Неизвестно, чем бы все в итоге закончилось, но внезапно Серега сорвался с места. Раздались выстрелы, но он, не обращая на них внимания, продолжал свой опасный забег. Я открыл беспорядочный огонь, стараясь поддержать его хоть как-то, хотя при этом совершенно не понимал, какую цель он преследует.
Наконец все прояснилось. С диким звериным рыком Гранин буквально за шкирку вытащил в проход упирающегося человека и, прикрываясь его телом, заорал:
– Всем выйти! Оружие на пол! Иначе убью!
Он приставил пистолет к виску пленника, в котором я без особого удивления опознал троггана в форме-теле Греве-Алиева.
У троггана, конечно, имелся выбор: подчиниться или активировать встроенную в предплечье систему самоуничтожения. Впрочем, вполне возможно, что Греве, если это был именно он, еще не успел сменить свое здешнее тело и подобной новой функции попросту не имел.
Выстрелы прекратились, но големы не спешили выбираться из убежищ.
– Ну! Быстрее! Стреляю!..
– Всем бросить оружие, – негромко произнес трогган, и только тогда големы подчинились. Значит, умирать пока не входило в его планы…
Бесстрастные големы вышли один за другим на открытое место и сложили автоматы в аккуратную пирамиду. Признаков паники они не проявляли. Да и вообще, полагаю, человеческие эмоции были для них недоступны, хотя тогда, в сорок третьем, они сражались отчаянно, и в глазах у того же голема Грищука я видел чистую, незамутненную ненависть. Значит… кое-что человеческое им все же не чуждо?..
Я поднял один из автоматов и направил его на големов, но при этом косился и на троггана, пытаясь сообразить, кого именно мы взяли в плен в этот раз.
Валет рассказал нам, как можно стопроцентно идентифицировать троггана, несмотря на внешнюю идентичность тел-форм. И теперь я вглядывался в его лицо, ища отличительные особенности.
Все было просто. Трогганы являлись существами брезгливыми, использовать чужие тела считалось среди них нонсенсом, поэтому каждая форма-тело получала отличительный набор маленьких, почти незаметных родинок на левой щеке. Зная рисунок, можно было определить, кому принадлежит тело. Ни один трогган не воспользовался бы чужим, это для них полное табу. Лицо Греве я помнил хорошо и сейчас с уверенностью мог утверждать, что перед нами не он.
Но при этом, напрягая память, я вспомнил, что и подобное расположение родинок однажды я уже видел. Точно, комиссар третьего ранга Аруда, собственной персоной! Но что он здесь делает? И где же Греве?
На второй вопрос ответ я получил мгновенно. Плечо обожгла резкая боль, я выронил автомат и непроизвольно вскрикнул.
Тут же раздался второй выстрел, но уже, к счастью, не в меня. Гранин прострелил Аруде предплечье как раз в том месте, где теперь у трогганов располагались мини-портаторы.
– Еще одна шутка подобного рода – и этот трогган отправится на свою далекую историческую родину в виде набора воспоминаний!
– Это Аруда, – подсказал я, зажимая рану.
– А, комиссар, добро пожаловать! Значит, наш стрелок – это капитан Греве? Вы не покажетесь нам, господин пехотный капитан? Некрасиво прятаться за спинами товарищей!
Греве неторопливо спустился с одного из мостиков, пистолет в общую кучу он кидать не спешил, да и вообще побежденным не выглядел. На Аруду он взглянул со странной смесью неприязни и почтения. Хм, да между ними не все так просто… Соперничество? Борьба за власть? Интересно, кто из них главнее?
– Зачем вы стреляли? – зло поинтересовался Аруда. – Вам же был отдан ясный приказ!
Так, по крайней мере, теоретическое главенство комиссара заявлено, но Греве, кажется, не очень-то был с этим согласен.
– Промахнулся, целил в сердце. Если бы убил, со вторым быстро бы справились.
– Рискуя моим телом-носителем? Его бы уничтожили не задумываясь, а потом вы остались бы один в этом городе на целую неделю? Неплохо придумано! Выговор с занесением в личное дело!
Греве скривился:
– Слушаюсь!..
Серега, с интересом прислушивавшийся к диалогу, заметил:
– А у вас строго!
– Подчиненные нуждаются в разумной диктатуре. Иначе начинают своевольничать.
– Согласен, – кивнул Гранин. – Что ж, продолжим? – И тут же заорал: – Всем лечь на пол, руки за голову!
– Выполнять! – подтвердил Аруда, но сам продолжал стоять, как и Греве. А вот големы без вопросов выполнили приказ, бесстрастно опустившись на пол.
Плечо болело, но терпимо. Тем не менее я опасался лишиться сознания из-за потери крови в самый неподходящий момент.
– Зря стараетесь. – Аруда, несмотря на невыгодное положение, выглядел победителем. – Реагент введен в систему водоснабжения. Ничего не изменить!
– Успели, значит, гаденыши… Ну что ж, значит, придется вас всех тут положить…
Я поднял автомат, направив его на Греве, а Серега приставил пистолет к затылку Аруды.
– До встречи, ящерки!..
– Подождите! – Аруда заволновался. – Зачем сразу стрелять?
– А чего тянуть? – удивился Гранин.
– Но ведь вы понимаете, что этим нас не убить, мы просто попадем домой, а вскоре уже вновь вернемся сюда.
