Вот тут-то и лордов и сэров сдали нервы. Ведь все, что они во время этой компании ни сделали бы, все оборачивалось против них. В шахматах есть такое понятие, как цугцванг… – Увидев непонимание на лице Михаила, Ларионов пояснил: – Это когда любой ход игрока ведет лишь к ухудшению его позиции. Мне было бы интересно понаблюдать – до каких вершин идиотизма сможет дойти Туманный Альбион в своем стремлении хоть чем-то уязвить Россию, в то время как мы, не доводя дело до войны, будем проводить свою политику отказа от уступок.
– Виктор Сергеевич, вы абсолютно правы, – задумчиво сказал Михаил. Потом он встрепенулся и, с надеждой посмотрев в глаза адмиралу, спросил: – Я хотел бы услышать ваш совет. Как человек, знающий нашу историю, и как старший по возрасту, более опытный – скажите, что мне делать дальше?
Ларионов ответил:
– Вы, Михаил Александрович, и Россия в вашем лице всегда можете рассчитывать на нашу помощь не только советом, но и силой оружия. Думаю, что еще не раз нам придется бросать свой меч на весы истории. А насчет того, что вам делать, то тут двух мнений быть не может. Международные союзы – дело хорошее. Они должны помочь нам избежать ненужных войн, ну или хотя бы закончить их быстро и без большого кровопролития. Но в первую очередь вы должны обратить внимание на саму Россию, на ее укрепление и усиление. В той России, что осталась вам в наследство от отца и брата, работы, что называется, непочатый край. Нужно укрепить роль служилого сословия, провести крестьянскую реформу, ликвидировать неграмотность и начать индустриализацию страны.
– Ну, с крестьянской реформой, ликвидацией неграмотности и индустриализацией мне понятно, – задумчиво сказал Михаил, – но в чем вы видите укрепление служилого сословия? Ведь и так на его права никто вроде бы не покушается? После введения тридцать лет назад всеобщей воинской повинности, на службу призываются молодые люди всех сословий, достигшие двадцати лет. Хотя обычно на службу призывалось не более четверти призывников. Призыву не подлежали лишь единственный сын у родителей, единственный кормилец в семье, а также если старший брат призывника отбывает или отбыл службу. Взятые на службу числятся в ней в сухопутных войсках пятнадцать лет – шесть лет в строю и девять лет в запасе, во флоте семь лет действительной службы, и три года в запасе. Для получивших начальное образование срок действительной службы сокращается до четырех лет, окончивших городскую школу – до трех лет, гимназию – до полутора лет, а имеющих высшее образование – до полугода.
– Я считаю, – сказал адмирал Ларионов, – что это все правильно, но все равно как-то неприлично, что из двух миллионов мужских душ потомственных дворян военнообязанного возраста в том или ином качестве на гражданской или военной службе пребывают не более ста тысяч. Служилое сословие нужно России при любом правителе и любом социальном строе. Сейчас русское дворянство почти утратило эту роль, превращаясь в класс бездельников, живущих за счет заслуг своих предков.
– Я вас понимаю, – вздохнул Михаил, – и сам не люблю подобных бездельников. По завету нашего великого предка Петра Великого, который говорил: «В службе честь!», мы, Романовы, все служим своей Отчизне. Но вы представляете, какой поднимется вой по поводу ущемления свобод, хотя честные служаки, скорее всего, будут довольны.
– Помилуйте, ваше величество, – шутливо воскликнул Ларионов, – пусть себе бездельничают и дальше. Но только, чур, находясь в мещанском сословии, и не пользуются больше привилегиями и льготами дворянства. Зато офицерский корпус и честные чиновники будут понимать, за что они тянут свою лямку, служа государю и России. По подвигу, Михаил Александрович, и награда будет.
Родственники вашей будущей жены говорят, что «долг тяжелей горы, а смерть легче перышка». Конечно, вносить в российское служилое сословие такое отношение к жизни было бы перебором, но укрепить чувство долга среди наших дворян следовало бы. Тем более что время сейчас суровое. Или мы сумеем укрепить Россию, или нас сомнут и слопают, и даже не подавятся…
Михаил посмотрел на сидящего рядом великого князя Александра Михайловича:
– Сандро, а ты что скажешь?
– Мишкин, – ответил тот вопросом на вопрос, – ты же хорошо знаешь моего папеньку? Бездельник – это самое страшное его ругательство, у него даже мой легкомысленный братец Миш-Миш был вынужден начать военную карьеру. Я думаю, что отец как Председатель Государственного Совета всецело поддержит тебя в этом начинании.
– Очень хорошо, – кивнул Михаил, – я все хорошенько обдумаю и чуть позже приму окончательное решение. Может быть, Виктор Сергеевич, вы еще хотите мне что-то сказать?
