– В прошлом году наши расписания не совпали. Я улетела в командировку, когда он был свободен. А когда вернулась, то он уже улетел в Швейцарию к своему прекрасному боссу, которого я ненавижу. – На последнем слове ее губы презрительно скривились. – Он похож на робота, но не на такого, как Вертер[3] или тот золотой из «Звездных войн», а скорее как из «Терминатора». Саша считает его своим другом, верит всему, что он говорит. А тот этим пользуется. В тот вечер мы пытались договориться о новой встрече и поссорились. Саша разозлился и больше не брал трубку. А несколько дней спустя Миша позвонил мне и сказал, кого к ним привезли ночью на «скорой». Авария на окраине Москвы, в него врезались сзади, к счастью, обошлось без жертв. Я даже не помню, как добралась до больницы и как писала тебе сообщение. Не смотри так, я все понимаю, – печально попросила она. – Я знаю, что должна была уговорить его встретиться несмотря ни на что.
Эля моргнула, осознав, что ее брови были сурово сведены вместе, а губы сжались в тонкую линию. Даже самые близкие люди могли иногда ссориться, но инстинкт поддержать Сашу, даже если ей стала известна всего лишь крупица его семейной истории, взял верх. «Ему было больно, – настаивал голос в душе, принадлежавший их связи. – Он был одинок и расстроен. Это больше не должно повториться».
– Простите, я не специально, – поспешно произнесла она. Софья покачала головой.
– Это все эффект пробуждения. В первые дни из-за малейшей ссоры может начаться драка. Мне приходилось такое видеть. У меня нет родственной души, – напомнила она, – но отец Саши встретил свою несколько лет назад. А твои родители?
– Они были родственными душами. Погибли, когда мне было восемь.
– Мне очень жаль. Кто же тебя вырастил? – с участием спросила Софья.
– Мамина сестра. Я очень мало с ней общаюсь, – добавила Эля, чтобы ей не пришло в голову предложить встретиться семьями, как это было заведено у некоторых после пробуждения связи.
– Она молодец. В палате я говорила искренне – любой на моем месте был бы рад, что Вселенная послала именно тебя его близкому человеку. – Софья смотрела на нее почти ласково, и Эля быстро опустила голову, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Эти слова она мечтала услышать всю жизнь.
– Теперь у нас все будет хорошо. Саша просто обязан поправиться, – твердо продолжала она. – За ним наблюдают хорошие врачи, и ты теперь рядом. Как тебе такой план? Меня выгонят отсюда где-то через десять минут. А пока я расскажу тебе о Саше. И вот, – она вытащила из сумки термос и большой сверток в фольге. Эля подумала, что вряд ли кто-то носил подобное в изделиях от Gucci. – Это тебе. Я не знала, какую еду ты любишь, но решила, что бутерброды нравятся всем. И еще черный чай с мятой. На работе говорят, то, что нужно в трудных ситуациях.
Эля рассмеялась впервые за много часов. Эти слова принадлежали ей. До того как она пришла на работу в «Марион», Софья спасалась только кофе и не воспринимала чай как нечто существенное.
– План замечательный.
Глава 3
Приготовьтесь к тому, что после встречи с родственной душой остальной мир уйдет на второй план. Посвятите первые часы приятным хлопотам – подумайте, как отпраздновать вашу встречу, поделитесь новостью с друзьями и в социальных сетях. Во многих ресторанах и кафе есть специальные предложения для новообразованных пар – выберите то, что подходит именно вам, и просто наслаждайтесь.
Из психологической рубрики «Больше не в поиске» онлайн-журнала Soultalk
Уже второй раз за последние два дня Софья позволяла себе проявить уязвимость на глазах у посторонних. Ее речь на публике всегда была четкой и уверенной. Сейчас сидевшая перед Элей женщина запиналась, с трудом подбирала слова и то и дело возвращалась к уже описанным эпизодам, из-за чего рассказ получался сбивчивым. Но это легко объяснялось волнением, и Эля жадно ловила каждую деталь, позволившую бы ей лучше узнать человека, которого она ждала всю жизнь.
Как только в семье Левицких-Монаховых (Софья после замужества оставила девичью фамилию) в начале двухтысячных появился компьютер, Саша забросил настольные игры и любимые мультсериалы и посвятил себя его изучению. Времени на уроках информатики для этого категорически не хватало. В еще больший восторг он пришел позже, когда узнал, что компьютерные игры и устройства в целом работают на основе любимой им математики. Выполняя условия отца – не бросать плавание – и матери – не получать двойки в четверти, – он все глубже погружался в изучение программирования. Один раз, к ужасу учителей, он поспорил с одноклассниками и взломал сайт школы, но затем сдался и компенсировал вину, исправив все найденные уязвимости и выиграв несколько олимпиад по математике и информатике. Дома у Софьи до сих пор хранились его грамоты и медали.
Позже он начал писать собственные программы и привлек внимание «Иниго». Он работал там уже более десяти лет, и Софья уверяла, что все его заслуги и достижения присваивает себе генеральный директор, Никита Колесников. Эля видела его по телевизору несколько раз, и особенно ей запомнились его желтые глаза. У Сени они были добрыми и яркими, у Колесникова – холодными и непроницаемыми. В ее памяти всплыло воспоминание о невысоком и полном силуэте из одного из видений несколько месяцев назад. Теперь стало ясно, кто это был. Саша, напротив, публичность ненавидел и потому старательно избегал внимания журналистов, круживших около Софьи и ее растущего бизнеса. Только несколько человек знали, кем были его родители.
