Настя сидела в пилотском кресле, листая в планшете мануал по ремонту. Авиационных механиков у нас тут тоже нет, но и в конструкции ничего сложного, обучится кто-нибудь.
– Нам завтра уже полетать придется, – оповестил я ее, заглядывая в кабину.
– Да запросто. – Она отключила планшет. – Дома дочитаю. Поехали, что ли? Только ужина дома нет, сам понимаешь.
– В кафе?
– Давай в кафе. Федь, ты с нами?
– Конечно, – изъявил он готовность присоединиться. – Мне твой муж сегодня ужин по-любому должен, как наставнику и опекуну.
– Сейчас, я только аварийный комплект в коптер свалю, завтра надо будет прикинуть, как его размещать грамотно. И большая аптечка нужна, это в медпункте брать надо, как сказали.
Автоматы на сиденьях сбоку можно пристроить, сварганить какие-то крепления и приклеить, как тут все делается, а за ними, у перегородки, вполне можно разместить рюкзаки, только придумать, как их притянуть, чтобы не елозили во время полета. А на них прямо нацепить подвесные с магазинами, должно влезть. В общем, мы в три головы поприкидывали, и я даже придумал, что именно завтра нужно просить сделать. Несложно, в общем-то.
Рабочий день уже заканчивался, народ разъезжался, ну и мы влезли в джип, после чего Федька повез нас на заслуженный отдых и свой заслуженный ужин. Нет, правда заслужил, я хоть разобрался, что к чему и как.
Зной к вечеру спал немного, так что мы сели на веранде кафе, выгнав в свои айди местное меню. И тут прогресс наблюдается. Киберпанк какой-то, или не знаю, как правильно это называется, когда с одной стороны – вся атрибутика «Безумных Максов», а с другой – кругом прогресс и всякие высокие технологии.
За столом осознал, что здорово голодный, всерьез так. Поэтому заказал и салат, и мясо, и пива попросить не забыл, да и Настя с Федькой от меня не отстали, разве что Настя рыбу взяла.
– Рыба тут свежая? – спросил я у Федьки.
– Не, замороженная, с моря возят, в Бартер-Тауне покупаем. Мясо свое, да.
– Кстати, вот про мясо… а что тут за скот? Я сверху сегодня посмотрел на стадо, но ничего не понял.
– Вывели что-то, их тут коровцами зовут. Тут все выведено, говорил же. Генная инженерия и все такое подобное. Ни корова, ни свинья, мяса много, молока много, в естественных условиях, говорят, не выживет. Даже рогов нет. Рапторы разжиреют. Только на выгонах пасут и корма дают. Зато вроде выхлоп с них колоссальный, чуть не целиком съедобны.
– Собаки тоже искусственные? – спросила Настя. – Они тут все одной породы.
– Не, тут все не искусственное, а типа смоделированное. – Федька, быстро прожевав порцию салата, мотнул головой. – Но собаки, как и кошки, – это что-то из генетического банка, просто восстановили две породы, они тут и раньше водились. А вот коровцев этих как раз смоделировали. Прикинули, что нужно, и прикинули, что будет лишним, вот и получились такие бродячие мясные фабрики. Есть еще типа овец что-то, их больше хавики разводят, любят, может, к ним табуретку подставлять не надо, у нас тоже немного есть. Но не стригут, только на мясо и сыр овечий. О, Лина идет, – поднял он глаза.
Точно, Лина, и направлялась прямо в кафе. Мы помахали ей руками, она кивнула и через минуту оказалась за нашим столом.
– Как у тебя? – спросил я. – Что с жильем?
– С еще одной девочкой домик делим, она тоже одна, дальше видно будет. Нормально. Девочка здесь работает, кстати, на кухне. Лиза зовут, не знаете?
– Я знаю, – кивнул Федька. – Кругленькая такая, точно? – Он даже руками изобразил «кругленькость».
– Да, она.
– Куда устроилась?
– Учителем физкультуры в школу предложили.
– Нормально, – сказал Федька, – учителям прилично платят.
– Я знаю. Но… блин… ребят, мне бы к вам как-нибудь, а? Ну серьезно. У вас же есть место, вы сами сказали, отказался кто-то.
Ну вот, снова здорово, опять почем за рыбу деньги.
– Лин, вот смотри. – Я поглядел ей в глаза. – У нас отдельное звено, нужно три человека. Водитель, он у нас есть. – Я показал на Федьку. – Это не обсуждается, потому что он и есть водитель, и был водителем. Еще командир и он же снайпер. Ты снайперскую винтовку в руках когда-нибудь держала?
– Нет, – спокойно ответила она. – Но есть третий.
– Третий у нас пулеметчик. А пулеметчик должен быть большим мужиком, которому легко таскать пулемет.
– У вас пулемет на трубе стоит, я видела. И даже в кузов забралась, меня пустили. Ничего в нем тяжелого нет.
– Это в машине. А еще у него будет легкий пулемет с собой. И еще он должен справляться с гранатометом, у нас даже четвертого человека нет.
– У вас еще нет того, кто окажет медицинскую помощь, – сказала она.
– А ты окажешь?
– А кто всю коммуну лечил? Я медсестра с дипломом, и потом сама много чему научилась. А кто, интересно, половине Гадюжника помощь оказывал? – Она заметно разозлилась. – Ты на самом деле думаешь, что мы только хаком торговали и планшетами? Я одних пулевых ранений видела больше, чем военный хирург!
