Как бы Саше ни хотелось поспорить с матерью, в последние месяцы он действительно чувствовал сильную усталость. Он начал допускать ошибки, которые ни за что не простил бы своим подчиненным, и с этим не помогало справиться даже увеличение количества чашек кофе. Когда однажды вечером он отправил письмо, забыв добавить ссылку на презентацию, то понял, что дальше так продолжаться не может. Он вышел из офиса впервые за три дня и решил прокатиться на машине, чтобы немного отвлечься. За рулем Саша всегда был собран и сосредоточен и потому до сих пор не понимал, как мог перестроиться на соседнюю полосу прямо перед носом у другой машины, не посмотрев в зеркала. Последовал удар, ночное небо обрушилось на капот, а затем его разум затопили воспоминания о родственной душе, которую он так и не встретил.
Голос, подозрительно похожий на Колесникова, говорил, что во всем происходившем с ним сейчас снова был виноват инстинкт, который нужно было взять под контроль. Но в то же время из головы не шли слова дяди, сказанные накануне. После аварии он смог выжить и выйти из комы, его мать когда-то взяла на работу Элю и попросила отвезти в больницу именно то фото, которое позволило ей узнать его. Когда дело касалось родственных душ, подобные совпадения всегда имели особое значение.
Саша должен был чувствовать себя особенным, но вместо этого на плечи будто опустилась дополнительная тяжесть. В присутствии Эли было легко представить, что так и надо, что это было естественное волнение во время укрепления хрупкой связи, которое со временем пройдет. Но сейчас ее не было рядом, и он невольно пожалел, что сохранил память. Возможно, жизнь с амнезией была бы куда проще. Вот это – настоящий шанс на что-то новое.
Саша выругался и стукнул кулаком по матрасу. В следующую секунду раздался звук открывающейся двери, и он сел так резко, что заныли заживавшие ребра. Неужели…
В палату зашла Софья.
– Привет. Ты ждал кого-то другого? – спросила она, заметив шокированное выражение его лица.
– Я… – Саша прочистил горло и ответил вопросом на вопрос: – Что ты тут д-делаешь?
Софья подняла брови.
– Привезла тебе телефон по пути со встречи. Мне позвонил твой врач.
«В прошлый раз ты отправила ко мне секретаря», – хотелось заметить Саше, но он сдержался и откинулся обратно на кровать. Не пытаясь прикасаться к нему, в отличие от Эли, Софья открыла сумку.
– Я хотела купить тебе новый, но потом поняла, что ты легко настроишь на нем почту и зайдешь в рабочие чаты. Я отдам его тебе при одном условии, – добавила она, пригвоздив сына взглядом к месту. – Ты не станешь тратить на работу все время, отведенное на сон и отдых. Почему так делать нельзя, надеюсь, ты и сам сейчас понимаешь. Номер Эли я уже отправила тебе сообщением.
Еще ни разу Софья не извинялась перед ним после ссор – да и за что-то другое, – но этот жест говорил сам за себя. Удивленный, Саша решил не припоминать ей вчерашний вечер и протянул руку за телефоном.
– Могла бы купить к-кнопочный, если волновалась.
– Ты и с него сможешь зайти в Интернет, – беззлобно парировала она. – Я серьезно: помни, что сказали врачи.
Саша разблокировал экран и сразу зашел в список звонков. За последние пару недель было около десятка принятых и пропущенных с одного номера – Колесникова. Он не знал, что ожидал увидеть, но тем не менее внутри что-то неприятно сжалось.
– Вместо кнопочного телефона – вот. – Софья показала ему коробку, на которой был нарисован черный куб с большим логотипом «Иниго» и буквой «А» на боку. – Я не знала, можно ли забрать колонку из твоего дома, чтобы ничего не нарушить в настройках, поэтому купила новую. Это ведь последняя модель? Так сказали в магазине.
Саша молча кивнул. Его мать могла позволить себе покупать по колонке каждый день, но он никак не ожидал, что одну она привезет сюда.
– Как ты…
– Убедила врача, что ты понимаешь, что не надо включать ее на полную громкость и слушать круглосуточно. Мы с Элей за тебя поручились.
– Элей?
– Это ее идея. Она убедила меня, что так у тебя поднимется настроение. Настраивай хоть сейчас. Я вижу, тебе принесли увлажнитель воздуха? Отлично.
Разумеется, обо всем позаботилась его чуткая и внимательная родственная душа. Этот факт заставил его одновременно испытывать и радость, и горечь.
Саша наблюдал, как Софья, отодвинув в сторону его чашку с водой, ставит коробку на прикроватную тумбочку и кладет рядом новенькую зарядку для телефона. Мысли роились в голове, не давая подобрать слова, пока наконец он не сказал коротко:
– Спасибо.
Софья застегнула молнию на сумке и устремила на него внимательный взгляд.
– У вас с ней все в порядке?
– П-почему ты спрашиваешь? – мгновенно напрягся он, снова вспоминая разговор с дядей.
– Потому что ты мой сын. И ты наконец-то нашел родственную душу, – сказала она, словно это было очевидно. – Я рада за тебя и хочу убедиться, что все хорошо.
Софья так редко проявляла это желание в прошлом, что Саше было непросто поверить в него сейчас. Учитывая, кем оказалась Эля, он бы скорее решил, что мать беспокоится из-за качества ее работы.
