— Так точно, сэр. Исключая занятия спортом, все наши развлечения — телеметрические. Именно их нереальность оставляет некоторые потребности неудовлетворенными.
— Нереальность? Капитан, вы когда-нибудь пользовались виртуализатором? При желании можно совершить восхождение на Эверест и даже обморозиться.
— Так точно, сэр. Но до и после опыта вы знаете, что опыта на самом деле не было и что никакого испытания не существовало. Доктор Грейвер согласен со мной, что фактически этот феномен есть тяга к реальности.
Казн взял билет с изображением огромного ящера в розовом трико с кисточками, одной лапой поднимающего высоко над головой маленького мальчика в чалме.
— Вы называете это реальностью?
— Похоже, именно так представляется личному составу.
Каан посмотрел на билет и кивнул:
— Думаю, для Момуса так оно и есть. — Он поднял голову. — Ваши рекомендации?
— Генерал, нам надо позволить личному составу проводить время на планете на регулярной основе: сходить в цирк, в турпоход или просто погулять по округе и подышать свежим воздухом.
— У вас есть другой план? Алленби зарубит это на корню, и вы знаете почему.
— Никакой другой план неосуществим. Либо позволить им бывать на планете, либо заменить весь личный состав. Мы провели социологический анализ; посещение планеты на основе ротации не должно иметь отрицательных последствий. Воздействие, которого боится лорд Алленби, возможно только при существовании планетарных баз.
— Значит, ваш отдел подтвердил заявление предсказательницы?
— Так точно, сэр, и ее точность невероятна, за исключением этого. Она рекомендовала полное разделение. Странно, что она могла быть так точна в одном и так промахнуться в другом. Но она-то, в конце концов, не компьютер.
Каан коротко хохотнул.
— Предсказательницу Тайлу, в отличие от вашего компьютера, Алленби слушает. — Каан протянул руку к вмонтированному в пульт коммуникатору. — Найдите мне посла Хэмфриса. — Он снова повернулся к Бостани. — Подготовьтесь как можно лучше, капитан, подберите самые яркие случаи. Вам предстоит встреча с уволенным бывшим послом и нынешним Государственником Момуса Великим Алленби, фокусником и рассказчиком. — Каан пожал плечами. — Часть реальности, к которой нас, видимо, тянет.
Пока капитан Бостани объясняла таблицы, графики и диаграммы социологических последовательностей, Алленби смотрел на людей, сидящих на подушках вокруг стола. Посол Хэмфрис, как обычно, раздраженно хмурился. Сидевший рядом с послом генерал Каан оставался совершенно невозмутимым. Хамид из наездников Мийры, сидящий напротив Алленби, невидящим взглядом смотрел в центр стола. Рядом с Хамидом сидела предсказательница Таила, из-под полуприкрытых век наблюдающая за выступлением Бостани.
Капитан собрала бумаги и заключила:
— Следовательно, лорд Алленби, хотя полное разделение и защищает Момус от нежелательного социовоздействия, оно имеет нежелательное воздействие на военную миссию. Как я уже говорила, по расчетам моего отдела, негативное воздействие не будет результатом ограниченного взаимодействия между…
— Нет! — Таила подняла руки ладонями к Алленби. — Я видела, что будет и что может быть, Великий Алленби. Я заявляю, что солдаты должны оставаться в небе.
Алленби пожал плечами:
— Тогда, посол Хэмфрис, это мой ответ. Личный состав миссии остается на орбите.
— Лорд Алленби, будьте благоразумны, приятель. Капитан Бостани более чем компетентна, чтобы определить, возникнут или нет проблемы от ограниченного контакта. В ее распоряжении новейший инструментарий для компьютерных исследований. А вы противопоставляете этому слово спиритуалиста?
— Хэмфрис, с самого рождения Тайлу обучали впитывать информацию, анализировать ее, взвешивать вероятности и проецировать последствия, произведенные некоей совокупностью обстоятельств. В этом нет ничего сверхъестественного, никакого спиритуализма. Она не смогла бы рассказать, как пришла к отдельному заключению, но скажу вам: заключения эти точны. Думаю, генерал подтвердит мои слова.
Каан кивнул:
— Я видел, как Таила изучила наш первоначальный план оккупации и защиты Момуса, а потом по пунктам перечислила социологические результаты. Капитан Бостани подтвердила их… то есть, кроме необходимости полного разделения, как она, по-моему, показала.
Алленби обратился к Бостани:
— Капитан, я не сомневаюсь в вашей компетентности. Однако опытная предсказательница может сделать все, что делают ваши компьютеры, и гораздо быстрее. Кроме того, Таила знает Момус. Может существовать некий фактор, какая-нибудь незначительная на первый взгляд мелочь, которую вы не учли. Персонал миссии не спустится на планету.
— Великий Алленби! — Он обернулся. Хамид смотрел на него выцветшими голубыми глазами. Лицо старого наездника было смертельно уставшим. — Великий Алленби, прошу тебя. Если солдаты не придут, цирк погибнет. Мы проработали всего три дня, и трибуны Большой Арены уже заполнены наполовину. Главные номера не могут продолжаться без солдат.