– Зато мне будет приятно! Люблю, знаешь ли, людям в головы стрелять!..
– Уже завтра в городе начнется хаос, – негромко произнес Греве. – Когда воду, зараженную реагентом, начнут потреблять, то люди, чья психика, уже подготовленная к резким, агрессивным действиям, и так находится на стадии срыва, не выдержат. Власти не справятся с беспорядками, в город введут федеральные войска. А это означает, что в итоге всю правящую верхушку города снимут. И конечно, на их место поставят нужных нам людей. Уже все решено, но если вы пойдете нам навстречу, то можно обговорить детали…
– Взятку предлагаешь? – задумчиво покачал головой Гранин. – А я человек маленький, мне многого не требуется… домик, машина да счет с семью нулями в иностранной валюте.
– Деньги – не проблема! Мы можем дать вам больше – власть!
Глаза бывшего французского капитана разгорелись нешуточной страстью. Он предлагал нам стать на его сторону, суля золотые горы, и, может быть, даже выполнил бы данное обещание, тем более что и Аруда энергично закивал, подтверждая полномочия Греве.
– Вы станете важными людьми! Новой элитой! Неужели вам этого не хочется?
– Ну отчего же? – удивился Серега. – Деньги и власть еще никому не мешали…
– Так вы согласны?
– С другой стороны, – продолжил Гранин, – ты хочешь, чтобы мы исполняли роль полицаев при очередной фашистской диктатуре. Роль предателей, перебежчиков. А на Руси таких не любят. Вешают таких вдоль дорог…
– С вашими возможностями – это вы будете вешать, если возникнет такая необходимость! Вы станете первыми лицами, наместниками! Будете управлять крупными территориями! Неужели этого для вас недостаточно?
– Красиво излагаешь. Но я далеко не уверен, что все пойдет именно по твоему плану. Вы у нас в руках, черная бригада тоже и…
– Големы – это не черная бригада, – прервал его Греве с кривой ухмылкой. – Нет никакой бригады, точнее, она есть, но черная бригада – это не какие-то конкретные люди – это жители города, все до единого. После действия реагента вы их не узнаете!
Снаружи громко загудели сирены, заглушая даже шум работающих машин. Подмога на подходе! Только прибыли они зря. Арестовывать некого. Не големов же сажать в камеры?..
Впрочем, и трогганов отпускать так просто нельзя. В крайнем случае – стрелять! Этим хотя бы мы выиграем некоторое время, да и при предсказанных беспорядках у толпы не будет лидеров-руководителей. А толпу, у которой нет четкой цели, все же легче обуздать, чем тех, кто знает, зачем и куда идет…
Но у Греве и Аруды имелось собственное мнение по этому поводу, никак не совпадавшее с нашим.
Только заслышав звук сирен, Аруда, несмотря на простреленную руку, ловко вывернулся, уйдя с линии выстрела, и подсек ногой Серегу под коленки. Тот, не ожидая нападения, грузно упал, выронив пистолет.
Големы зашевелились, я выпустил по ним длинную очередь, целя в головы. В нескольких попал, и они начали трескаться, осыпаясь песком. Другие же, подхватив автоматы, открыли беспорядочный огонь. Но Гранин уже успел откатиться в сторону, укрывшись за ближайшим крупным насосом, а я спрятался за цистерной. Так что пули нас не достали.
Греве, воспользовавшись ситуацией, уже создал при помощи своего портатора воронку и первый прыгнул в нее. Аруда последовал за ним вместе с уцелевшими големами, и вскоре во всем огромном зале остались только мы с Серегой да несколько кучек песка.
– Ушли!
– Влад нас уволит и будет прав…
– Кого это я должен уволить? – раздался знакомый голос.
Зал наполнялся людьми в форме. Впереди шел Лурье.
– Мы их упустили, – мрачно доложил Серега, не забывая, впрочем, говорить тихо, так чтобы только мы с Владом его слышали. – Греве и Аруда – тот самый комиссар третьего ранга из сорок третьего года. Он тоже был здесь. И големы. Часть мы уложили, но несколько ушли с трогганами. Но самое скверное – это то, что они отравили систему водоснабжения какой-то гадостью! И обещали нам завтра крупные неприятности! Так что стреляй нас, шеф, сажай в тюрьму, не оправдали… Готовы понести заслуженное наказание!
Я склонил голову, подтверждая слова Гранина. Что ж, сами виноваты, чуть ловчее бы действовали, и глядишь, реагент не успели бы слить в систему. А так… если прогнозы трогганов верны, то завтра в городе наступит локальный конец света, а виноваты в этом будем исключительно мы…
– Оцепление снять! – приказал бойцам Лурье. – Я вызову криминалистов…
Омоновцы, вполголоса ругаясь, покинули ангар. Работы для них не нашлось, только зря гоняли. Пострелять не пришлось. С другой стороны, и в них никто не стрелял, так что свои прелести в отмененном вызове имелись.
После их ухода Сергей, уже в подробностях, доложил о произошедшем. Валет, вынырнувший из какой-то неприметной дыры, с любопытством слушал рассказ. Влад же оставался молчалив и задумчив. Да и слушал он как-то рассеянно, практически не задавая вопросов, будто бы даже и не слушал вовсе, а думал о чем-то своем.