[12] было сродни пытке.
Чертов эгоист. Безмозглый идиот, когда-то согласившийся с Колесниковым: «Связь родственных душ – это неприятная проблема, с которой всегда приходилось считаться амбициозным людям». Саша сказал это уже после того разговора в ресторане, когда один из разработчиков остался дома с родственной душой после завершения поиска и не брал трубку. Его задачи могли подождать еще день. Но это было дело принципа, и Никита Егорович полностью понимал его злость.
Эти слова всплывали в его памяти во время разлуки с Элей, и сейчас он лишний раз убедился, насколько черствыми, жестокими и глупыми они были. Назови кто-то сегодняшнюю ситуацию такой проблемой, Саша выбил бы ему все зубы. Каким же дураком он был, если действительно верил, что сможет вернуться к работе как ни в чем не бывало? Игнорировать след, оставленный Элей и в его глазах, и в сердце? Как он мог подумать, что дело было в одном только инстинкте, который со временем потеряет свою силу?
И что бы Саша делал, если бы после той проклятой лекции она захотела продолжить опасную тему нейроблокаторов, начатую той студенткой? Он всегда склонялся к мысли, что Эля была не из тех, кто стал бы принимать их, и теперь знал это наверняка. Но насколько легче было бы ему сейчас, если бы в прошлом она решила иначе…
После травмы воспоминания возвращались к нему по-разному. Одни, как оказалось, лежали на поверхности, другие требовали сосредоточенности, времени и изучения фотографий и файлов на его телефоне и компьютере. Это воспоминание он был бы не против навсегда похоронить в глубине памяти, но оно проявило настойчивость и вернулось к нему самостоятельно, когда врач, приехавший по страховке, вдруг решил прямо спросить его об этом. В тот момент Саша успокоил вспыхнувшее чувство стыда тем, что, так как его поиск завершен, не имеет значения, что когда-то он самостоятельно проходил курс приема одного из нейроблокаторов, пока побочные эффекты – и чувство вины перед девушкой из его видений – не стали невыносимыми. Он даже посчитал, что однажды сможет признаться Эле.
Теперь же, когда он узнал, что она пережила, это казалось самым жутким предательством, еще худшим, чем ложь, которой он ей ответил. Никто из них не мог знать, что бы он увидел в те дни, и уже не узнает. Однако теперь все эти мучительные чувства вернулись, сдавливая горло, и Саша невольно потянулся к едва заметному шраму от трахеостомы на шее. Он все еще злился на дядю, но не мог не вспомнить сказанное им еще раз.
Пусть и с большим опозданием, ему было что ответить. Вот его шанс на что-то новое: работать над Альдой, но быть рядом с Элей. Позаботиться о ней. Сделать так, чтобы больше никто не мог причинить ей боль, потому что она стала ему дорога не просто как родственная душа, но как друг. И была самой прекрасной девушкой, которую он когда-либо видел. Правда, эту последнюю мысль Саша поспешил спрятать подальше. Она ведь считала их друзьями, и, значит, ими они и будут.
– Вот, держи.
Он развернулся в тот момент, когда услышал приближающиеся шаги. Эля, одетая в джинсы и мешковатую футболку с разноцветными котятами, все еще прижимала к себе ворона. Ее глаза покраснели и опухли, но щеки были сухими.
– Спасибо.
Она взяла у него чашку и сделала глоток. На ее запястье Саша заметил подозрительные темные отметины, похожие на следы острых ногтей, и почувствовал, что прежняя ярость возвращается. Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Эля, поймав его взгляд, покачала головой. Она знала, что он все понял, и не хотела снова возвращаться к сложному разговору. Помня, что ее покой был важнее всего, Саша смог взять себя в руки.
– Я не ожидала, что сегодня буду в состоянии говорить об этом, – призналась она. – Мне хотелось, но я просто не могла. Когда дело касается моей семьи, я редко делюсь подробностями даже с друзьями. Я уже хотела попросить тебя дать мне снотворное и протянула руку, чтобы показать, где лежат лекарства. Но потом ты прикоснулся ко мне, и слова будто сами нашлись. Я решила открыть тебе все, как бы ни было стыдно и тяжело, – сила прикосновения родственных душ как она есть. Правда, для такого количества негатива, наверное, уже поздновато.
– Обо мне не волнуйся. Но тебе нужно поспать, – посоветовал Саша, поймав ее усталый взгляд. – Больше не думай сегодня ни о чем. И впредь давай договоримся, что ты сразу позвонишь мне, если что-то случится. В любое время, хорошо? Я всегда помогу тебе.
– Послушай, – Эля выглядела смущенной и искренне расстроенной, – я боюсь, что на этих выходных не смогу выбраться на прогулку на трамвае. Мне бы хотелось побыть дома, как бы странно это ни звучало после слов моей тети.
– Это не театр, можем и перенести, – заверил Саша, снова заметив подозрительный блеск в ее глазах. – И мне все-таки кажется, что она блефовала. Если знает, где ты живешь, то почему не пришла раньше, а сообщила об этом только сейчас? И первым делом я бы посоветовал тебе заблокировать ее номер.
– Угроза обвинить меня в краже денег еще вполне реальна, – возразила Эля.
