– Кое-кто не спит?
– И заставляет меня чаще ходить в туалет. Я отлично умею спросонья держать равновесие, – добавила она, поймав его обеспокоенный взгляд. – Не волнуйся, не упаду в коридоре.
В следующий момент оба ощутили сильный толчок. Эля невольно усмехнулась, Саша расплылся в улыбке и слегка побарабанил пальцами по ее боку.
– Кто-то тоже хочет высказать свое мнение.
О том, что ждет второго ребенка, Эля узнала в тот же день, когда Саша, набравшись смелости, спросил, не подумать ли им о том, чтобы завести его. Оба долго смеялись, чудом не разбудив Лизу.
Саша наклонился и прижал ухо к ее животу, а затем покрыл его поцелуями. Эля глубоко вздохнула, запуская пальцы в его волосы и перебирая густые пряди. Годы, проведенные вместе, только усилили связь между ними, и он всегда безошибочно чувствовал, что ей было нужно. Во время обеих беременностей она была благодарна за это как никогда и, несмотря на сонливость, ждала момента, когда они останутся наедине. Ее тело менялось, но Саша всегда смотрел на нее с тем же восхищением и любовью, что и в тот момент, когда впервые увидел обнаженной. Он прождал год после аварии, прежде чем вернуться к прежнему режиму тренировок, и, хотя Эля одинаково сильно любила бы его независимо от внешности, они явно шли ему на пользу.
Она остановила себя прежде, чем могла углубиться в эти мысли.
– Он реагирует на твой голос, совсем как Лиза. Сразу узнает папу.
– Конечно, узнает.
Саша провел руками по ее животу, прежде чем продолжить:
– Слушай-ка, малыш. Ночью все люди спят, и твои папа с мамой тоже. Маме нужно много отдыхать, чтобы вы оба чувствовали себя хорошо. Помоги папе позаботиться о ней, пока сидишь у нее в животе. Пожалуйста.
Ему ответили еще парой толчков, а потом ребенок затих. Саша торжествующе улыбнулся.
– Какой умница.
– Весь в отца.
– Вас зовет Лиза, – вежливо сообщила им Эсмеральда.
– Ответь, что мы идем.
– Мы с ней договаривались, что будем общаться с малышом вместе. Поднимайся, – поторопила мужа Эля. Саша встал с кровати первым и взял ее за руки, чтобы помочь подняться. По его словам, это было меньшее, что он мог сделать, пока Эля выполняла самую сложную работу и носила его ребенка. В прошлом он считал себя обязанным просыпаться вместе с ней, когда Лиза капризничала или хотела есть, и Эля подозревала, что так будет и после рождения сына.
– Кажется, в этот раз я буду размером с воздушный шар, – шутливо проворчала она.
– Самый прекрасный и милый воздушный шар, который я очень люблю.
– Правильно, успокаивай меня, ведь это все твоя вина.
– Моя?! – Изумленный, Саша встал перед ней, преградив дорогу. – Технически да, но, если не ошибаюсь, мы решили, что ты забеременела во время поездки в Лондон на годовщину свадьбы. А там, котенок, ты сама предпочитала подолгу оставаться в отеле.
Он скользнул руками по ее телу, притягивая ближе, и Эля улыбнулась ему в губы.
– Просто ты бываешь очень убедителен.
Лиза лежала на диване в гостиной в обнимку с подушкой-корги, не отрывая глаз от телевизора. На кухонной столешнице Сашу уже дожидались упаковка куриных яиц и пачка тертого сыра.
– Мама, ты поиграешь нам сегодня? – спросила Лиза. – Лукум хочет послушать. И малышу это будет полезно.
– Откуда ты знаешь?
– Эсмеральда сказала. Я спрашивала, что делают дети у мам в животе, и оказалось, им полезно слушать классную музыку.
– На рояле она точно звучит классно, – подтвердил Саша и добавил чуть тише: – Жаль только, что твоя мама против того, чтобы повторять сцену из «Красотки».
Эля ущипнула его за локоть, подавив улыбку.
Инструмент из полированного темного дерева стоял на том же месте, где когда-то было цифровое пианино. Его доставили в их квартиру в тот же день, когда Эля согласилась стать женой Саши, а за установкой следили Леша, Маша и Сеня. Вернувшись домой и увидев рояль, Эля расплакалась. Затем тщетно пыталась придумать ругательство для будущего мужа, который сел за клавиатуру и, послав ей улыбку, старательно сыграл первые ноты She’s a Rainbow. В итоге она просто поцеловала его.
Придя в себя, Эля проводила за роялем каждую свободную минуту. Он придавал каждой мелодии, которую она играла, новую глубину и звучность, на которые не было способно дорогое ее сердцу цифровое пианино. В детстве, возможно, она и мечтала о таком подарке, но со временем смирилась с тем, что он так и останется мечтой, и ничего не говорила Саше. Она была в шоке от его поступка – такой великолепный рояль наверняка стоил целое состояние, и даже то, что он являлся миллионером, не способствовало легкому принятию того факта, что теперь она владела таким сокровищем наравне с подаренными им кулоном и кольцом. Саша объяснил свой подарок в трех пунктах: это по-настоящему нужная вещь для такого талантливого музыканта, как Эля, он хотел ее порадовать, и она сама была не против музыки, когда речь шла о предложении руки и сердца. Ей было нечего возразить.
Позже Эля смогла оценить его подарок в полной мере: изучая великолепный новый инструмент, она чувствовала, как ее уверенность в себе крепнет. Сыграв на фортепиано в паре других кафе и поучаствовав в выступлении уличных музыкантов, когда они с Сашей впервые отправились в Стамбул, она решила воспользоваться предложением Маши и попробовать свои силы в музыкальной кавер-группе «Нотр-Дам». Саша считал, что это была судьба, и спустя несколько репетиций Эля с ним согласилась. Через год после свадьбы она уволилась из «Мариона», чтобы наконец посвятить себя музыке. Саша старался приходить на каждый ее открытый концерт, а в последнее время брал с собой и Лизу.