Сейчас он жил в новом жилом комплексе, в одной из тех квартир, на которую Эле пришлось бы копить еще лет двадцать. Сиропы для кофе он не использовал, зато заполнил большие шкафы книгами. Еще в одном хранились фигурки наподобие тех, что мать подарила ему на день рождения. Помимо семейного фото, на подоконнике его палаты теперь стояли Брэм Стокер и Дракула в синих очках. Роман о коварном вампире Саша прочитал, когда они всей семьей поехали на Черное море, и потом сразу же посмотрел фильм Копполы. Фэнтези, по словам Софьи, захватило его не меньше, чем библиотеки «Питона»[4].
Его отец был архитектором и жил в Турции вместе с родственной душой. Они познакомились случайно, когда он сопровождал Софью на ювелирную выставку, и, не желая обманывать семью, позже предложил подать на развод. Он приезжал к Саше на один день вскоре после аварии и обещал навестить позже – молодая жена, младшие дети и работы по восстановлению городов после недавнего землетрясения отнимали все его время. По тону Софьи, мягкому, но печальному, было ясно, что она все еще испытывала сильные чувства к бывшему мужу. Уход отца повлиял на отношение Саши к родственным душам; он поклялся, что ни за что не разрушит чужую семью, если окажется, что встреча произошла слишком поздно.
Когда их время истекло и медсестра попросила Софью уйти, Эля попыталась упорядочить все, что узнала о Саше. Мужчина, который прежде был лишь калейдоскопом непредсказуемых видений, был необыкновенно умным и талантливым, скрытным и иногда вспыльчивым. Любой, кто пытался звать его иначе чем Саша, например Шура, с самого его детства удостаивался резкого ответа. Он любил читать и собирал фигурки известных персонажей. Он пил черный кофе, как Эля, и из-за занятости на работе редко виделся с семьей. Но не было случая, отметила Софья, чтобы он забыл поздравить ее с днем рождения и другими праздниками. К сожалению, тут же добавила она, в детстве он часто оставался один дома, и, хотя теперь сам вступил во взрослую жизнь со всеми ее трудностями, старые обиды иногда давали о себе знать. Их последняя ссора, которая вышла достаточно грубой, тому подтверждение.
Софья заглянула в палату, чтобы попрощаться с сыном, и, погладив его по руке, робко посмотрела на стоявшую рядом Элю.
– Хочешь приехать ко мне домой завтра? Мы сможем поговорить еще в спокойной обстановке.
Предложение застало ее врасплох, и, учитывая, что Софья сразу же покачала головой, удивление отразилось у Эли на лице.
– Боже, как я не подумала. Конечно, ты очень устала за эти сутки. Тебе хочется вернуться к себе. Обсудим все позже.
– Спасибо, – ответила Эля, втайне радуясь, что ее поняли без слов.
Казалось, что с вечера пятницы прошла целая вечность, а не часы, и все вокруг менялось быстрее, чем она успевала осознать. Было просто необходимо сделать паузу. Посовещавшись с дежурной медсестрой, они решили, что эту ночь Эля уже может провести у себя дома, но позже будет приезжать каждый день, оставаясь чуть дольше, чем обычные посетители. Это был компромисс, который устроил всех.
Неожиданно Софья шагнула ближе и крепко обняла Элю, окружив знакомым сладковатым запахом духов.
– Я даже не представляю, каково тебе сейчас приходится, – сказала она ей в плечо. – Но наш Саша сильный и обязательно скоро поправится. Мы не теряем надежду, верно?
Наш Саша.
Эля молча кивнула, отвечая на ее объятие. В горле вдруг появился комок.
Желание быть рядом никуда не уходило, но, услышав о возможности вернуться домой хотя бы ненадолго, Эля ощутила облегчение. Она почти не двигалась с места в первые часы после пробуждения связи, но от недосыпа и переживаний ее стала одолевать усталость, и не только физическая. Реанимацию, в которой всегда царила тишина, нарушаемая лишь писком мониторов и звуком шагов молчаливых санитаров, было сложно назвать местом, где комфортно проводить много времени. За пределами мыслей о Саше она не могла не думать обо всех других людях, находившихся здесь и в то же время бывших на пороге жизни и смерти. Вот где ощущаешь всю полноту своей беспомощности и хочешь верить в сказки, в которых все можно исправить за одно мгновение. Особенно когда дело касается твоей родственной души.
Ей хотелось снять чужую форму и переодеться в свою одежду, наконец-то принять долгий горячий душ. А еще рассказать самым близким людям о своем новом статусе. На ее сообщение с предложением встретиться завтра было получено два из двух положительных ответов. Зое не терпелось пожаловаться на текущую ситуацию с Эрколаной, о которой Эля совершенно успела забыть, а далекий от работы со знаменитостями Сеня всегда воспринимал их рассказы как увлекательные лекции. Еще им обоим было интересно, какое важное поручение Софья дала Эле.