– Да, наверное, – ответил Ларионов. – Поймите, Михаил. Глава государства – это, как правило, не один человек, это команда, которая особенно необходима, если впереди столько дел, сколько будет у вас. Члены этой команды могут работать либо рядом с государем, либо на местах по всей России. Но всегда должен быть человек, на которого руководитель сможет опереться, как на свое второе я. Я имею в виду должность главы правительства и премьер-министра, на которую предлагаю вам назначить присутствующего здесь великого князя Александра Михайловича. Я думаю, что не пожалею, рекомендовав вам его, поскольку на этого человека можно навалить вагон и маленькую тележку дел, и он их потянет. Ну, и матушку свою не забывайте. Она женщина деятельная и умная. Возможно, ей тоже придется взять шефство над каким-нибудь немаленьким делом.
Император задумчиво посмотрел на сидящего рядом Александра Михайловича:
– А что, Сандро, думаю, Виктор Сергеевич абсолютно прав. Вот ты, друг мой, и попался. Это тебе не управлением торгового мореплавания руководить… Ты, помнится, в свое время «снял с Витте порты», то есть забрал у него в свое ведомство все морские порты в империи. Теперь взвалишь и его обязанности. Так что, Сандро, пойдешь со мной в Питер, разгребать тамошние авгиевы конюшни. А тут, на Дальнем Востоке и в Корее, наместник Алексеев с контр-адмиралом Ларионовым сами прекрасно управятся. Селяви, как говорят наши бывшие союзники, французы…
Император Японии Мацухито
Итак, сегодня я попрощаюсь навсегда с моей дочерью Масако. Нет, это совсем не значит, что я ее больше не увижу. Вполне вероятно, что она навестит еще свою родину. Но это будет уже женщина с чужим именем и чужой верой. Хотя в жилах ее и ее детей будет течь божественная кровь потомков богини Аматерасу. Горько с ней расставаться, но ведь все равно когда-нибудь это пришлось бы сделать. Я хотел выдать ее замуж за принца Такэда Цунэхиса, достойного человека с прекрасной репутацией. Но даже я, чья власть безгранична, должен выполнить свой долг перед Родиной. Если брак Масако с новым русским императором спасет нашу страну от разгрома и позора, то так тому и быть.
За моей дочерью будет дано богатое приданое. Но и мы получим немалые выгоды от союза с Россией. Как глупо мы все недавно поступили, попытавшись решить спор между нашими государствами с помощью оружия! Надо было искать мирное решение всех противоречий между нами. А как мерзко выглядят эти проклятые англичане, которые втравили нас в эту войну? Боги наказали их – как рассказал маркиз Ито, Британия в самое ближайшее время ощутит горечь поражения и будет унижена так же, как Япония сегодня. Только, как мне кажется, русские поступят с ними не так благородно, как с нами.
А Масако… Она не должна считать, что я с ней поступил жестоко. Я читал, что Россия – огромная страна, и люди, населяющие ее, с уважением относятся к монархам и членам их семей. Моей дочери будут оказываться подобающие ее сану почести, ну, а сын ее, а значит, мой внук, станет когда-нибудь правителем этой могучей страны. А если что случится с мужем Масако…
Ведь недаром ей в детстве читали наши исторические хроники о женщинах-императорах, таких, как Суйко, дочери императора Киммэя, или Дзито, жены императора Тэмму. А императрица Го-Сакурамати, которая занимала Хризантемовый трон сто лет назад? Все в этом мире возможно, ведь и в истории России были императрицы, которые правили страной не хуже императоров-мужчин. Одну из них, которая, кстати, тоже была когда-то и просто супругой русского царя, ее подданные назвали Великой. И хотя она и была иностранкой, но все русские относились к ней, как к родной матери, так и называя ее – матушка.
Все. Пора. Пойду, попрощаюсь с Масако. Надо дать ей несколько добрых советов, которые помогут моей дочери быстрее стать своей среди чужих ей людей. Хорошо, что ей поможет в этом русский священник, которые вот уже почти три десятка лет проповедует в Японии. Говорят, что за это время он стал бо́льшим японцем, чем многие из тех, кто был рожден на священной земле Ямато.
Владелец рыболовной шхуны «Адзи-мару» Номура-сан
Вчера, когда я в Такамацу пытался узнать от своих знакомых купцов хоть какие-то новости, на стене здания городской администрации я увидел бумагу, в которой объявлялось, что война с русскими закончилась и со дня на день будет подписан мирный договор. До сведения всех владельцев торговых и рыболовных судов доводилось, что теперь они могут безбоязненно выходить в море. Русские корабли их не тронут.
Подумав, я решил рискнуть и на следующий день попытаться наловить хоть немного рыбы. Из-за того, что рыбная ловля в прибрежных водах была связана с огромным риском, цены на рыбу выросли, и купить ее мог далеко не каждый. Может, попробовать? Конечно, я рисковал потерять свою шхуну, но в случае удачи прибыль будет немалая, и я смогу наконец рассчитаться с долгами.
С утра на море был туман, и я обрадовался этому. Проклятым кораблям-демонам будет трудно нас обнаружить. Хотя, как рассказал мне один раненый морской офицер, которого я встретил в Осаке, от этих русских кораблей-демонов не спрячешься ни в тумане, ни в ночной мгле. Я не поверил ему, и, как оказалось, зря.