Его поддержка была тем более ценной, что он был загружен работой. После того как Колесников отошел от дел по состоянию здоровья, правда об уголовном деле все же вышла наружу. Вопреки опасениям Саши, на популярность Альды это почти не повлияло – все ее достоинства перевешивали образ генерального директора, и после того, как все улеглось, он лично встретился с новым начальником из числа совета директоров «Вертэ». Ему удалось снять с себя часть нагрузки, распределив ее между старшими разработчиками и менеджером проекта, который пришел на смену Перову: с уходом его покровителя жалобы сотрудников наконец-то были услышаны. А вскоре после рождения дочери Саша увлекся новым направлением.
Роботами-собаками и -кошками было никого не удивить, но один из его бывших однокурсников начал работу над новыми моделями, чье поведение и движения был максимально приближены к настоящим животным. Его стартап купила «Вертэ», как в свое время «Иниго». Саша и новая группа разработчиков помогали создавать модели характеров и строить новую систему обучения, сочетая естественную непосредственность с комфортом хозяина. Робокоты, с которых они начали, не могли царапаться или разбрасывать вещи от скуки, но понимали свое имя и простые команды, урчали, когда прикосновения доставляли им удовольствие, или, наоборот, могли шипеть. Их режим активности можно было подстроить под ритм жизни хозяев, так что услышать мяуканье посреди ночи было маловероятно. Зато они могли привлекать внимание, если чувствовали запах дыма или в отсутствие хозяина слышали посторонние звуки. Как и всеми устройствами, куда была внедрена Альда, ими можно было управлять через ее приложение на телефоне.
Один из образцов, котенок с белой шерсткой из искусственного меха, жил у Саши в кабинете до тех пор, пока они с Элей не решили, что он полностью безопасен для Лизы, и тогда он переехал к ним. Как и другие родители, они думали, что общение с таким питомцем может подготовить ребенка к уходу за настоящим животным. Впрочем, Лиза слишком берегла котенка, чтобы просить у родителей кого-то еще. Свое имя Лукум получил от нее после того, как Геннадий привез ей в подарок огромную посылку с турецкими сладостями. Растя троих дочерей, он без труда расположил к себе внучку и смотрел с ней мультфильмы по видеосвязи. Михаил Леонович виделся с ней редко, зато каждый раз дарил много детских книг и энциклопедий. Софья, чьи отношения с Сашей постепенно наладились, взяла на себя заботу о гардеробе Лизы и проводила с ней выходные пару раз в месяц. Девочка росла, окруженная любовью, и не знала проблем, с которыми пришлось столкнуться ее родителям.
Габриэль переехал в Москву девять лет назад, возглавив местный филиал и оставив в итальянской штаб-квартире старшего сына. Они с Софьей жили вместе и много раз получали титул самой стильной пары среди героев светской хроники. Эля и Саша от модных вечеринок по-прежнему держались подальше – если, конечно, «Нотр-Даму» не нужно было выступать на одной из них – и предпочитали собирать у себя друзей по праздникам. Лиза прекрасно ладила с Игорем и Дианой, дочерью Сени и Маши, и, хотя они не были друг другу родственными душами, Эля предвидела появление еще одной неразлучной троицы в будущем. Скоро у Лизы должны были появиться первые видения, и они с Сашей намеревались помогать ей с поиском по мере сил. Разработки «Иниго» в области поиска родственных душ сильно продвинулись с тех пор, как у компании сменилось руководство. Новая сложная система объединила несколько самых популярных чатов и каналов поиска, предложив разделение по группам и удобные хештеги, по которым искать подходящие видения о себе людям стало намного проще.
Пока Саша и Лиза были заняты завтраком, Эля села на табурет у рояля. Его крышка всегда была опущена и уставлена фотографиями в рамках, на которые она любила смотреть, когда играла. Эля расположила их в случайном порядке, от их первого свидания с Сашей на веранде на крыше (которое спустя много лет она наконец-то могла вспоминать без смущения) до недавнего празднования дня рождения Лизы, когда Зоя сфотографировала их втроем. Между ними были путешествия и свидания и просто удачные кадры, которые они с Сашей делали, пока проводили время дома или вне его.
Даже годы спустя она не смогла бы сказать, какие из фотографий любила больше всего. На первой они с Сашей целовались во время танца на веранде ресторана, где праздновали свадьбу в окружении близких друзей и родных. Ее рука лежала у него на шее, его – на ее обнаженной спине, над низким вырезом молочно-белого шелкового платья. Оно сочетало в себе красоту и комфорт, но особенное удовольствие Эле доставляли воспоминания о взгляде мужа, сопровождавшем ее в тот день. На второй фотографии, сделанной спустя четыре года, Саша и Лиза спали на диване в окружении разбросанных подушек, и распластавшаяся на груди отца полугодовалая девочка была одета в костюм розового динозавра. Третью Саша сделал пару месяцев назад, когда в новогодние праздники Эля и Лиза в четыре руки исполняли «Танец феи Драже». Лиза все время принималась хихикать, и Эля, оставив попытки ее успокоить, смотрела в камеру с усталой улыбкой. На первом плане оказались обручальное и помолвочное кольца, которые она в последние месяцы беременности носила на цепочке на шее вместе с жемчужным кулоном. Ей сделали предложение именно так, как обещали, – в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала, и это было прекрасно. Их с Сашей счастливые лица на фото, сделанные на следующее утро, говорили сами за себя.