— Это не я бьюсь током. — Хирург улыбнулся, во мраке блеснули его зубы. — Это от тебя исходит сила. Ты — настоящая волчица, только пока не научилась командовать стихиями. А вот я — всего лишь скромный доктор.
— Ты не скромный доктор. — Девушка прижалась к нему. — Ты… ты самый милый и любимый доктор, вот как. Давай еще раз попробуем поспать, а?..
Утром Ромашку разбудил паук. Жирный мохнатый паучище нагло расхаживал прямо по щеке, намереваясь, видимо, присоединить обросшую физиономию доктора к своим охотничьим угодьям.
Толик прогнал паука, обернулся и… обнаружил, что остался один. Юлька куда-то подевалась. Багаж лежал нетронутый. Чемоданчики с инструментами, ящики, набитые бесценными ампулами и таблетками, а главное — длинный жесткий саквояж, приобретенный в специальном магазине, предназначенный для перевозки особо опасных бактерий. Внутри саквояжа, разделенные мягкими перегородками, дремали прочные капсулы с крышками.
Для пойманных живых уршадов…
Беспощадные лучи Короны врывались сквозь щели в пальмовой оплетке. Несмотря на раннее утро, температура, как пить дать, перевалила за тридцать. Из леса доносились вопли обезьян и попугаев. Где-то у реки смеялись дети. Толик натянул бесполезную рубашку, шорты, на которые с недоумением пялилась вся деревня, и высунул нос наружу. Он сразу услышал разговор, хотя не понял ни слова. Марта Ивачич беседовала с волчицами.
— …Мы не станем подавать жалобу наместнику или в Александрию по поводу притеснений, — повторила Мать Айноук. — Тогда они сразу поймут, что мы замешаны в убийстве бывшего диадарха. Но выскочку Антиона необходимо остановить. Иначе они подожгут джунгли и начнут взрывать скалы на севере. Им нужна дорога. Сейчас Антион занят, усмиряет бунты на севере. Но скоро вернется и вспомнит о нас.
Марта молча кивнула.
— Мы воспитали новую Женщину-грозу, — деловито продолжала Мать Кесе-Кесе. — Кроме того, мы можем вызвать одну из твоих старших сестер. У нас сейчас всего четыре Женщины-грозы, но Зейноук слишком одряхлела, а та, вторая… она вышла замуж в дальних краях, как и ты. Воительницы рождаются редко. Мы можем вызвать ту, четвертую, из Леванта, или послать мужчин…
— Не надо, я справлюсь. Это мое личное дело. Эти люди довели до смерти моего мужа.
— Следует сделать так, чтобы никто не заподозрил народ раджпура. Пусть таксиарха убьет неосторожность…
— Я поняла. Он будет неосторожен.
— До нас дошли некоторые новости. Возможно, они помогут тебе. В трех неделях пути отсюда по Шелковому пути движется на восток большое посольство из страны Бамбука. Они идут под вымпелом императорского дома, это настоящее посольство с правом неприкосновенности. Однако они непременно остановятся на площади Игр, подле пожарища. Они остановятся и заночуют. Там вечно шуты, балаганы и бродячие цирки. Наверняка они захотят развлечься петушиными боями и поединками силачей. Больше сорока летучих гусениц несут поклажу и паланкины принцесс, это дочери одного знатного вельможи, двоюродного брата императора. Нам известно, что принцессы гостили в доме наследника Исламабада. Наверное, император страны Бамбука хочет выгодно выдать замуж дочерей… но это неважно. Важно то, что они не ныряют в Янтарные каналы. Они заезжают повсюду, делают покупки и никуда особо не торопятся…
— Это хорошие новости. — Марта вежливо поклонилась наставницам. — Неприкосновенный караван — это то, что нам нужно. Под его прикрытием мы проберемся сквозь заставы.
— Ты пойдешь не одна?
— Я понесу нюхача. Я обещала вернуть ее на Плавучие острова. И я возьму с собой лекаря.
— Вот как… Если тебе удастся спрятаться и обмануть стражников на заставе, вы доберетесь до Александрии. Там ты найдешь мерзавца Антиона… А дальше? Что вы будете делать дальше? Ведь ты не можешь просто так вернуться на Хибр, в свое имение? Тебя мигом арестуют шакалы султана!
— Дальше… Я навещу таксиарха, затем мы нырнем в частный Янтарный канал. Денег у нас достаточно. Мы будем искать уршадов на другой тверди. Рахмани считает, что людей с Земли надо отвести к их родичам-русам, на Зеленую улыбку…
— Мудрое решение… Теперь вернемся к девочке Юле. У нее слишком нежные ступни и невозможно нежные ладони. Иногда это хорошо… особенно для танцев дэвадаси. — Красная волчица хихикнула, уверенная, что ловко сострила.
Марта продолжала внимать наставницам в позе покорности.
