Я сказал, если диалог с Альдой не сохранился проблема в телефоне, а не в ней. У нас все четко
Марина:
А что она пыталась сохранить?
Денис:
Список фильмов с тем слащавым парнем который сейчас повсюду
Знаешь, не удивлюсь, если Альда удалила его специально
Мы дали ей хороший вкус
Саша без энтузиазма просмотрел последние сообщения разработчиков в неофициальном рабочем чате и вернулся к монитору. Кто-то сказал бы, что работать в десять вечера в пятницу было самоубийством, но он всегда относился к этому абсолютно спокойно. Не отвлекаясь на новые письма, можно было проанализировать работу команды за прошедшую неделю и подготовить план на следующую. Разумеется, без форс-мажоров у них не обходилось никогда, но это давало хоть какое-то ощущение стабильности.
Новое уведомление было о фотографиях с общего просмотра фильма ужасов в большой переговорной, который провели исключительно в образовательных целях, для оценки спецэффектов. Саша тут же удалил его. Даже если бы он был сегодня в офисе, все равно бы не пошел туда. Фильмы ужасов никогда его не привлекали, как и перспектива слушать чужие вопли или смотреть на лица коллег в момент испуга.
Сохранив презентацию, над которой работал последний час, он открыл почту и начал составлять список вопросов, которые нужно было обсудить с Перовым в понедельник. Пусть он бы скорее снова перешел на пресную больничную еду, чем общался с ним хоть одну лишнюю минуту, снова испытывать терпение Никиты Егоровича не собирался. Саша писал левой рукой, время от времени перехватывая ручку другой, не теряя надежды полностью восстановить навык. Пока что почерк все равно выглядел неважно.
Стоявший на подставке телефон завибрировал, и он удивленно поднял брови при виде незнакомого номера, звонившего через мессенджер. Благодаря одной программе, которую Саша и его однокурсник написали в момент скуки, а затем продали за круглую сумму, проблема спам-звонков его никогда не касалась. Возможно, кто-то из его врачей сменил номер.
– Алло?
– Саша Левицкий? – спросил незнакомый женский голос.
– Кто это? – недовольно спросил он, не вынося фамильярностей. Если кто-то не может произнести имя малознакомого человека полностью, пусть не говорит его вовсе.
– Та, кому ты привез плед из Лондона.
– Зоя?
– Да, это я. Какое счастье, что ты взял трубку!
– Откуда у тебя мой номер?
– Ты удивишься, на что способны пиарщики даже в отпуске. Я звоню насчет Эли.
Услышав беспокойство в ее голосе, он тут же напрягся.
– Что с ней?
– Ты не чувствовал ничего странного сегодня вечером?
– У меня болела голова, но такое иногда бывает. – Теперь, когда его спросили об этом прямо, Саша понял, что и сердцебиение у него несколько часов назад по какой-то причине было учащенным. Это были мысли его родственной души? – Так что с Элей?
– Повстречала сегодня одну мерзкую тварь в обличье человека, и сейчас ей очень плохо. Я боюсь за нее, но не могу приехать, так как нахожусь от Москвы в трех часах полета. А Сеня недавно сошел с поезда где-то во Владимирской области.
– Какую еще тварь? Зоя, объясни прямо, что случилось, – встревоженно велел он, отворачиваясь от компьютера. В трубке послышался вздох, а затем Зоя торопливо заговорила:
– У Эли есть тетя, с которой она в ссоре почти десять лет после одного ужасного случая. Не спрашивай, что тогда случилось, однажды она расскажет тебе сама. Только имей в виду, что после этого тебе захочется заказать киллера. После гибели родителей Эля осталась под опекой этой твари, и она мучила ее много лет. Не покупала еду, оставляла одну дома, оскорбляла, и я уверена, что и била, – в общем, настоящий ад, о котором мы узнали слишком поздно. Эля всегда была для нее обузой, поэтому, когда она съехала, мы думали, что их отношения прекратились. Но иногда та писала ей всякий бред и еще смела обижаться, что Эля с ней не общается. А сегодня вечером они снова встретились. – Голос Зои сорвался впервые за все время ее гневной речи. – И я не знаю, что точно между ними случилось, но когда Эля записала нам сообщение, то ее голос звучал ужасно. Она поехала на место гибели родителей – сегодня годовщина, – и, видимо, там была эта тварь. Она-то никогда туда не ездит и вообще ненавидит сестру за то, что посмела умереть. Ты же знаешь Элю, если что-то не так, из нее только клещами вытянешь правду. Но в этот раз она сама рассказала, что они ужасно поссорились и та наговорила ей кучу ужасных вещей. Одно это заставляет нас бояться за нее.
– Что она м-может сделать? – отрывисто спросил Саша, поднимаясь на ноги и оглядываясь в поисках джинсов. Недавно Эля обмолвилась, что росла без родителей, но он понятия не имел о приближающейся годовщине, как и об ужасном отношении ее тети. От гнева у него на голове зашевелились волосы.
– Я надеюсь, что ничего. Но сейчас она осталась наедине со всеми этими мыслями, понимаешь? Ты можешь к ней приехать?
