– Даже плохие, – указала Эля, нарезая бекон.
– Ну, некоторые из них так плохи, что даже хороши.
– Да, если отключить мозг, – проворчала она. – И наслаждаться только саундтреками. Почему-то даже в плохих фильмах они оказываются отличными. За это для композиторов должна быть предусмотрена отдельная премия.
Саша, слышавший это не в первый раз, усмехнулся. Они разговаривали, стоя бок о бок у столешницы, занятый каждый своим делом, как бывало уже не раз, но Эля с трудом сдерживала улыбку. Во всем этом было что-то уютное и доверительное, смесь ощущений, которые хотелось навсегда сохранить в памяти. Даже когда он случайно уронил помидоры и брызнул на них обоих водой, громко чертыхнувшись, это не испортило впечатление.
Затем Саша, которому слова «домашняя еда» всегда казались чем-то скучным, с удивлением наблюдал, как Эля посыпала сделанный им салат сушеными травами и смесью семян, оставив сверху аккуратные полоски бальзамического соуса, а потом нарезала базилик, чтобы добавить в готовую пасту. В прошлом у нее было не так много сил и возможностей думать над улучшением обычных рецептов, но иногда она позволяла себе потратить на еду больше обычного и старалась сделать впечатления запоминающимися.
Зоя и Сеня пришли первыми, вскоре после доставки пиццы и роллов, и сразу заключили открывшую дверь Элю в объятия. Саша остался позади, терпеливо дожидаясь, пока его представят.
– Ребята, – Эля с сияющей улыбкой обернулась к нему, – это Саша. Саша – мои лучшие друзья.
– Любитель пиццы с ананасами, – воскликнул Сеня, пожимая ему руку. Саша выглядел удивленным, хотя Эля уже предупреждала его, что Сеня только по этой причине считал его своим лучшим другом.
– Поставщик лучших подарков в мире, – в свою очередь сказала Зоя, и они обменялись понимающими взглядами.
– Косплеер и пиарщица, – ответил Саша, и все засмеялись.
Едва первые гости успели пройти на кухню, снова раздался звонок. Эля боялась, что от волнения не сможет сказать и слова, хотя ее должность не признавала этого чувства, но опасения оказались напрасны. Леша и Маша, оба высокие и темноволосые, были очень приветливы с ней и сразу разговорились с Зоей и Сеней. Стоя на пороге гостиной и наблюдая за ними, она почувствовала рядом успокаивающее присутствие Саши.
– Все в порядке?
– Кажется, да.
– Ваше отношение к пицце с ананасами? – спросил Сеня друзей Саши.
– Фу, – сразу сморщил нос Леша.
– Обожаю, – нарочито громко сказала его сестра, и Сеня просиял. Она улыбнулась в ответ, не сводя с него глаз.
– Я тут увидел, что наш общий лучший друг заказал сразу две. Кстати, как сын художника по костюмам, скажу, что у вас с братом шикарная одежда. Лен бывает капризным.
Маша провела рукой по зеленым складкам своего платья.
– Спасибо. Я сшила все сама.
– Ты дизайнер, верно? Может быть, еще и косплеем увлекаешься?
– Не увлекаюсь, но часто черпаю вдохновение из разных фильмов. Кто твой любимый персонаж?
В тот момент Эля поняла, что ее друг был покорен. Зоя, явно подумавшая о том же самом, проследила взглядом за их парой и прошептала на ухо подруге:
– Ты это видишь? Вдруг…
– Почему нет, – задумчиво протянула Эля. У нее не было намерений сегодня исполнять роль свахи, но Саша говорил о своей подруге много хорошего. И, если бы они действительно увлеклись друг другом, то, что ее родственной душой был родной брат, все бы упростило.
– О чем вы? – недоуменно спросил Саша.
– О том, что в следующий раз Эле надо сделать больше карбонары, – не моргнув глазом ответила ему Зоя. – Ты съешь свою порцию вместе с тарелкой, гарантирую. Обожаю, когда Эля открывает ресторан «У попугаев и анциструса». Андрей еще пожалеет, что не смог прийти.
– Так Зоя говорит, когда я готовлю что-то очень вкусное, – со смехом пояснила Эля, сжалившись над явно растерявшимся Сашей. – Анциструс – это моя Андромеда.
За кухонным островом Эле досталось место между Лешей и Сашей. Леша был таким высоким, что ее голова находилась где-то на уровне его плеча, и в его глазах смешивались два разных оттенка серого цвета.
– Расскажешь, каково это – жить с нашим Сашей? – спросил он у Эли, накладывая себе салат в придачу к пицце. – Он по-прежнему употребляет страшные слова типа «дизъюнкция»…
– Еще «конъюнкция отрицаний», – подхватила его сестра.
– …когда вы обсуждаете, что будет на ужин?
– И везде разбрасывает носки и целый день пьет кока-колу?
– Ха-ха, – язвительно отозвался Саша.
– Его коллекцию журналов «Черепашки-ниндзя» ты, конечно, уже видела. Саша как-то поклялся, что никогда от нее не избавится. Ты знала, что в детстве он просил называть себя Донателло, потому что тот был очень умным?
Сеня и Зоя прыснули. Саша буравил друга взглядом, но Эля узнала его достаточно хорошо, чтобы видеть, что на самом деле он не злится.
– Я знаю, что просил не вспоминать об этом, – проворчал он. – Что за день неуместной ностальгии?
– Брось ты, это прикольно. Должна же Эля узнать, как ты дошел до такой жизни. – Леша обвел вилкой кухню, показывая, что имел в виду.
