Трое друзей, глаза каждого из которых уже изменили цвет, ненадолго замолчали, сочувствуя тем, кто еще был в поиске. Согласно научным исследованиям, если твоя родственная душа оказывалась в другой стране или даже на другом континенте, это означало, что когда-то там жили твои предки. Многие люди, в чьих семьях хранили истории о прошлых поколениях, отправлялись в путешествия в надежде, что это поможет завершить поиск. Раньше Эля боялась, что, если Саша окажется иностранцем, ей придется искать деньги на поездку, которая могла занять неизвестно сколько дней. Транспортные компании предоставляли скидки на путешествия новообразованным парам родственных душ, но редко проявляли такую же щедрость к одиночкам. Только недавно, под давлением общественного мнения, их правила начали меняться.
– Зато она встретила тебя, – наконец сказала Зоя, поднимая свой стакан и заставляя Элю и Сеню сделать то же самое. – И пусть поймет, как ей повезло.
– С теми, кто прошел школу обучения на абрикосах и помидорах, всегда везет, – самодовольно ответил Сеня. Эля поперхнулась лимонадом, и ему пришлось похлопать ее по спине.
– Только не говори, что ты написал это в своей анкете в группе знакомств!
– Приберег на будущее, – расплываясь в улыбке, поправил он.
– Это ужасно, – заявила Зоя.
– Уж точно лучше, чем те странные отрывки из любовных романов, которые вы мне иногда показываете. Парни так не говорят!
– Но рассказывают, что учились целоваться на фруктах и овощах? – уточнила Эля.
– Это же правда.
– Арсений, – пригрозила Зоя, наставляя на него вилку, – напоминаю, что мы договорились, что тот вечер навсегда останется нашей тайной, а мы трое родились с умением хорошо целоваться. Даже наши родственные души ничего не знают.
Эля кивнула, поймав ее вопросительный взгляд. На днях они с Сашей обсуждали фильм, где была похожая сцена тренировки на помидорах, и он искренне удивился, что кто-то может заниматься подобным.
– Нам было пятнадцать.
– Если кому-то скажешь, я отзову твое приглашение на свадьбу.
Сеня огляделся по сторонам в поисках того, на чем мог поклясться, и в итоге вытянул руку над своим пирожным в виде Тоторо. Его плечи тряслись от едва сдерживаемого смеха.
– Клянусь шоколадным хранителем леса, созданным силами Хаяо Миядзаки и местного кондитера, что никому не расскажу, для чего мы в тот день покупали абрикосы, – сказал он. – Довольна?
– Вполне.
– Теперь вы двое. Все по-честному. Потом в знак взаимного доверия разделим Тоторо на троих.
– Какое счастье, что тебе не пришло в голову клясться на пирожных раньше, – сказала Эля. – Тогда у Яны, Андрея и Саши могли возникнуть вопросы.
– Ну хорошо, – сказал Саша, глядя в потолок. – Теперь скажи, откуда ты взяла информацию, что для лечения боли в горле нужно выпить йод и съесть п-подорожник?
– С сайта «Лампочка», одного из самых посещаемых ресурсов в стране. Его пользователи обмениваются советами и размещают посты о культуре, спорте…
– Это не авторитетный источник в области медицины.
– По состоянию на сегодня хештег «медицина» входит на сайте в пятерку самых популярных.
– У тебя есть список источников для ответа на п-подобные запросы.
– Количество посещений сайта «Лампочка» в сутки указывает, что он может быть полезен для ответа на запрос пользователя.
Саша тяжело вздохнул. Спорить с логикой его же искусственного интеллекта было сомнительным развлечением, но так он хотя бы отчасти возвращался к работе. И отвлекался от чувства тошноты, не дававшего ему покоя после операции.
– Тот же сайт используется для публикаций шуток и приколов.
– Да. Но обычно они публикуются в соответствующих темах с хештегами.
– Не всегда. Для п-поиска информации в приоритете у тебя должны быть сайты из одобренного списка.
– А если они не входят в число популярных у моего пользователя? – поинтересовалась Альда с ноткой иронии.
– Тогда спроси, для каких ц-целей он использует популярные сайты. Вряд ли кто-то скажет тебе, что «Лампочка» – хороший медицинский портал.
– Я подумаю над вашими предложениями, Александр.
– Н-нахалка, – беззлобно буркнул он, понимая, что она действительно запомнит, что ей сказали.
– Повторите, я не расслышала.
– Хорошо.
– Сделаю вид, что это вы и имели в виду.
– Отлично. Сохрани запись этого разговора и преоб-бразуй в текст.
– Текст появится в ваших заметках.
– Ты разговариваешь с ней, как учитель с ученицей, – заметил Михаил Леонович, заходя в палату.
– Она и есть моя ученица, – откликнулся Саша и нажал на кнопку, чтобы приподнять спинку кровати. – Но еще не может отличить реальные советы от шуток. Альда, в-выключи… – он сделал паузу и перевел дыхание, – микрофон.
– Повторите, я не поняла.
Ее обучение работе с дефектами речи началось совсем недавно, и Саша уже знал, что по возвращении в офис сосредоточится на нем.
– Выключи микрофон.