— Ты слышал слова Тайлы. Разве могу я пожертвовать образом жизни целой планеты ради нескольких номеров?
— Я хотел бы задать Великой Тайле вопрос. — Хамид повернулся к предсказательнице. — Великая Таила, как могут несколько солдат, пришедших в мой цирк, уничтожить нас, когда предки Момуса, артисты старого цирка, веками путешествовали среди чужих миров?
Таила закрыла глаза:
— Я вижу то, что вижу. Алленби встал:
— Итак, если других вопросов нет…
Хамид тащился на своих костылях, пока не увидел огни Большой Арены. Он стоял перед входом для зрителей и не мог заставить себя войти. Стоя один в темноте, старик слушал играющую на Арене музыку. Он видел, как прискорбно мало посетителей расхаживают по главной улице, заглядывая в ларь ки и палатки, читая надписи и слушая зазывал. Придорожные номера тоже приходят в упадок. «Но, — подумал Хамид, — для них это пустяки. Когда цирк умрет, они, как и раньше будут выступать на площадях и у огней. Но для нас…» Он подошел к входу и мгновение смотрел на Тессию и ее партнеров, парящих высоко над манежем. Отвернулся. Для них не будет завтра. Когда с Арены донеслись приветственные крики и аплодисменты, Хамид поднял голову. И увидел палатку предсказательницы. Внутри женщина в голубой мантии раскладывала пасьянс, не обращая внимания на шум и музыку. Хамид задумался, покачал головой и снова задумался. Все было так просто. Причмокнув губами, он перехватил костыли поудобнее и вскоре исчез в темноте.
— Великая Таила. — Хамид склонил голову.
Старая предсказательница прищурилась на него со своего места у стола, потом кивнула.
— Входи, Хамид. Присаживайся. — Старик проковылял в темную комнату, прислонил костыли к стене и опустился на единственную подушку перед столом Тайлы. На столе стояла масляная лампа, единственный источник света в комнате. — Что привело тебя?
— Меня привело твое всесилие.
Она прочитала взгляд старика, и увиденное ей не понравилось.
— Говори яснее, старый наездник.
Хамид кивнул:
— Капитан-предсказательница не понимает. И я не понимал.
— Что?
— Алленби был прав, когда говорил, что ты можешь все, что могут делать машины капитана, и к тому же быстрее. — Хамид ухмыльнулся. — Но наш Государственник недооценил тебя.
— Выкладывай, зачем пришел, Хамид.
— Великая Таила, ты можешь то, чего не могут машины капитана.
— То есть?
— Ты можешь лгать.
Лицо Тайлы застыло.
— Я сказала то, что видела. Если бы все эти солдаты и прочие пришли на Момус, они бы поглотили нас. Нам, нашему образу жизни, пришел бы конец. Это правда!
Хамид кивнул:
— Частично. Но все эти солдаты находятся на орбитальных базах и станциях. Нашему образу жизни они не угрожают.
— Нет! — Таила покачала головой. — Они должны оставаться там. Мы будем в безопасности, только если они не будут посещать Момус — никто из них.
Хамид потер подбородок:
— Таила, каким ты увидела цирк, если солдаты будут посещать нас? Ты увидела, что цирк возродится, не так ли?
Таила закрыла глаза:
— Я устала, Хамид. Оставь меня.
— Ты увидела, что он возродится.
— Да! — Это прозвучало так громко, что Таила сама вздрогнула. — Да, но только среди многого другого…
— Ты увидела наездников, канатоходцев, воздушных гимнастов, номера с крупными животными и хищниками, такими, какими они не были уже много лет: звезды манежа, гвозди программы…
— Хамид, не только это.
— Да, ты увидела не только это, Таила. Ты увидела, как предсказатели прячутся в палаточках в стороне от главной улицы: второстепенные номера. Гадать по руке и картам, говорить деревенщине то, что они хотят услышать.
На глазах старухи замерцали слезы.
— Старик, Алленби будет слушать только меня.
— А что, если я пойду к твоей дочери Салине? Ее уважают. Что увидит она? Что, если я обращусь ко всем великим предсказателям Момуса? Алленби не поверит капитану, но поверит он десяти, пятидесяти, ста предсказателям?
— Они увидят то же, что и я.
Старик пожал плечами:
— Может, и нет. Они моложе. Возможно, они увидят больше второстепенного номера.
Таила засмеялась:
— Ну и что же, по-твоему, они увидят, старый наездник?
— Думаю, они увидят, что со времен заселения Момуса предсказательство изменилось. Наездники, воздушные гимнасты, дрессировщики — мы те же, какими были. Но предсказатели изменились. Они выросли. Богатые предприниматели, мужчины и женщины, приходят к твоему столу, чтобы узнать будущее и составить планы. Вы переросли цирк. Думаю, они увидят это.
Старуха нахмурилась, потом пошарила под столом и вытащила прозрачный стеклянный шар. Положила его на стол и подкрутила лампу. Всего мгновение вглядывалась она в глубины стекла, потом закрыла глаза и кивнула:
— Я не заглянула за пределы этого видения. Пойми мою преданность предсказателям, Хамид. Я увидела это и…
— И солгала! — Хамид ухватился за край стола и встал. Он взял костыли, приладил их под мышки и повер