями Сарэк знал, что нужно предпринимателям и директорам предприятий, лучше, чем они сами.
Многие члены правительства Федерации начали замечать Сарэка.
Но он не обращал на это внимания, слишком много было работы. Он все еще ежедневно писал своим родителям, он все еще посылал доклады Т'Пау, хотя теперь они в основном описывали дипломатический мир. Его стиль работы вызывал восхищение: казалось, что конфликты сами по себе решались под его взглядом, но именно так, как он этого желал. Это было искусство, которому завидовали его товарищи-дипломаты как в Федерации, так и среди вулканцев.