Дядя взял себе стул и сел рядом. Саша отогнал мысль об Эле, которая в это время уже навестила бы его и ехала домой. Сегодня они говорили по телефону раньше, чем обычно, и она сообщила, что встретится с друзьями в каком-то кафе в центре города.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Я выхожу из палаты, если надо на обследование. Врач п-приходит сама.
– Рука начала слушаться?
Он помрачнел и опустил голову. Он делал все, что ему говорили, чтобы вернуть прежние навыки, но пока без особых успехов. Это было странное ощущение – сохранить все пальцы на руках, отделавшись царапинами и синяками, но не иметь возможности делать то, что так легко давалось раньше. Ему говорили, что нужно набраться терпения, но оно никогда не было его сильной стороной.
– Не очень. И да, я знаю, что прошло слишком мало времени.
С началом карантина дядя снова стал приходить к нему каждый день, словно пытаясь смягчить введенные меры. Саша был благодарен за заботу, но не мог избавиться от чувства неловкости. За последние годы они так отдалились друг от друга, что он понятия не имел, о чем могли бы поговорить. Он не хотел обсуждать свое состояние, или слушать истории болезни других пациентов, или задавать дяде более личные вопросы. Родственная душа дяди умерла, когда он был ребенком, и он не запомнил ни одного видения. Он был женат, но развелся и, насколько знал Саша, не имел детей.
– Недавно я читал про роботов, которые могут делать операции вместо человека, – вдруг сказал Михаил Леонович. – Это отдельный вид искусственного интеллекта?
– Да, – ответил Саша, с трудом скрывая удивление. Его родственники никогда не говорили с ним на подобные темы – словно сама мысль о существовании высоких технологий была им неприятна.
– И как быстро, по-твоему, они меня заменят?
– Очень нескоро. Роботам нужно учиться, и без врачей будет не обойтись.
– То есть меня могут использовать для опытов? Интересно.
– Это не опыты, – возразил он.
– Для человека моего поколения – они самые, Саша, – усмехнулся дядя. – Показываешь, как работать скальпелем, чтобы за тобой повторяла какая-то умная железяка, до тех пор, пока она не поймет, что надо делать. Наверняка тебя еще и снимают или записывают на диктофон. А «Иниго» планирует что-то подобное?
– Пока нет. Альда у нас в приоритете.
– Если однажды соберешься заняться этим, то дай знать. Звучит как нечто интересное.
Саша пожал плечами, и в палате снова ненадолго воцарилось молчание.
– Скажи, а сколько еще лет ты планируешь работать над Альдой?
– Не знаю. С каждым годом ей нужно осваивать все больше информации и навыков. Пока еще рано говорить о ее п-полной независимости.
– Жаль.
– Почему?
– Мне кажется, у тебя есть потенциал еще и на что-то… – дядя неопределенно повел рукой в воздухе, – другое.
Саша сузил глаза и сел повыше, скрестив руки на груди.
– Какое «другое»?
– Те же медицинские роботы, например. Ты понимаешь, как они обучаются?
– К чему ты клонишь? – спросил он, не скрывая подозрения.
– Я просто предположил, что с твоими мозгами ты можешь работать где захочешь.
Вот оно. Удивительно, как он не понял с самого начала. Сделав глубокий вдох, чтобы не повысить голос, Саша уточнил:
– Но не там, где сейчас? Дядя Миша, я устал гадать, что вам всем сделало «Иниго», поэтому объясни наконец, в чем д-дело.
Михаил Леонович недовольно поджал губы и уставился на свои руки.
– Нам не нравится, как эта работа на тебя влияет. Ты не замечаешь ничего вокруг, посвящаешь ей все свое время…
– Кто бы говорил, – саркастически вставил Саша.
– …словно целый мир сосредоточен в твоем компьютере.
– С этим замечанием ты опоздал лет на двадцать. И кто сказал, что на другой работе не б-будет так же?
– На другой работе все будет по-другому.
– Логично, но вряд ли. И каких «нам» ты имеешь в виду?
– Нашу семью, – отрезал дядя. Саша фыркнул.
– Назови хоть одного члена нашей семьи, к-который не посвящает все время работе. Таких нет. Чего ты хочешь от меня?
На этот раз ответа ему пришлось ждать дольше.
– Я хочу, чтобы тебя ценили по достоинству. И чтобы спустя годы ты не пожалел, что потратил свою молодость именно на «Иниго».
– И снова встает вопрос, что не так. Или дело в роботах?
– Конечно нет. В том, что ты истощен и твои анализы оставляют желать лучшего. Так не может продолжаться дальше.
– Я это знаю. Теперь буду пить витамины и есть то, что скажет врач. Но няньки в офисах не п-предусмотрены, так что, где бы я ни работал, никто не с-станет следить за мной.
– Об этом я и говорю! Ты человек, а не компьютер, но складывается ощущение, что тебя воспринимают именно так. Ты делаешь вид, будто у тебя нет семьи, а единственный человек, которого ты слышишь, – это твой начальник.
– Раньше меня никак не воспринимали, – не удержавшись, резко заметил Саша. – И мой начальник был единственным, кто заставил меня понять, что я хотя бы чего-то стою.