– С этим я разберусь в первую очередь.
– Как? Хакнешь базу данных МВД и удалишь ее заявление?
– Мог бы, но до такого, думаю, не дойдет. Есть и другие способы. Пришли мне ее номер.
Ее глаза обеспокоенно расширились.
– Саша, ты серьезно? Что ты сделаешь? Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Даже пережив сегодня кошмар наяву, она продолжала думать о нем и его благополучии. Саша шагнул вперед и успокаивающе положил руку ей на плечо, понимая, что должен будет сделать невозможное, чтобы почувствовать себя достойным хотя бы части ее доброты. Он расскажет ей правду о себе, но позже, когда почувствует, что они оба к этому готовы и Эля сможет понять, что это была ложь во спасение.
– У меня все будет хорошо. И жизни этой бешеной стервы ничего не угрожает, если тебя это беспокоит. Но и стоять в стороне, пока она ошивается где-то рядом, я не стану. Считай это дополнительной страховкой. Если она что-то предпримет, я узнаю об этом первым.
– Как?
– У меня свои способы. Не беспокойся, – настойчиво добавил он, глядя ей в глаза. – Ты сможешь уснуть одна, или мне остаться? Только отвечай честно.
Эля покосилась на часы и тяжело вздохнула.
– Очень постараюсь заснуть сама. Скажи, а ты не хотел бы завтра еще раз приехать ко мне? Надеюсь, плакать я уже не буду, но мы могли бы вместе послушать музыку. Или посмотреть небольшой фильм, чтобы тебе не пришлось долго напрягать глаза. Я сделаю нам попкорн.
«Да! – завопил голос в его душе. – Да, да! Больше времени вместе с родственной душой!»
– Я приеду, – кивнул Саша, и от искреннего облегчения на лице Эли его грудь снова пронзила боль. Она проводила его до двери и, когда он надел кроссовки и вызвал такси, осторожно обняла одной рукой.
– Еще раз спасибо тебе, что приехал. Не знаю, что бы со мной случилось, если бы я все еще была одна.
Он спрятала лицо у него на груди, и Саша крепко обнял ее в ответ, касаясь густых волос кончиками пальцев. Мягкие, как он всегда и предполагал. Напряжение, завладевшее им с первых минут присутствия в ее квартире, ослабло, и он надеялся, что и Эле стало легче.
– Говорил же, за это тебе не нужно меня благодарить. Увидимся завтра. Напиши мне, как проснешься.
– Хорошо, – пробормотала Эля, отстраняясь от него с явной неохотой. Он и сам не хотел отпускать ее, усилием воли подавив чувство протеста. Если так пойдет и дальше, им придется обниматься каждую встречу. – А ты напиши, как будешь дома.
Еще никогда уход от кого-то не давался ему с таким трудом. Но, постояв перед ее закрывшейся дверью несколько секунд, Саша и сам почувствовал огромную усталость. Если он хочет приехать к ней пораньше завтра, то должен выспаться.
Уже сидя в такси, он вытащил телефон и посмотрел на номер, присланный Элей. В сопровождавшем его сообщении она снова благодарила его за помощь и отзывчивость, а затем попросила не делать ничего, что поставит его под угрозу.
Саша отправил ей ответ и заставил себя сосредоточиться на плане, детали которого уже выстраивались у него в голове. Ярость была отличным источником вдохновения, затмевая собой все остальные чувства. Добравшись до дома, он получит доступ ко всем данным, связанным с номером этого телефона, и Эля будет в безопасности.
Глава 11
Вы можете верить, что одному вам будет лучше, даже когда встретили родственную душу. Однако задумайтесь: об этом говорит разум или сердце?..
Из авторской колонки онлайн-журнала Soul & Mate
Первая часть плана была реализована уже в воскресенье, когда Саша получил сообщение от знакомого из числа госслужащих.
Он провел с Элей первую половину субботы, поедая попкорн и чипсы за просмотром на старом ноутбуке одного из ее комфортных сериалов, который он никогда не видел, – «Шерлок». Поставив ноутбук перед собой на табуретку, они сидели рядом на узкой кровати в окружении подушек ярких расцветок и странных форм. Особенно Сашу удивили голова единорога с посыпанным блестками рогом, круассан и толстая рыба-попугай. На середине первой серии Эля положила голову ему на плечо и тихо призналась, что ждала его приезда с того момента, как получила сообщение с пожеланием спокойной ночи. Он боялся пошевелиться, чтобы случайно не потревожить ее, и про себя просил сердце хотя бы немного успокоиться.
Что с того, что раньше никто так не делал? Это же Эля, его родственная душа. С ней каждая мелочь обретала особый смысл. Даже самое простое видение вроде веток деревьев в небе теперь казалось ему очень важным. «А еще ведь было то платье», – ехидно заметил голос, который он предпочитал игнорировать.
Отвлекшись от экрана, Саша разглядывал единственную комнату в квартире Эли. Опрятная и уютная, она, однако, была меньше палаты, в которой он лежал в феврале. Узкий шкаф для одежды соседствовал с низким книжным стеллажом, а белое цифровое пианино, неестественно яркое на фоне темно-зеленых обоев, – с письменным столом у окна. Над столом висело несколько гирлянд из ярких открыток