— Однако у девочки слишком нежные не только ладони, — продолжала наставница. — К ее душе невозможно прикоснуться, как к озерному цветку. Цветок гибнет, не выдерживая грубой плоти человека, либо осыпается, навсегда теряя свои чудесные свойства…
— Мы думали два дня, — сообщила Мать Айноук. — Девочка очень сильная, сильнее нас в юности. Есть выбор. Мы будем учить ее, на это уйдут годы. Мы спрячем ее и будем учить. Она взрослая, к тому же не девственница и, похоже, влюблена в вашего лекаря… Она станет Женщиной-грозой, не хуже тебя…
— Каков же выбор? Она не может оставаться тут годами. Она нужна нам, чтобы истребить уршадов…
— А может, и сильнее, чем ты, — словно не слушая Марту, вставила Кесе-Кесе. — Скажи сначала, Женщина-гроза, зачем тебе этот бесполезный павиан? — Старуха ткнула пальцем в Толика, застрявшего среди лиан, на полпути к земле. — Вот этот, он уверен, что ловко спрятался! Я верю, что он хороший лекарь. У нас в деревне он вправил два пальца и вырезал одному мальчишке гнойные прыщи. Но это — не сахарная смерть, хе-хе… Вчера он чуть не умер от иголки в ноге. Если ты говоришь, что он умеет убивать уршадов и даже ловить их живьем, то он вправду великий человек. Тогда он быстро станет богатейшим из магов Великой степи. Не пройдет и месяца, как из-за него начнут драться могущественные архонты Зеленой улыбки и Хибра, затем он угодит в каземат, или его зарежут в первой стычке. Потому что он не знает законов тверди, не умеет драться сам и, похоже, не сумеет выбрать надежную стражу…
— Как всегда, ты видишь будущее, — прошептала Женщина-гроза. — Твое зрение более острое, Мать-волчица.
— Ты будешь охранять его днем и ночью? — напирала волчица. — Или его будет охранять твой друг Рахмани? Тогда вас рано или поздно убьют вместе.
— Ты снова права, Мать-волчица. — Марта Ивачич на мгновение задумалась, глядя, как шоколадные дети купают в реке ручных антилоп. — Я буду учить его. Я сделаю из него воина…
— Поздновато, — проскрипела Айноук.
— Мой друг Рахмани обещал мне. Он знает, как попасть к людям из племени варягов. Их маги умеют творить железных воинов. Не големов, а железную плоть. Я буду охранять и учить лекаря Ромашку, пока мы не доберемся туда. Ловец Тьмы хочет отвести нашего гостя к его сородичам. Там лекарь станет членом рода… Там он найдет новую семью и дом. Он чужой среди нас.
— Я что-то слышала об этом, — пробормотала Мать Айноук. — Но, кажется, берсерков выращивали гиперборейцы и ашшашины из крепостей Хибра…
— Лекарь не станет берсерком. Он обретет семью, которой был лишен. Если не струсит. Но девочку я не могу научить ворожбе!
— Ха-ха! Ну тогда… Если человек с закрытым лицом не испугается… — в тон ответила сгорбленная Кесе-Кесе.
— Саади не испугается, — успокоила Марта. — Его сложно устрашить чем-либо.
— Мы напишем письмо нациру в Вавилон… — Кесе-Кесе не договорила, но молодая волчица сразу поняла, что та имела в виду, и слегка вздрогнула. — Тебе там лучше не показываться, там не любят таких, как мы, сама знаешь.
— Да, я знаю. У них достаточно своих… жриц. И сахарных голов они убивают сами. Я побывала там трижды и всякий раз еле уносила ноги. Вы хотите… хотите, чтобы мой друг Рахмани отвел девочку туда?
— Никто из нас туда не пойдет, даже за большие деньги. — Волчица хихикнула. — Тем более что благодаря тебе мы богаты. Их бог Мардук не любит нас. Если твой друг Рахмани пойдет в Песчаные крепости, пусть идет дальше. Пусть забирает с собой девчонку и купит место на барже черноногих. В оазисе Амона он купит то, что нужно в Вавилоне. Если его боги будут благосклонны, он добудет ливийских циклопов. Рабы будут хорошей взяткой для нацира и жрецов Мардука…
— А другого такого места нет?
— Ты говоришь о месте, где можно быстро впитать силу? — Кесе-Кесе пожевала беззубым ртом. — Наверняка есть, но за пределами империи. Например, наши дальние родственники инка… Ты же не повезешь девочку за океан, не зная ни единого слова на их языке? Ходят слухи, что они убивают довольно много пленных во славу своим богам. Там должны быть сильные места…
— Да, это далеко. И ненадежно, — буркнула Женщина-гроза.
— Мы не будем писать письмо, — поправилась Мать Айноук. — Мы пошлем знак жрецу-очистителю из храма Мардука.
— Этого вполне достаточно, чтобы?..
— Я думаю, пятерых диких циклопов будет достаточно для того, чтобы твоего Рахмани выслушали, — сказала мать Кесе-Кесе. — Но недостаточно для того, что мы собираемся проделать с юной волчицей. Либо она выдержит, либо…
— Она может потерять рассудок, — честно призналась Айноук. — За мою жизнь я помню три случая, когда чужие прибегали к помощи этих… сами знаете, о ком я говорю. В одном случае юноша сошел с ума, его пришлось умертвить. В другом случае… я перед вами, и я жива.
Женщина-гроза снова вздрогнула.
— Но другого пути для девочки Юли нет. Либо изнурительная учеба, от которой ты плакала в детстве, либо…
— Либо искупаться в крови жертв Баала, — прошептала Женщина-гроза.
4Ликбез для лузера
— Нижняя исходная позиция. Прямой в голову!
— Запястье! Да не это, левое!
— Вращай от запястья!
— Укол в грудь!
— Уффф… не могу больше, — признался доктор. Пот заливал ему глаза. — Хоть убейте, не могу. Чувствую себя полным лузером…
— Смешной ты, хирург. — Я прислонила оттокол к стволу дерева. Кажется, я казалась доктору куском бронзы, которая не способна уставать. — Смешной. И не дышишь. Хорошо, я уже поняла, чему тебя учили, но отчего ты не дышишь? Сядь! Пока ты не научишься дышать, займемся чем-нибудь простым.