Что бы он ответил, если бы подобный разговор происходил до пробуждения связи? Ничего. Потому что в его жизни не было людей, с которыми они были бы настолько близки, чтобы рассчитывать на подобный поступок. У Колесникова были личный врач и очередная любовница, всегда готовая утешить и выслушать. А что касается матери, Саша никогда не видел ее в расстроенных чувствах, за исключением тех дней, когда отец навсегда уехал в Стамбул. В тот раз он попытался ее поддержать, надеясь, что они смогут сблизиться, но в ответ услышал просьбу оставить ее в покое. Это было необычно – понимать, что теперь кто-то всерьез рассчитывает на твою помощь, а ты действительно хочешь ее оказать. Даже если придется ехать поздним вечером на другой конец города.
– Скажи адрес, я выезжаю.
– Спасибо! – в голосе Зои звучало искреннее облегчение. – Думаю, ты сможешь помочь ей лучше нас всех.
– Мне привезти лекарства? Или что-то еще?
– Просто побудь с ней какое-то время, а там решишь по ситуации.
– То-то она ничего не писала целый вечер, – пробормотал он себе под нос, пинком отбрасывая в сторону спортивные штаны, которые носил дома, и натягивая джинсы. Телефон он положил на стул рядом, включив громкую связь.
– Она и так боится, что покажется тебе навязчивой, – скажи спасибо той же твари. Эля всегда думает, что другим людям не до нее, а ты ведь ее родственная душа, – продолжала Зоя. – Самый важный человек на свете.
Саша качнул головой, не позволяя себе отвлечься на появившееся в груди щемящее чувство.
– Так какой адрес?
Он так давно не был в старых домах, что и забыл, какие там были маленькие подъезды и узкие лифты. Снаружи на фасаде облупилась краска и пошли трещины, но внутри было чисто. Саша поднялся на шестой этаж и повернул налево, к тяжелой черной двери, следуя указаниям Зои.
Он позвонил в старый звонок, и внутри квартиры раздалась короткая трель. Подождав немного и не позволяя панике завладеть собой окончательно, Саша нажал еще раз. Если бы что-то случилось, он был уверен, что уже знал бы об этом. Возможно, она спала или просто не хотела никого видеть. Он пытался звонить ей, пока ехал сюда, но она ни разу не взяла трубку.
– Эля, это я, – негромко сказал он, звоня в третий раз и отгоняя мысли о том, чтобы выломать дверь. К кому вообще обращаются в таких случаях? – Открой, пожалуйста.
Снова не получив ответа, он с тяжелым вздохом надавил на ручку двери. Неожиданно та поддалась. У Саши засосало под ложечкой, и, приоткрыв дверь, он заглянул в квартиру. Мрачную тесную прихожую освещал желтый свет, льющийся из распахнутой двери единственной комнаты. Оттуда же доносилось тихое бормотание.
Стараясь двигаться бесшумно, Саша инстинктивно нащупал в кармане ключи от квартиры и, сжав между пальцами, переступил порог. В воздухе пахло пряностями и уже знакомыми ему ванильными духами Эли. В полумраке он заметил пару кроссовок на обувном коврике, поверх которых были небрежно брошены знакомые туфли, и рядом на полу – раскрытую сумку. На тумбочке стояли фоторамки, с которых ему улыбалась Эля в компании девушки и парня – очевидно, Зои и Сени.
Саша осторожно прошел вперед и заглянул в единственную комнату. Напряжение и боль, казалось, ощущались даже в воздухе, и ему не хотелось поднимать шум. Эля лежала на кровати спиной к двери, завернувшись в клетчатый плед и сжавшись в клубок. Ее телефон он заметил на прикроватной тумбочке, под горевшей лампой, бывшей единственным источником света.
– …Я хорошо делаю свою работу, но не хочу оставаться на ней всю жизнь, – донесся до Саши ее шепот. – Но хотя бы подруга из меня хорошая. И, кажется, родственная душа. А может быть, она всегда была права и я вообще ни на что не способна. А, источник?
Голос звучал сипло, словно Эля плакала совсем недавно. Закончив эту странную речь, она шмыгнула носом и плотнее закуталась в плед.
– Эля, – не выдержав, позвал Саша. Эля замерла, а затем осторожно оглянулась через плечо. При виде ее заплаканного покрасневшего лица и растрепанных волос у него упало сердце. Она выглядела маленькой и хрупкой, как ребенок, и настолько не походила на саму себя, что он не решался подойти ближе и так и застыл в прихожей.
– Саша, – выдохнула она, переворачиваясь на другой бок. – Что ты здесь делаешь?
– Зоя позвонила. Сказала, что-то случилось.
Эля покачала головой.
– Я просто переволновалась. Это скоро пройдет.
– Конечно. Только необязательно быть при этом одной, – ровно заметил Саша, хотя был в корне не согласен с ее оценкой своего состояния.
– Ты же занят. Не нужно было ей тебя беспокоить. Откуда она узнала твой номер? Я его не давала.
– Сказала что-то про пиарщиков.
Эля растерянно заморгала и вдруг приподнялась на локте. Из-под пледа выглянул подаренный Сашей ворон, которого она все это время прижимала к груди. Это он был тем самым источником?..
– Как ты попал в квартиру?
– У тебя было не заперто. Я звонил, но ты не отвечала, а потом дверь открылась…