– А почему ты в правлении этого не сказала? – удивился Федька.
– Потому что сразу поняла, что меня тогда оставят в городке. Поэтому взяла паузу до завтра подумать. Сказала, что, может, сама что-то предложу. Вот до утра у меня как раз время на размышления.
Вот тут озадачила. Свой «корпмэн» в группе очень нужен был бы, особенно учитывая факт, что мы планируем именно дальние рейды. Но фельдшер-пулеметчик тоже не очень. Оптимальный размер группы вообще четыре человека.
Мое молчание все поняли. Вся наша троица люди опытные, побывавшие во всяких переделках, так что ценность медика в группе оценить могут. Лина терпеливо молчала.
– М-да, – сказал я в конце концов. – Даже не знаю, что сказать.
– Я знаю. – Лина посмотрела на меня. – Тебе надо завтра туда идти со мной и сказать, что специально сманил меня из Цитадели для того, чтобы в отряде был медик. Надо их уговорить, а затем научить меня всему, чему нужно. А что касается физической формы, то вы просто сами потягаться со мной попробуйте.
– Лин, тебе точно эти приключения нужны? – спросил Федька. – Спокойно жить разве не лучше?
– Давай хоть о смысле жизни не будем, хорошо? Я уже взрослая девочка, могу сама за себя решать. Вас должно заботить то, чтобы я требованиям соответствовала. И все. Справляюсь – значит, могу работать.
Настя не вмешивалась. Да и куда ей вмешиваться, если она даже в Углегорске на разведку Тьмы летала в одиночку, на фанерном По-2, причем сама себе такую работу организовала. И Лину она понимает, как я вижу, но и поддерживать тоже не хочет.
– У тебя жена – пилот, – тут же обрушила весь ее нейтралитет Лина. – Летает везде, там тоже опасно. Тогда какого хрена, так сказать?
Настя сделала вид, что не услышала. Но Лина обратилась уже конкретно к ней:
– Насть, скажи им, что они уперлись как бараны, а?
Настя даже чуть вздрогнула, но потом все же сказала:
– Володь, ты не можешь за нее решать. А я не могу тебя поддерживать. Давайте, сходите к Николаичу, поговорите.
– Это сперва к Валере надо, – задумчиво сказал Федька.
– Не-а, в финале к Николаичу, – покачал я головой. – Валера только в рамках штата может решать, а штат спускает Николаич. Но начать да, надо с Валеры. И так и подать, что человека специально привезли, она согласна только так, а иначе к своим в Цитадель вернется. Но, Лин! – я посмотрел на нее, – без сдачи всех экзаменов по матчасти, тактике и прочему – и речи быть не может о рейдах. Договорились?
– Договорились.
Лина во многом права. Она жила в таком окружении, где просто девочка точно не выживет. Заброшенный, насквозь криминальный район депрессивного города, даже не гетто, а куда-то еще ниже, ближе к абсолютному дну, район, где торгуют наркотой и стреляют друг друга почем зря. После чего не очень обратишься в больницу, приходится искать других медиков. И Лина, по факту, ходила со мной на убийство. Пусть и очень, очень плохих людей, которые не заслуживали другой судьбы, но все же убийство. И она там действовала… как учил. Может, и дальше учить?
– По рукам тогда.
8
Валерия долго агитировать не пришлось, он сам прекрасно понимал, насколько важно иметь санинструктора в рядах воинства. Но вот насчет выхода Лины в рейды уперся, настаивал на том, что «пусть учит других». Других и так учили, она не единственный медик в кибуце, а сама Лина поставила вопрос ребром: или так, или я обратно в Цитадель. В общем, первый рубеж сопротивления преодолели.
Второй рубеж был мощней, ибо за ним заградотрядом стояло штатное расписание и бухгалтерия. Пришлось брать обходом и переговорами. Учитель физкультуры, медсестра в медпункте – все равно бюджетники. То есть зарплата так и так платится с общих доходов. Но если Лина уедет обратно, то ни медпункт, ни школа все равно не пополнятся никем. Тогда какой смысл спорить?
Николаич покряхтел, почесал в затылке – и дал согласие. Правда, потом Валерий все равно вмешался и ввел санинструктора в общий штат войска, невзирая на протесты.
– Будет рейд – поедет с вами. А так она здесь нужна. И все равно как «Скорую помощь» будут использовать, случись чего.
Это да, тут простоев не бывает, каждый человек используется по максимуму. Да и правильно, в сущности, кибуц со своих заработков живет, федеральных дотаций здесь не водится. И в любом случае быстро сказка сказывается, Лине теперь еще и экзамены на профпригодность сдавать, и курс обучения в рамках местной медицины проходить, и военная подготовка, и много что еще. Так что пусть учится.
К середине дня смонтировали второй вертлюг под пулемет. Мы с Федькой привезли один восьмимиллиметровый, примерились, после чего я принял решение переставлять сиденья или делать их поворотными. Стрелку трудно, к пулемету приходится тянуться при любых углах, отличных от прямого. Дозвонился до командира, договорился об отмене вылета на проверку связи, мотивируя тем, что лучше закончить, а потом еще и на пристрелку слетать.