— Такие вещи требуют времени, Бертрум… можно называть вас Бертрум?
— Берт.
— Прекрасно, Берт.
— Вы провели на планете два года, лорд Алленби. По-моему, времени было достаточно.
Алленби пожал плечами и поднял руки:
— Сначала новость должна распространиться, потом — городские ходатайства, собрания, формирование делегаций, путешествие в Тарзак. Делегации городов сейчас собрались на Большой Арене, чтобы принять Второй Закон…
— Второй Закон? — Хэмфрис нахмурился. — Вы сказали «Второй Закон»?
Алленби опустил руки на колени и кивнул:
— Понимаете, Берт, на Момусе действует только один закон. Первый Закон был принят больше ста лет назад, и никто уже не помнит, почему его вообще приняли.
— Что за Первый Закон?
— Это закон о принятии законов. И он требует таких хлопот, что с тех пор не принято ни одного закона. Во-первых, жители каждого города должны ходатайствовать о городском собрании для выборов делегации…
Хэмфрис поднял руку:
— Пожалуйста. — Он опустил руку и покачал головой. — Вы хотите сказать, что здесь нет авторитетного политического органа, с которым можно вести дела?
Алленби улыбнулся:
— Наконец-то вы поняли.
— Невозможно. Это против всех догматов общепринятой политической теории о жизни популяций такого размера… Я имею в виду, что они делают с налогами, преступностью или мелочами, вроде представительства планеты в Федерации Девятого Квадранта?
Алленби постукивал пальцами по столу, пристально глядя на своего заместителя. Потом вздохнул и покачал головой:
— Что до налогов, Берт, то каждый платит за то, чем пользуется, в соответствии с тем, как пользуется.
Хэмфрис фыркнул:
— А преступлений, надо думать, здесь не бывает?
— Редко, но случаются. Совершивший мошенничество либо кражу должен заплатить жертве — или будет изгнан. За убийство изгоняют.
— Изгоняют откуда?
— Из общества добропорядочных людей. Изгнанников клеймят и отправляют в пустыню. Ни просто так, ни за плату они не получат ни разговора, ни отдыха, ни пищи, ни помощи.
— И кто выносит приговор?
— Народ… Берт, вы когда-нибудь были в цирке?
У Хэмфриса отвалилась челюсть, а глаза вылезли на лоб.
— В цирке?
— Да.
Хэмфрис пожал плечами:
— Наверное, в детстве смотрел по телевизору…
— Это очень замкнутое общество, Берт, пропитанное обычаями и традициями. Самая природа их обычаев и традиций — причина того, почему на Момусе только один закон, да и без него, наверное, можно было бы обойтись.
— Если бы не одно: Десятый Квадрант.
Алленби кивнул:
— Верно.
— Это возвращает нас к вопросу о том, чем вы тут занимались последние два года.
— Берт, мне пришлось украсть спасательную шлюпку, чтобы попасть сюда, и когда я приземлился, у меня была только одежда. Сначала мне надо было привлечь их внимание, потом — завоевать их уважение.
— Уважение? Вы посол первого ранга!
Алленби пожал плечами:
— Политика и дипломатия не считаются здесь легитимными профессиями…
— Легитимными?! И, полагаю, вы завоевали уважение, напялив это смешное одеяние?
— Я заслужил цвета фокусника. И, сказать вам правду, Берт, эта одежда гораздо удобнее, чем ваша смирительная рубашка.
— О боже, приятель, ваши брюки! Под этой мантией что, ничего нет?
— Что вы, Берт, все отлично работает. — Алленби тихонько засмеялся. Хэмфрис покачал головой:
— Лорд Алленби, вы хоть представляете, насколько стара эта шутка?
— Дисус говорил, это классика. Стоило мне десять медяков.
— Дисус?
— Мой советник.
— И, полагаю, комедиант.
— Нет. Клоун.
— И вы заслужили уважение этих людей?
— Я могу доказать это. — Алленби полез за пазуху и достал бумажник. Вынув из него листок, он положил бумагу на стол перед Хэмфрисом. — Великий Фикс, самый уважаемый фокусник Момуса, дал мне это в обмен на фокус с семью картами. Это его иллюзия смены обличья.
Хэмфрис покачал головой:
— Могу ли я быть откровенным, лорд Алленби?
— Продолжайте. — Алленби спрятал листок и убрал бумажник.
— Перед тем, как я покинул Солнечную систему, Бенсон-херст, Государственный секретарь Квадранта…
— Я знаю его.
— И, похоже, он знает вас, лорд Алленби.
— Ясно.
— Секретарь информировал меня, что вас выбрали послом на Момус из-за вашего несколько неортодоксального подхода к дипломатическим заданиям. — Хэмфрис развел руками, словно обнимая всю планету. — Я догадывался, что он имел в виду. Но это… — Он опустил руки на колени. — Это вызывает жалость.
— Уже второй раз за сегодняшний день меня назвали жалким. Как человеку, стоящему выше меня по положению, Великому Фиксу это дозволено. Но поскольку я по положению выше вас, вам лучше объясниться.
— Объясниться? Дипломатическая миссия провела на орбите Момуса уже десять дней, а военная миссия прибудет через три недели. А вы тут сидите в купальном халате, устроили штаб-квартиру в грязной лачуге и упиваетесь своей новой игрушкой…
— Иллюзией.