– Что-то не т-так с Элей?
– Нет. Она в полном порядке и в данный момент, судя по последнему сообщению, готовит для меня презентацию. Мне повезло, что я нашла ее, во всех смыслах.
Значит, дело обстояло наоборот. Она хотела убедиться, что он не расстроит девушку и она не станет невежливой или рассеянной. Что ж, это обещать было невозможно.
– Мы обсуждаем наши видения. Как это обычно бывает.
– Уже ждешь момента, чтобы пойти с ней куда-нибудь после выписки?
– О чем ты?
Софья посмотрела на него так, будто он спросил, сколько будет два плюс два.
– Сегодня у вас неделя с пробуждения связи, а ты все еще в больнице.
Саша приоткрыл рот, но из него не донеслось ни звука. Ругательство так и осталось на языке. Действительно, некоторые пары родственных душ отмечали этот день как свою первую маленькую годовщину. Обычно это была дружеская встреча, но некоторые пары воспринимали ее как нечто большее.
– Она сказала, что хочет к-куда-то пойти?
– Саша, вы оба молоды и давно ждали этой встречи. Ей не нужно говорить. Все и так ясно.
Сама того не зная, она вернула ему его же слова. Он почувствовал, как сердце в груди сбивается с ритма, но отнюдь не от радости, а затем обрывается.
«А чего ты ждал? – язвительно спросил разум. – После того, как улыбался ей и предлагал подарки? Хотя это же совсем ничего не значило, да?»
«Она чувствует то же, что и ты, – возражал торжествующий голос, принадлежавший их связи. – Родственная душа хочет сблизиться!»
Он заставил оба голоса заткнуться прежде, чем мог пожалеть, что вообще пришел в себя. Ни к чему было сейчас сходить с ума и думать, действительно ли она мечтала о свидании. Саша был уверен, что, как бы Эля ни радовалась их встрече, в данный момент его облик казался максимально далеким от привлекательного. На его голове остался уродливый шрам, на шее можно было заметить след от трахеостомы. На похудевшем бледном лице еще виднелась синяки, а на руках – царапины. И это не говоря о заикании. Он даже устыдился того, что вчера увидел в ее словах намек на нечто большее, чем обычное желание сблизиться с родственной душой через приглашение в гости. Пока мать следовала стереотипам, Саша решил поступить так, как всегда делал на работе: выяснить все сам и проигнорировать чужие домыслы.
Софья истолковала его молчание по-своему.
– Наверняка ты еще не думал в этом направлении. И это не мое дело, вы сможете решить все сами. Слушайся врачей и помни, что я сказала насчет телефона. Сегодня я уезжаю в командировку, так что приеду снова во вторник.
Саша смог кивнуть на прощание, но, как только за ней закрылась дверь, бросил телефон на кровать и застонал, закрыв лицо руками. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы о его отношениях с родственной душой знала мать – наверное, поэтому за все эти месяцы в видениях об Эле он ни разу не видел ее лица. «Не мое дело» – как же. Тогда она бы вообще не говорила с ним об этом. Но Эля была ее сотрудницей, а значит, человеком, перед которым было важно показать себя с лучшей стороны. Не дай бог кто-то узнает, что она не самая идеальная мать и не интересуется отношениями пострадавшего после аварии сына с родственной душой.
Между ним и Софьей все всегда было ясно. Он прекрасно знал об ее отношении к его работе, мягко говоря, неодобрительном из-за личности начальника. Как и о том, что интересы ее собственной компании всегда были на первом месте. Их не связывало ничего, кроме кровных уз и немногих счастливых воспоминаний, которым было уже много лет. Отсюда – редкие встречи и минимум общения по телефону, с поздравлениями по особым случаям вроде Восьмого марта, Нового года или дня рождения. Последнюю часть сыновних обязанностей он давно передал Эсмеральде, и она еще ни разу не подвела его. Цветы и сообщения под ее контролем всегда отправлялись вовремя, как и заказы в ЦУМ.
Рука сама потянулась к телефону. Он вбил в поиск имя матери, чертыхнувшись, когда палец правой руки неловко мазнул по экрану. За последнее время в новостях появилась лишь ее цитата в статье о текущем спросе на бриллианты. В отличие от других знаменитостей, Софья никогда не давала комментариев по теме родственных душ и не рассказывала ничего о личной жизни. Однако кто сказал, что она не могла изменить свое мнение?
Он не знал, в чем было дело – в последствиях травмы, инстинкте защищать родственную душу, натянутых отношениях с матерью или всем вместе. Но теперь не мог избавиться от подозрения, что Софья захотела бы использовать пробуждение их связи в своих целях. Привлечь внимание к компании, поделившись новостями о семье, которую столь тщательно скрывала. Ее секретарь и сын, встретившиеся благодаря простому поручению, да еще в больнице, – это точно вызовет куда больший интерес, чем экономический обзор. Оставался вопрос, знала ли она об их отказе от покупки парных украшений, коллекцию которых «Марион» постоянно пополнял. Свое мнение по этому вопросу Саша менять не собирался, но Эля, будучи ее подчиненной, могла и передумать. Не из страха – Софья вряд ли бы уволила хорошего сотрудника из-за подобного, – а из желания сделать приятное. Его мать умела вызывать восхищение у окружающих, в чем он не раз убеждался, когда был младше. К сожалению, это отнимало у нее слишко