– О Донателло я не знала, – наконец ответила Эля, поглядев на свою родственную душу с изумлением. – И о кока-коле тоже. Но, отвечая на вопрос, жить вместе с Сашей мне нравится. Правда, он не любит Элтона Джона, а я – очень.
– Смотрите «Горбуна из Нотр-Дама»?
– Нет, у нас уже есть своя Эсмеральда.
– Леша до сих пор любит смотреть мультфильмы, – с нажимом произнес Саша, тыкая вилкой в кусок бекона на своей тарелке.
– У меня уважительная причина – жена, обожающая «Дисней», – возразил тот.
– Эля, – обратилась к ней Маша, – Саша рассказал нам, ты играешь на фортепиано?
– Да.
– И шикарно, – добавила Зоя.
– Лучше всех, – поддержал Сеня, ткнув в ее сторону деревянными палочками. Саша улыбнулся себе под нос.
– Давно занимаешься музыкой?
– Почти двадцать лет. С перерывами, – уточнила Эля, поймав ее восхищенный взгляд.
– Я шью одежду примерно так же долго. Сама понимаешь, поначалу выходило не совсем то, что хотелось.
– Мама все еще не простила тебе то платье с отрезанными рукавами, – подал голос Леша. – Кажется, это был «Карден».
– По-моему, даже «Шанель», – возразил Саша. – Даже моя мать была в ужасе.
– Пока не обнаружила, что кое-кто тайком выпил полбутылки дорогого коньяка, – парировала Маша, и смех мужчин сразу стих. – Сашу ты трогать не станешь, но, если ткнешь моего брата вилкой, я не стану обижаться, – сообщила она Эле. – Я могу попросить ссылку на твои записи? Хочу потом послушать.
– Конечно.
– Эсмеральда, – негромко сказал Саша. – Перешли закрепленное сообщение из моего чата с Элей в беседу «Давно не виделись».
– Переслала, Александр.
– Позер, – беззлобно ухмыльнулась Маша, проверяя уведомление на своем телефоне. – И тут продемонстрирует свою гениальность.
– Не понимаю, о чем ты, – отозвался он, отправляя в рот пасту.
– Эля, он не читает тебе лекции по программированию каждый день? – спросил Леша. – Нам вот в детстве читал. Ужас. Приходишь поиграть в приставку и посмотреть мультики, а он все про своих питонов и удавов. Или скорое восстание машин.
– Нет. Но я разговариваю с Эсмеральдой, чтобы она могла учиться.
– Саша рассказывал тебе, откуда взял это имя?
Эля кивнула.
– О, – на лице Леши было написано изумление. Его друг тем временем поспешил налить себе сидр, не поднимая головы. – И что ты думаешь?
– Это мило, – пожала плечами она.
– Согласна, – поддержала Маша, а ее брат слегка дернулся, будто его только что пнули под столом.
– Я все хотела спросить, – вмешалась Зоя. – Каково это – уже родиться родственными душами? Даже у двойняшек и близнецов это большая редкость.
– За то, что мы такими родились, маме подарили два набора питания с молочной кухни на целый месяц, – заметил Леша. – Для тех лет – невероятная роскошь.
– Мне кажется, ощущения такие же, как у всех, – задумчиво начала Маша. – Желание быть рядом, защищать, оберегать. Ощущение, что тебя видят и знают по-настоящему. Но они жили в нас с самого начала, понимаешь? Мы с детства чувствовали друг друга на расстоянии, я знала о приближении Леши еще до того, как он зайдет в квартиру. Могла понять, что он чувствует, даже не видя лица. Но, понятное дело, у нас никогда не было видений, о чем я очень жалела.
Она подняла бокал с вином, которое они с братом принесли с собой, и обвела взглядом кухонный остров.
– Я рада, что все здесь уже завершили свои поиски.
Остальные последовали ее примеру.
– Я до сих пор не могу представить, каково это – жить с видениями о другом человеке у тебя в голове, – произнес Леша. – Ты можешь увидеть, как он одевается утром на работу, или даже улицу, где живет. Потом вдруг появляется абсолютно случайная вещь, типа кольца, пианино или бутылки вина? Голова кругом.
– Я бы сказала, это похоже на сны наяву, – ответила ему Зоя. – Ты видишь что-то случайное, на первый взгляд не имеющее смысла, но с годами все складывается в одну картину – мира другого человека, с которым ты однажды встретишься и свяжешь свою жизнь, если захочешь. Это завораживает.
– Когда мы были маленькими, то часто думали, как еще могли бы искать друг друга родственные души, – сказала Маша. – Саша мечтал об одинаковых отметинах на теле, чтобы их можно было сфотографировать и загрузить в Интернет. Ты еще говорил, что придумал бы бесплатную программу для поиска совпадений, чтобы ею мог пользоваться кто угодно. Я предлагала слова, вытатуированные на коже. Например, чтобы у каждого была указана дата встречи с родственной душой или имя. В итоге после всех этих разговоров мы с братом в пятнадцать лет набили дату рождения над сердцем.
– И мама с папой нас чуть не убили, – заметил Леша.
Рука Эли сама потянулась к Сашиной, лежавшей на колене, и она накрыла его пальцы своими. Спустя мгновение, когда удивление прошло, она поняла, что связь между ними позволила ей ощутить его грусть. Во время их разговоров он упоминал, что порой завидовал двойняшкам: его мать могла даже не заходить к нему в комнату, поздно вернувшись домой, и уходила прежде, чем он просыпался. Отец и вовсе пропадал где-то на стройках целыми неделями. Чувство одиночества, которое он должен был испытывать в то время, было ей слишком хорошо знакомо. Саша, удивленный ее жестом не меньше, отстраняться не стал.