— Ну иллюзией. Так или иначе, вы тут играете в магию с уродцем и клоуном, когда легальность и дипломатической, и военной миссий еще не утверждена!
— По-моему, для одного дня откровений достаточно, Хэмфрис.
— Вы должны знать кое-что еще.
— И что же?
— Я обязан доложить о вас напрямую Секретарю.
Алленби кивнул. Меньшего он не ожидал.
— Что вы знаете о Момусе?
— Конечно, меня проинструктировали.
— Я спрашивал не об этом.
— Ладно. Сто девяносто девять стандартных земных лет назад цирковой звездолет «Город Барабу» по пути к первой системе начинающегося турне по планетам Десятого Квадранта вследствие проблем с двигателем вышел на орбиту Момуса. Его орбита — вследствие все тех же проблем с двигателем — была непостоянной, поэтому только актеры и кое-какая скотина…
— Животные.
— Простите, кое-какие животные смогли спастись в спасательных шлюпках, прежде чем корабль и команда сгорели в атмосфере.
— И?..
— Боюсь, это все, если не считать астрофизических данных, координат в Квадранте и тому подобного.
— Другими словами, вы не знаете о Момусе почти ничего.
— Судя по тому, что я видел, лорд Алленби, он всего в одном шаге от примитивного общества. Самое главное для меня… для нас здесь — противостоять территориальным устремлениям Десятого Квадранта. Я уверен, что мы и генерал Каан сможем выполнить задание, чрезмерно не увлекаясь заботами о стаде загримированных папуасов.
— Папуасов… — Не меняя выражения лица, Алленби поправил мантию и наклонился к вице-послу. — Хэмфрис, старина.
— Да?
— Видите черную метку у меня между глаз?
Вице-посол наклонился вперед и прищурился:
— Х-м-м… да. Откуда это?
— Смотрите на нее. А теперь положите руки на стол. — Хэмфрис медленно поднял руки и положил ладони на прохладную поверхность. Алленби улыбнулся, заметив, что ладони Хэмфриса становятся все горячее.
— Что происходит?
— А теперь, Хэмфрис, посмотрите вниз. Смотрите на стол.
Хэмфрис опустил взгляд, его глаза расширились. Через секунду он завопил, пытаясь отнять ладони от стола. Алленби знал, что Хэмфрис видит себя погружающимся в бездонную яму пламени и серы, его кожа высыхает, плоть поджаривается, отделяясь от костей. Он побывал там сам, потому и заплатил Норману две тысячи мовиллов за иллюзию. Он был почти счастлив, что появился Хэмфрис: ему еще не встречался человек, вызывающий такую неприязнь и желание отправить его в ад. Алленби хлопнул в ладоши, и Хэмфрис повалился на стол.
— О боже… боже…
— Хэмфрис, старина?
— Алленби, во имя Господа, что…
— Это мелкая иллюзия называется «Видение Ада». Понравилось?
— Боже милостивый, Алленби! — Вице-посол с трудом поднялся, трясущейся рукой расстегнул ворот кителя и вытер пот с лица.
— Момус — не колония папуасов, Берт, старина. И в ваших же интересах хранить подобные идеи при себе. Как я уже упомянул, это всего лишь мелкая иллюзия. — Алленби повернулся к двери. — Йехудин!
Человек-аллигатор вошел и остановился у стола:
— Так ты наконец испробовал грелку для ног?
— Да. Йехудин, пожалуйста, проводи вице-посла Хэмфриса к его катеру. — Йехудин помог Хэмфрису встать и убрал в карман медяки, которые Алленби положил на стол. — Хэмфрис?
— Да?
— Вы не должны больше высаживаться на планету без моего разрешения. Ясно?
— Да.
Алленби махнул рукой, и человек-аллигатор вывел трясущегося дипломата за дверь. Еще долго после их ухода Алленби сидел, барабаня пальцами по столу. Он понимал позицию Хэмфриса. Хотя он и считался enfant terrible дипломатического корпуса Квадранта, Алленби прослужил в нем большую часть жизни, знал и уважал его обычаи и традиции, основанные на веках дипломатического опыта.
Он улыбнулся, вспоминая свое первое знакомство с обитателями Момуса, потом нахмурился, вспомнив угрозу Хэмфриса насчет Бенсонхерста. С первой их же встречи Секретарь ясно дал понять, что вышибить Алленби из корпуса — цель его жизни. Алленби вытащил из-за пазухи карманный коммуникатор, оставленный ему первой высадившейся группой миссии. То, что это единственное радио на планете, казалось угрожающим, но чем и для чего, он не мог определить. Он нажал кнопку вызова.
— Звездолет Квадранта «Элита» на связи. — Коробочка размером с ладонь потрескивала магией из другого времени.
— Это Алленби.
— Да, господин посол, чем могу помочь?
— Я хочу поговорить с командующим военной миссией.
— Генерал Каан. Минутку, пожалуйста, господин посол. — Коробочка затихла на несколько ударов сердца, потом заговорила глубоким, сильным голосом: — Лорд Алленби, это генерал Каан.
— Генерал, мне нужна информация.
— Конечно, лорд Алленби.
— Генерал, план оккупации и защиты Момуса готов?
— Да.
— Я хочу его посмотреть — здесь, внизу.
— Понимаете, лорд Алленби, все на кристаллах памяти.